Владислав Крапивин - Взрыв Генерального штаба
– А вот если едет автобус, а по нему стреляют из кустов… гранатами… Это, значит, все равно, да?
– Что все равно?
– Неважно, кто стрелял, да? Все равно по вашему приказу?
– Ну, друг мой… мелкие боевые эпизоды не входят в сферу наших задач. Мы занимаемся стратегией. А там уж – на войне как на войне.
– Но война-то – она ваша? Вы ее главные командиры? – Зорко спрашивал непонятным тоном. Будто даже восхищался.
– В общем и целом… – согласился генерал
Зорко опустил руки. Мельком глянул на Лёна. Вытянул губы дудочкой.
– У-у…
Генерал с терпеливым непониманием смотрел на растрепанного мальчика в парусиновой школьной одежонке.
– Что значит твое “у-у”?
– Я думаю, господин генерал.
– О чем же, дитя мое?
Мальчик сказал громко, чисто и честно:
– Я думаю: у-у, какие же вы сволочи.
У генерала дернулся кадык. Но он сдержал себя. Помолчал и кивнул:
– Что же, каждый имеет право на свое мнение. И на такое в том числе. Беда твоя только, что оно несовместимо с… Ну, ладно. Штабс-капитан, мы обойдемся без дополнительной проверки. А этого молодого человека – в камеру.
Штабс-капитан шагнул, мягко взял Зорко за плечо. Тот рванулся, отчаянно глянул на Лёна. Лён качнулся к нему. Но штабс-капитан своим телом, как поршнем, вдвинул мальчишку в дверь. И сам исчез. Дверь закрылась быстро и бесшумно. Будто и не было двери. Карта – вот и все…
– Жаль, – сказал генерал. – Это был хороший мальчик. Но вы-то, суб-лейтенант…
– Что?
– Надеюсь, вы не разделяете детского негодования этого… юного экстремиста?
Сказать, что разделяет, было бы слишком просто.
А комариный писк в ушах опять нарастал.
– Господин генерал, что с ним сделают?
– Ну-у… вы же не ребенок. Вы офицер. И должны понимать, что мы не можем допустить утечки информации.
“ Понимаю”, – сказал себе Лён.
– Бывают обстоятельства, когда не обойтись без жертв… Взять, например, ваше путешествие сюда. Эта акция стоила жизни капралу Кроху, расстрелянному по сфабрикованному обвинению, и мальчишке-садовнику, который повесился после шомполов…
Качнуло слегка. “Лён, держись…”
– Господин генерал. А можно узнать, в чем суть информации, которую я доставил в Генеральный штаб?
– Что?.. А! В общем и целом можно. Она связана с наблюдением над озоновыми дырами. Нарушения озонового слоя в атмосфере имеют, оказывается, свои закономерности… Наблюдения проводились с двух точек секретными полевыми обсерваториями с помощью новейших приборов. Результаты наблюдений вы и доставили. Выводы сформулированы и сверены. Они позволят возникать эти дыры искусственно – над любым городом, над любым скоплением войск. А без озонового слоя – солнце бесшумное и беспощадное оружие…
“Позволят возникать эти дыры…” – не мог не хихикнуть про себя Лён. – Генерал! Небось, академию кончал…”
– Я понял, господин генерал. И про эти дыры, и про остальное.
– Весьма рад. Я так откровенен с вами, потому что вас рекомендовали именно сюда, в штат ОГШ. Как подающего блестящие надежды молодого гвардейца…
– Благодарю, господин генерал.
– Но, по правде говоря, меня смущает одно обстоятельство. Откуда вы знаете… второго гонца?
– Совершенная случайность, господин генерал. Просто однажды споткнулась судьба…
– Вот как?
– Да, господин генерал.
А теперь помолчать бы хоть четверть минуты. Собрать силы. Напрячь каждую клетку… Пирамиду без помощи шлема уже не восстановить в памяти, но поле, где она жила столько времени, еще не угасло. То напряженное поле, в котором жужжали электрические мухи, – у него ведь с памятью компьютера резонанс… Вот дрогнула, шевельнулась на экране зубчатая мозаика. Много ли надо такой тончайшей схеме… Представь, Лен, что пространство затвердело, сжалось, как сошедшиеся айсберги, крушит каркас пирамиды… там, в невидимых микросхемах приемника… Ну, еще…
Стала мокрой спина, затошнило… Это ничего… Лён вдавил ногти в ладони, задержал дыхание… Мозаика на экране дрогнула сильнее.
Нет, она не исчезла. Она только сдвинулась, между разноцветными зубцами возникли черные щели. Краски потускнели. Теперь это была м е р т в а я картина. Возникло ощущение, что выключи монитор, а потом включи опять – и экран окажется пуст…
… – А-а-а! – Это из открывшейся двери кинулся к монитору щтабс-капитан. – Господин генерал, он же стер запись!
– Что?! Как?! – Генерал начал сутулиться и бледнеть. – Штабс-капитан… Немедленно… вытрясти из этого щенка все снова!
Штабс-капитан стремительно успокоился. В голосе его Лёну почудилось даже тайное злорадство:
– Невозможно, господин генерал. В н е м теперь этого тоже нет.
– Мер-рзавцы!.. Спустить шкуру!
Штабс-капитан сказал слегка развязно:
– Какой смысл, господин генерал? Лишняя возня… Вы не должны были откровенничать с мальчишкой.
– Ма-алчать!
– Виноват, господин генерал… Прикажете связаться с полевыми станциями?
– Они разбомблены, идиот! Это был единственный шанс, болван!
– Виноват, господин генерал…
Лён за всем этим наблюдал с усталой безмятежностью. С пониманием, что последнее в жизни дело он сделал как надо. Голова все еще кружилась. Но Лён все же доставил себе удовольствие:
– Ведите себя, как подобает высшему офицеру, мой генерал. Надо уметь достойно принимать поражение.
– Убью, – тихо сказал генерал.
Лён пожал плечами.
– Это само собой. Только без зверства, ладно? Я все же офицер…
– Сволочь ты, а не офицер, – горестно сообщил генерал.
– Каждый имеет право на свое мнение, – обрадованно вспомнил Лён. – В том числе и на такое. Но Зорко успел раньше… – И вдруг отчаянно затосковал про маленькому Зорито. Хоть бы секунду посмотреть еще на него! Последний раз.
– Убрать, – с чувством зубной боли велел генерал.
Штабс-капитан кивком указал Лёну на дверь.
Лён пошел. На генерала не взглянул. Ничего уже не хотелось. Скорее бы…
Они оказались в узком сером коридоре Штабс-капитан пропустил Лёна вперед и официально произнес:
– Руки назад.
– Идите в задницу, штабс-капитан, – устало сказал Лён. И на ходу сунул руки в карманы. Дальше шли молча. Коридор петлял и был бесконечным. Слева светились лампочки. Справа, на бетонной стене, Лён видел свою нескладную длинноногую тень. У тени была взъерошенная голова и тонкая шея…
– А ты мне нравишься, – вдруг признался штабс-капитан.
– Неужели?
– Нет, правда. Жаль, что ничего не могу для тебя сделать.
Надежда тряхнула Лёна как озноб.
– Можете!
– Отпустить, что ли? Увы… У меня невеста, зачем ей жених, продырявленный как терка.
– Я не про то! Я… Можно мне к Зорко? Ну, к тому мальчику! Чтобы мы вместе! Штабс-капитан! Ну, вы же все-таки человек!..
– Да это пожалуйста! Туда и шагаем… У нас для т а к о г о д е л а одно помещение на всех.
Камера
Дверь бесшумно откатилась на роликах. Лён шагнул через высокий порог. Зорко на корточках сидел в углу. Поднял голову. Округлил рот. Бросился, прижался лицом к плечу. Лён ладонью накрыл спутанную паклю Зоркиных волос.
– Ну ладно… не реви.
– Я… не реву…
Лён поверх Зоркиной головы оглядел камеру. Она была железная. Клепаный пол. Стены и потолок – из плит, похожих на дольки шоколада, только громадные. Ярко светил плафон, похожий на иллюминатор с матовым стеклом. Было пусто, лишь в углу – голая двухъярусная койка.
Зорко всхлипывал.
– Я сказал – не реви.
Зорко потерся лицом о безрукавку Лёна – вытер глаза и нос. Отодвинулся. Еще раз вытер лицо – рукавом с полосатым манжетом. Улыбнулся:
– Лён, вдвоем все-таки лучше, верно?
– Да…
– Лён, а этот длинный… он не сказал, про что было наше задание?
– Насчет искусственных озоновых дыр. Чтобы сжигать людей в намеченных районах…
– Вот гадство-то, – тихо выговорил Зорко. – Выходит, мы виноваты…
– Зорито, я стер запись. Успел… Начисто.
– Правда?! Ура! – Зорко возликовал, будто не в стальной камере, а на детской площадке. Но тут же осунулся. Отошел, опустив руки. Грязная белая голландка была выпущена поверх штанов – казалось, Зорко в платьице. Или в куцей ночной рубашонке. На ногах черные разводы – наверно, в подвальной воде была нефть.
– Теперь-то нас точно в живых не оставят, – вполголоса сказал Зорко.
Лён не нашел, что возразить.
Зорко медленно пошел к койке. Сел там, привалившись к спинке – одна нога спущена, другая коленкой подтянута к подбородку. Он был похож теперь на мальчика с флага города Льчевска. Только не было трубы, чтобы звонким сигналом позвать на помощь.
Да и труби – не труби, никто не придет.
Никто не спасет.
