Клара Ярункова - Золотая сеть (повести)
— Не уходите! Пойдемте с нами! — просили ребята шофера из Быстрой.
— Куда мне с моими ногами! — вздохнул шофер и посмотрел на серые скалы.
Шоферы дали старт. Автобусы с ревом тронулись с места. Партизанский командир задумчиво смотрел им вслед.
— Лихой партизан был этот шофер из Быстрой, — сказал он. — Зимой в горах он обморозил ноги. У нас не было обуви. Он ходил в матерчатых башмаках на деревянной подошве. Свои сапоги он отдал одной женщине. Она босиком с двумя детьми пришла в горы.
Никакой партизанской тропы, в сущности, не было. Но партизанский командир шел уверенно. Этот путь навсегда врезался ему в память.
— Самый непроходимый путь для партизан был самым безопасным, — объяснял он на ходу ребятам. — Да и вдоль потока было, хорошо идти, хоть ноги и мерзли, но следа не оставалось. Самый выдрессированный пес ничего не мог унюхать.
Потом путь шел по горе. Деревья тут были низкие, словно придавленные. Очень много сил им требовалось для борьбы с сильными северными ветрами, дующими с вершин Низких Татр. Все ветки деревьев были направлены в одну сторону, как волосы, годами причесываемые в одном направлении. То там, то здесь стал появляться кустарник.
— Этот кустарник был нам хорошей защитой, — сказал командир. — Кустарник как бы закрывает за тобой все пути. И назад не пустит. Туго переплетенный, он крепко держит, тебя в плену.
— Я бы топором пробил дорогу! — сказал Гонза Мудрых.
— Топором против кустарника не пойдешь. Кустарник этот очень пружинистый. Топор отскакивает от него, как от резины!
Командир сел на скалу, поросшую мхом. Он снял с себя короткий брезентовый плащ. Из кармана брюк вытащил сигарету, закурил. Ветер спутал его седые волосы.
Ребята тотчас же окружили его.
— Я дам вам боевое задание! — сказал он им и рукой описал около себя круг. — Тут, в диаметре ста метров, есть партизанская землянка. Вход в нее, конечно, замаскирован. Представьте себе, что каждый из вас — партизанский связной. Каждый несет сообщение и никому, кроме командира, передать это сообщение не может. А командир в землянке. Связной обязан эту землянку найти. Понятно?
— И вы, девчата, ищите, — прибавил он. — В партизанских отрядах было много девушек-связных. Они шли как бы за малиной или брусникой, передавали нужные сообщения и с полными ведрами ягод возвращались в деревню.
Командир попросил вожатых повторить боевое задание на других языках.
По приказу партизанского командира все разбежались по окрестностям. Только Ингрид Старке с рыженьким узелочком волос на голове продолжала собирать маленькие белые цветочки — камнеломки. Она не слушала, когда переводили боевое задание. Все происходящее мало ее интересовало.
Пионервожатые сели рядом с командиром и с интересом ждали, кто из ребят первым выполнит боевое задание.
— Эта землянка отлично замаскирована. Сомневаюсь, что кто-нибудь из ребят найдет ее, — сказал вожатым партизанский командир.
Ребята между тем тщательно осматривали все вокруг. Одни спустились в овраг, другие продирались сквозь кустарник. Сначала ребята искали землянку без какого-либо плана, потом некоторые из них разработали план.
Гонза с Миланом первыми начали просматривать откос шаг за шагом, пробирались вверх к порослям низкого сосняка. От сосняка к лесу спускались Вило с Эрнестом и Петром Маковником и тоже внимательно просматривали все вокруг.
Остальные продолжали поиски землянки, надеясь на счастливую случайность.
Прошло полчаса. Землянка обнаружена еще не была. Командир спокойно покуривал. Некоторые пионервожатые не выдержали и тоже начали поиски.
Вдруг командир перестал курить и веселыми глазами стал наблюдать за Ингрид. Она поднялась уже довольно высоко по склону, отвела в сторону веточку сосенки и наклонилась к валуну. Вот-вот она дотянется до белой камнеломки. И вдруг Ингрид испуганно отпрянула.
Командир улыбнулся, отвернулся и снова начал курить.
И тут Ингрид увидел Гонза, который шел по своему разработанному плану.
— Не мешай! — сказал он ей, перескочил валун и хотел идти дальше.
Но Ингрид задержала Гонзу. Она перелезла через валун и показала Гонзе пробоину в утесе. Это был вход в землянку.
Гонза Мудрых подозвал Милана. Они ужасно рассердились, что маленькая немка вырвала у них из-под носа первенство при выполнении боевого задания.
— Ты нашла землянку, вот и входи туда! — сказал Гонза ехидно и подтолкнул девочку к холодной черной расщелине.
— Их хаб ангст, — запищала Ингрид. — Боюсь!
Над входом в землянку появился Вило. Он услышал писк Ингрид, спрыгнул вниз, оттолкнул Гонзу, заглянул в расщелину и потянул Ингрид прочь.
— И ты трусишь? — загородил ему дорогу Милан. — Трясетесь, герои?! Партизаны не боялись ни ваших эсэсовцев, ни минометов! А вы боитесь темноты?
Милан с пренебрежением плюнул, подставил Вило ножку и толкнул его.
Вило схватился за сосенку.
— Гевег! — приказал Вило Ингрид. — Уходи!
Девочка убежала.
— Ты! Что ты ко мне все время придираешься? — вскипел Вило. — Что я тебе сделал?
— Что? И ты еще его спрашиваешь? Ты… Немчурище?! — поддержал Милана Гонза.
Вило удивился. Ребята смотрели на, него с ненавистью.
…Командир, смеясь, рассказывал подошедшим пионервожатым о том, как Ингрид нашла прекрасно замаскированную землянку.
— А когда вы нам расскажете, что тут произошло? Как немцы взорвались на своих заминированных броневиках? — спросил командира Пепик Роучка.
— Ой, это, наверное, ужасно страшно! Я лучше не буду слушать! — испуганно сказала Илонка Месарошова.
Пепик презрительно покосился на нее.
— Девчата всего боятся! — вздернул он свой веснушчатый нос. — Они бы не могли быть партизанами!
— Тут ты ошибаешься, — сказал Пепику командир. — Девушек в партизанском отряде было много. Под огнем они перевязывали раненых, носили нам еду из деревень, доставляли важные сообщения. А иногда даже сражались с оружием в руках. Как раз тогда, когда нам пришли сказать, что в гору идут немцы, на дежурстве стояла Марта. Она привела связного в землянку.
— Это был шестнадцатилетний паренек из Валаской? — спросила Катка Барошова.
— Да, — кивнул командир. — Его звали Эмиль. Я объявил тревогу. Связного я послал еще выше в горы, под Шталы. Там у нас был пункт медицинской помощи. Однако пойдемте дальше.
Командир опять первым начал подъем к Шталам. Над поясом кустарника стояли четыре строения из серых досок. Когда-то сюда пастухи на ночь гоняли скот пастись в горах.
— В мирное время мы и не думали, что эти ветхие конюшни будут нашим партизанским госпиталем. Правда, больные и раненые лежали у нас здесь прямо на земле, но лечили их хороший доктор и заботливые сестры-партизанки. Это было довольно-таки безопасное место.
— А много у вас было раненых? — спросил Гонза.
— Хватало! Сюда их приносили даже из соседних районов. Потому что только у нас были врач и лекарства. Но здесь, на Шталах, скрывались и здоровые. Наши женщины и дети. Они убежали в горы, когда гестаповцы начали уничтожать семьи партизан.
Милан медленно скользил взглядом по отвесным скалистым утесам. А он-то думал, что партизаны расхаживали себе по горам, с короткими автоматами за спиной, а когда попадались гитлеровцы, без промаха стреляли в них. И хотя Милан читал книги о партизанах и знал, как все было в действительности, этот вариант нравился ему больше других, и только сейчас Милан мог представить себе жизнь настоящих партизан.
— По сообщению связи, — продолжал партизанский командир, — в тот день гитлеровцы выслали против нас большие силы. Я послал связного в госпиталь в горы предупредить, чтобы и там были все наготове. А мы, тридцать шесть готовых к бою партизан, растянулись в широкую цепочку и залегли на краю горы.
— А сколько было фашистов? — спросил Милан, стараясь представить себе тяжелые минуты ожидания партизан.
— Сосчитать мы не успели. Но когда они появились на лужайке перед просекой, мы поняли — их идет сила! Я дал всем знак — выжидать. Стрелять только по моему приказу.
Шли фашисты осторожно, каждую минуту, готовые к стрельбе. Но после перехода через большую лужайку, когда они увидели, что никто в них не стреляет, они осторожность отбросили. Стали расстегивать гимнастерки, сдвигать каски на затылки.
Но вот я уже стал различать вражеские лица, больше того, железные знаки эсэсовцев. Еще пять метров прошли гитлеровцы, и я поднял руку. Почти одновременно затарахтело тридцать шесть наших автоматов.
Цепочка эсэсовцев заколебалась. Они без прицела стали палить из автоматов вверх, но вскоре, опомнившись, начали стрелять в нас из минометов. Только час спустя к нам пришло подкрепление из соседнего партизанского отряда, и мы отошли в глубь леса.
