Хорст Бастиан - Тайный Союз мстителей
Вот уже несколько недель, как Друга и Альберт вместе готовили домашние уроки. Вначале и Родика занималась с ними, однако, убедившись, что она одна гораздо быстрее подвигается вперед, оставила ребят одних.
Новый способ подготовки домашних заданий предложил Друга, и Альберту он понравился. Но он был очень ленив, и Друга часто выходил из себя.
Взглянув на товарища, Альберт прищурился и сказал:
— Будешь ворчать — сожру учебник и воды запить не попрошу!
Хотя Друга и злился, он все же не сумел сдержать улыбки.
— Идиот! — сказал он.
— А может, мне и правда ничего не лезет в башку, — возразил Альберт, — потому, что там вранье одно.
Теперь и Друга захлопнул учебник и сунул его в портфель.
— Был бы честен, сказал бы, что неохота, и все!
— А я правда честный. Ты сам подумай: ведь все, кто тогда жил и знал, как оно было на самом деле, — все они давно померли.
— Ну и пускай! — с чувством превосходства ответил Друга. — Это же ничего не меняет. Всегда находилось достаточно людей, которые записывали историю.
— Да уж записывали! — смеясь, воскликнул Альберт. — И им хорошо платили за это. В конце концов все хотят жить. А вот ты скажи лучше, что они делали, когда тем, которые им платили, не нравились некоторые события? — Альберт смотрел на Другу, не закрывая рта. Так и не дождавшись ответа, он продолжал: — А я скажу тебе, что они делали. Очень даже просто — они вырезали все такие события из истории и вместо них вписывали какое-нибудь вранье. Надо было только подобрать такое вранье, которое понравилось бы людям, платившим деньги за эту писанину, — и полный порядок. Вот так оно и получается, Друга. А что потом через сотни лет остается от всамделишной истории, ты и сам можешь себе представить. Одному не нравится то, другому — это, и каждый заказывает себе новое вранье. Вся история сплошное вранье!
Друга слушал внимательно, и Альберту приятно было выступать в роли учителя.
— Знаешь, — заговорил наконец Друга, — есть ведь книги по истории, которые люди писали не за деньги. Они писали их в подвалах и других местах, где прятались от полиции. Это были настоящие герои. Из бедняков, между прочим. Им незачем было врать, раз они за свой труд ничего не получали. — Он погладил свой учебник истории, лежавший рядом на столе, словно сам прислушивался к тому, что говорил. Должно быть, и его эти слова в чем-то убедили.
— Наверное, так оно и было, — согласился Альберт. Подумав, он добавил: — Всегда бедняки правду говорят. Вот оно что. И прятаться им из-за этого приходится, как и нам.
— Да, — протянул Друга, — как и нам.
Несколько минут оба молчали. Каждый думал о том, о чем они только что говорили. Вдруг Альберт вскочил и крикнул:
— Тренировка! Пошли.
Он вышел во двор, а затем направился в сад. Друга нерешительно шагал следом. Он не любил этих тренировок, во время которых вся задача заключалась в том, чтобы каким-нибудь подлым приемом вывести противника из строя. Но Альберт был неумолим. Он во что бы то ни стало хотел сделать из Други драчуна, и следует признать, что Друга в последнее время сильно изменился. Движения его уже не были такими неуклюжими и угловатыми, да и говорить он теперь стал с большей уверенностью.
— Ну, чего спишь? — прикрикнул на него Альберт, так как Друга явно не собирался усваивать новый прием. — Теперь мы схватимся, а ты старайся высвободить руку. Будешь давить мне на лицо как можно сильнее. Это больно, голова невольно подастся назад, я потеряю равновесие и упаду. Дошло?
— Дошло.
— Начали! — Альберт бросился на Другу.
Тот делал все, как ему только что объяснили, но надавить на лицо не мог — боялся сделать Альберту больно. Альберт этого не понимал. Он рванулся вперед, и Друга полетел наземь.
— Тебе бы в кукольном театре выступать! — с издевкой заметил Альберт, когда Друга, пошатываясь, встал. — Надавить надо, а не гладить меня. Я тебе не собачка.
Друга смиренно выслушал Альберта, как ученик слушает учителя.
— Давай еще раз! — приказал Альберт.
Снова они ринулись друг на друга. Но все кончилось опять тем же.
— Нет, так не пойдет! — сказал он. — Так ты никогда не научишься!
— Где же мне научиться, когда ты сразу орать начинаешь? — защищался Друга, состроив кислую физиономию.
— Мэ-мэ-мэ-мэ! — передразнил его Альберт. — Ты бы пасть поменьше разевал, мы здесь с тобой не историю учим. Там ты можешь трепаться сколько влезет, а здесь помалкивай и слушай меня. А потом я вообще не орал.
Альберт сел рядом прямо на снег, а Друга предусмотрительно не встал.
— Дрянь дело! — философски заметил Альберт, приняв позу мыслителя.
— Да, дрянь! — повторил за ним Друга, и это прозвучало очень искренне.
— Что ж нам теперь делать?
На этот вопрос Друга ответа не знал.
— Ура, нашел! — воскликнул Альберт, вскочив.
Но Друга не последовал его примеру.
— Чего это ты нашел? — спросил он, не ожидая ничего хорошего.
— Сейчас покажу, — ответил Альберт нетерпеливо. — Пошли со мной! — И он тут же направился в сторону риги.
Друге не оставалось ничего другого, как пойти за ним.
По приставной лестнице они поднялись на сеновал. Вместо пола здесь на очищенные от коры слеги были набросаны доски разной длины и ширины. Они шатались, скрипели, малейшая неосторожность — и ты летишь вниз. А высота — восемь метров! Альберт все время молчал. И Друге сделалось не по себе. Ловко, уверенно, словно он шагал по асфальтированной дороге, Альберт перебрался в дальний конец сеновала и стал поджидать его там, где кончались доски. Дальше зияла дыра. Внизу виднелась охапка сена, вряд ли представлявшая собой достаточно мягкую подстилку при падении с такой высоты.
— Ну вот, — сказал Альберт. — Теперь мы здесь наверху проделаем с тобой все с самого начала.
Друга не на шутку перепугался.
— Ты с ума сошел! — воскликнул он, посмотрев вниз. — Тут же руки-ноги переломать можно.
— А ты не падай! — ответил Альберт с ухмылкой. — Дерись всерьез, не то полетишь вниз.
— Нет, не буду! — решительно заявил Друга, нервно подув вверх — волосы опять упали на глаза.
— Баба! — отрезал Альберт. Боязливость Други выводила его из себя. — Ты что думаешь, я тут шутки с тобой шутить пришел?
— Я боюсь! — признался Друга, всем своим видом моля о снисхождении.
— Черт с тобой! Сейчас покажу тебе, как отсюда падать. Но с уговором: если я не сломаю шею, ты перестанешь хныкать, мы начнем драться по-настоящему.
Не ожидая согласия Други, он сделал несколько шагов назад и опрокинулся прямо в дыру. Какой-то миг руки его казались Друге крыльями. Вдруг Альберт перевернулся в воздухе и ничком упал на сено. Тут же вскочив, он крикнул наверх:
— Давай и ты за мной! Лучше, чем с парашютом!
Друга в ужасе смотрел вниз. Набравшись храбрости, он даже присел для прыжка, но снова отошел от края.
— Нет, лучше я подожду. Вниз-то я все равно успею упасть.
— Тоже верно, — подтвердил Альберт, поднимаясь наверх. Взобравшись, он тут же подал команду: — На старт! Внимание! Марш!..
Теперь они и впрямь походили на боевых петухов, хотя Альберт, добросовестно играя роль тренера, боролся только в полсилы. Об ожесточенности схватки свидетельствовала наступившая тишина. Слышалось только кряхтение противников да изредка скрип досок. Оказавшись на краю пропасти, Друга со всей силой — а страх перед падением удвоил ее — надавил на лицо Альберта и заставил его откинуть голову назад. У Альберта глаза вылезали из орбит, вот-вот он рухнет, — слишком много фору он дал Друге. Невероятным усилием ему все же удалось вывернуться, на это Друга не рассчитывал. Он упал, и Альберт — на него. Друга снова тут же попытался нажать рукой на лицо противника — теперь Альберт стал на самом деле его противником.
Помимо их воли, схватка принимала все более ожесточенный характер. Друга даже вспомнил прием, которому его Альберт научил за несколько дней до этого. Теперь уже слышались и неподдельные стоны, и оба катались по сеновалу, забыв обо всем. Неожиданно Друга ощутил под собой пустоту, и оба они, крепко сцепившись, рухнули вниз. Несколько секунд они так и лежали на сене, не понимая, где это они вдруг очутились. Наконец Друга поднялся.
— Тоже мне придумал: «лучше, чем с парашютом»! Все кости болят! — ворчал он.
— У меня тоже, — признался Альберт, удивленный исходом сегодняшней тренировки. Он сидел на сене и ощупывал левый глаз. — Ты мне поставил фонарь! — деловито констатировал он.
— Не повредит! — съязвил Друга.
— Ишь ты! На себя лучше посмотри — вон какая ссадина! — несколько приглушил его пыл Альберт.
— Где это?
— На лице, где!
Друга достал носовой платок и вытер лицо. Платок оказался в крови.
— Не повезло, значит.
— Бывает, — сказал Альберт. — Давай посидим вот тут.
