Мэтт Хейг - Быть котом
— Простите. Мои мысли унеслись…
Весь класс захихикал, но Риссе было плевать.
Ее мама всегда говорила: «Никто не может тебя обидеть без твоего согласия». Она имела в виду, что ты не можешь управлять тем, что говорят про тебя люди, но зато ты можешь управлять своими чувствами. А если Рисса все же расстраивалась, она сразу вспоминала папин совет и бормотала себе под нос успокоительное словечко.
Мармелад.
Она много раз пыталась научить этому Барни, но без толку: он был не таким, как она. Она видела, что Барни до слез расстраивается каждый раз, когда Гэвин обзывает его «плакучей ивой» — после того, как однажды он застал Барни в слезах. Это было в день рождения его папы.
Риссу же спасало то, что она была уверена: всегда можно найти повод для радости. Она знала, что каким бы ужасным ни выдался день, вечером она вернется домой к родителям, и они поднимут ей настроение — например, будут петь под гитару (ее папа был отличным гитаристом), а если ночь будет ясной, то пойдут рассматривать созвездия в телескоп. А если нет, они приготовят домашние бургеры с чили и самодельные чипсы, а потом мама принесет свое коронное блюдо — морковный пирог, сдобренный большим количеством ее секретного ингредиента — мармелада.
Вполне достаточно для счастья!
Вкусная еда. Музыка. Ясное ночное небо и телескоп.
И любовь.
Много, много любви.
А мистер Краст тем времени продолжал:
— …рунические камни — это, как правило, камни, которые возводили викинги в память о важных битвах или погибших воинах. Большинство рунических камней находят в Скандинавии, но также они встречаются на Британских островах, например, в Нортумбрии или на острове Мэн. На этих камнях выгравированы изображения битв или сраженных воинов. Но иногда «рунические надписи», как их называют, представляют собой изображения животных. Очень распространены изображения лошадей, потому что они часто погибали в битвах вместе со своими владельцами. Но встречаются и изображения других животных. Например, найдено удивительно много рунических камней, посвященных кошкам. Вам, наверное, кажется, что это очень мило, но странно здесь то, что хотя викинги иногда держали кошек, чтобы избавиться от мышей, кошки никогда не были настоящими домашними животными. Так что это остается тайной для историков и археологов…
Речи мистера Краста напомнили Риссе о коте, который сегодня утром увязался за ней в школу. И почему-то — она не могла себе объяснить почему, — в тот же миг она подумала о Барни.
Что-то тут было не так. Барни никогда раньше вот так не сбегал от нее. Почему он это сделал? Что его так напугало?
Вопрос этот ответа не имел и мучил ее, пока не позвенел звонок.
Обеденный перерыв.
В столовой Рисса села за пустой столик. Она выбрала единственное вегетарианское блюдо — пиццу с сыром и помидорами на белом тесте, которое на вкус напоминало мочалку. Но вскоре ее одиночество нарушили Петра с Петулой Примм, усевшиеся справа и слева.
Близняшки были очень опрятными, с блестящими черными волосами, безупречно подстриженными под каре. Выглядели они совершенно идентично, с той только разницей, что на Петре всегда был школьный галстучек, а Петула, как и большинство остальных девочек, его не носила. С Риссой они не водились, потому что не понимали, как можно жить на барже. Ведь сами-то они жили в огромном особняке возле библиотеки, который был битком набит всякими вещами. Папа по первому их требованию покупал им все, что они хотели. Однако сегодня им явно не терпелось поговорить с Риссой.
— Что сегодня случилось с Барни? — первым же делом спросила Петра, едва успев поставить поднос на стол.
— Почему он убежал? — добавила Петула, тоже опуская поднос.
Рисса пожала плечами, проглатывая кусочек мочалки:
— Не знаю. Все это очень странно. — Она не была уверена, что стоит говорить им о своих предположениях, но все-таки сказала: — Мне кажется, это как-то связано с его отцом.
Близняшки переглянулись, заговорщически сверкнув глазами.
— Почему ты… — начала Петула.
— …так думаешь? — закончила Петра.
— Ну, не знаю. Я просто подумала, что он, может быть, скучает по папе.
— Или, — предположила Петра, а Петула продолжила: — может быть, он увиделся с папой.
Рисса торопливо проглотила все, что было у нее во рту, и уставилась на близняшек. Она видела, что их так и подмывает рассказать ей какой-то секрет.
— Его папа пропал без вести, — сказала она. — Его никто не видел уже много месяцев.
Близняшки снова таинственно переглянулись.
— Покажем ей? — спросила Петра.
— Ага. — Петула прямо-таки дрожала от нетерпения. — Давай.
Близняшки достали одинаковые мобильные телефоны с таким грозным видом, словно это были пистолеты. Мобильники блестели и искрились, и на задних панельках были выгравированы инициалы «ПП».
Рисса взволнованно наблюдала, как девочки тыкают пальцами в экраны.
— Вот! — воскликнула Петула.
— Нашла! — сказала Петра.
Они одновременно повернули телефоны к Риссе, показывая ей какие-то фотографии. Фотография в телефоне Петулы изображала бородатого мужчину, но картинка была довольно размытой и темной, так что Рисса не совсем поняла, что она там должна была увидеть.
Фотография в телефоне Петры была гораздо четче. На ней был тот же мужчина, с каштановыми волосами и большой кустистой бородой. Он сидел за столом, а на стене у него за спиной висела картина — написанное масляными красками изображение кошки.
Но дело было не в картине.
Дело было в мужчине.
Она явно его уже видела, но не могла вспомнить где.
— Представь, что у него нет бороды. Ну, кто это? — спросила Петра.
Мысленно убрав бороду, Рисса задохнулась от изумления. Она помнила это лицо еще с начальной школы. Она помнила, как этот мужчина подбадривал криками Барни, когда тот прыгал наперегонки в мешке в день спортивных соревнований.
Нет. Этого не может быть.
Тут Петула достала из кармана сложенную вдвое бумажку и передала ее Риссе. Развернув бумажку, Рисса увидела, что это вырезка из старого номера «Блэнфордской газеты».
— Это было в папиной газете, — сказала Петула. Рисса вспомнила, что их отец был главным редактором «Блэнфордской газеты».
— Что это? — спросила она.
Но она уже сама все поняла. Приглядевшись, она увидела фотографию того же мужчины, только черно-белую. Под фотографией значилось его имя и была напечатана краткая заметка.
Нил Ив, 45 лет, пропал без вести два дня назад, выйдя из своего дома на Брэдбери-стрит. Он жил один, разведясь с женой несколько месяцев назад. Никто не знает, куда он исчез.
— Это папа Барни, — сказала Рисса.
— Прочитай, что там написано, — посоветовала ей Петула.
Но Петра уже, ликуя, читала заметку вслух.
— Никто не знает, куда он исчез! — воскликнула она. И добавила: — А теперь узнают!
Рисса перевела взгляд с газетной вырезки на телефонные фотографии.
— Убрать бороду, и кто это будет? — снова спросила Петула. — Мы сфотографировали его вчера… Понимаешь, что это значит?
Сомнений не было. Это был один и тот же мужчина. Те же глаза, тот же нос, та же фигура…
— Значит, папа Барни все еще жив?.. — ошарашенно заключила Рисса.
Близняшки взволнованно закивали.
— На этих выходных мы ездили к тете и были в кошачьем приюте возле ее дома. Она как раз забирала оттуда свою кошку. Это в Эдгартоне, в пятнадцати милях отсюда. Там-то и работает мистер Ив.
— Это будет настоящая сенсация. И не только для школьной газеты, а гораздо больше! — добавила Петула. — Папа нам обещал, что если мы разгадаем эту загадку, то прославимся. У нас будет своя собственная передовица в «Блэнфордской газете»!
Но Рисса уже не слушала. Она думала о странном поведении Барни этим утром и о том, какая тут может быть связь.
Конечно, то, что ей рассказали сестры Примм, было хорошей новостью. Но глядя на их восторженные лица, Рисса почувствовала, как ее желудок сжался от страха.
Что-то тут было не так. Это точно.
Она отложила нож с вилкой, попрощалась с близняшками и торопливым шагом вышла из столовой.
Рисса принимает решение
Рисса не очень любила мисс Хлыстер.
Ничего удивительного. Ее никто не любил. Честно говоря, любить ее было просто невозможно, точно так же, как невозможно любить пиццу, похожую на мочалку.
Но мисс Хлыстер была директором, а обязанность директора — знать, что нужно делать…
Именно это сказала Риссе миссис Лаванда, когда та рассказала ей про Барни. Сначала по настоянию Риссы миссис Лаванда позвонила на мобильный маме Барни, но там было занято.
— Ну, если ты все еще переживаешь, ты должна — непременно! — сходить к мисс Хлыстер.
