Энн Брешерс - Второе лето союза «Волшебные штаны»
— Давай встретимся за ланчем? — предложила Тибби, увидев, как он огорчился. — Я возьму сэндвичи в кафетерии, и мы съедим их на берегу пруда.
Похоже, Брайану понравилась эта идея. Пока Тибби одевалась, он сходил в ванную, а вниз они спустились вместе. Все это время девочка обдумывала, как отделаться от своего незадачливого друга. Впрочем, это не так уж и сложно. Брайан наверняка и не подозревал, что она на такое способна.
Тибби показала в сторону развлекательного центра:
— У них там есть «Покоритель драконов».
— Правда? — Расчет оказался верным. Брайан сразу заинтересовался.
— Ага. Я зайду за тобой в полдень. — Она знала, что Брайан мог играть часами.
Тибби спустилась на первый этаж общежития к Алексу — они обычно встречались в его комнате — и заглянула в полуоткрытую дверь. Он сидел за компьютером в наушниках, а Каура, полулежа на кровати, читала какой-то журнал о хип-хопе. Они никак не отреагировали на ее появление, и Тибби терпеливо ждала. Она хорошо изучила их привычки и знала, что ребята встанут, когда освободятся.
По-видимому, Алекс записывал саундтрэк к своему фильму. На столе лежала куча дисков, домашние записи и записи групп, совершенно ей не знакомых. Она лишь делала вид, что слышала эту музыку. Алекс вынул наушники, чтобы она и Каура могли послушать, что получилось. Это была какая-то смесь звуков, которую трудно было назвать музыкой. Но Алекс выглядел очень довольным, и Тибби с готовностью покивала головой.
— Да, Томко. Пора потреблять кофеин, — возвестил Алекс, и они последовали за ним. Тибби поняла, что он не спал всю ночь.
Вообще-то, они должны были предупреждать дежурного о том, что выходят за пределы территории колледжа, но Тибби уже перестала напоминать об этом Алексу и Кауре.
Они шли уже почти час, а мимо проносились машины.
Ей стало немного грустно, когда официантка в нелепом козырьке на седых волосах принесла огромную тарелку блинчиков. Брайан обожал блинчики.
Алекс рассказывал о соседе по комнате, который все время играл в шахматы, — это был его любимый объект для насмешек.
Тибби вспомнила о Брайане, его футболке «Повелитель драконов» и толстых с вечно заляпанными стеклами очках в позолоченной оправе.
Алекс сказал что-то, и она засмеялась. Смех прозвучал фальшиво.
Почему она не позвала Брайана? Потому, что боялась предъявить его Алексу и Кауре? Или потому, что боялась, что Брайан иначе станет относиться к ней, Тибби?
Би!
Я, наверно, не смогу воспользоваться Штанами, поэтому отправляю их тебе.
Я постоянно о тебе думаю и была безумно рада, когда ты вчера позвонила. Раз ты так быстро нашла Грету, значит, все будет хорошо.
Не шали в великом штате Алабама, Би, и помни о том, как сильно мы тебя любим.
ТиббиЖизнь несправедлива, но она справедливее, чем смерть. Вот и все.
Вильям ГолдмэнПервые несколько дней в Гретиной мансарде Би занималась физическим трудом: убирала коробки, какие-то части сломанной мебели и книги.
На пятое утро появились Волшебные Штаны. Сначала Би обрадовалась, потому что ей предстояли тяжелые испытания, и Штаны должны были помочь ей преодолеть их. Но, вернувшись к себе, она ощутила странное беспокойство.
Би ступила на ковер и открыла посылку. Задержав дыхание и втянув живот, она начала натягивать Штаны, но… они не налезали. Би остановилась. А что, если она порвет их? Какой кошмар!
Девочка быстро сняла Штаны и, тяжело дыша, натянула шорты.
Только не впадать в панику. Просто надо сбросить несколько килограммов. Прижав к себе Штаны, Би села на кровать, прислонилась головой к стене и постаралась не расплакаться.
Она не могла так легко отказаться от них. Может, Штаны не обязательно надевать? Может, они сохраняют волшебство, просто находясь рядом?
Бриджит несколько раз прошлась по комнате, а потом со Штанами отправилась к Грете. Бабушка на кухне брала у себя кровь. Бриджит быстро отвернулась. Она хорошо знала, что такое диабет, потому что им болела мама.
— Доброе утро, Грета, — сказала она, глядя в пол.
— Доброе утро, — ответила Грета. — Будешь завтракать?
— Нет, спасибо, — ответила Бриджит.
— А как насчет апельсинового сока?
— Спасибо. Если можно, я возьму с собой воды. — Она подошла к холодильнику, чтобы достать бутылку.
Грета внимательно разглядывала Штаны.
— Это твои? — спросила она.
— Да.
— Давай я их постираю? Будут как новенькие.
Бриджит ужаснулась:
— Нет-нет, спасибо! — Она схватила Штаны и прижала к груди. — Мне они нравятся такими.
Грета покачала головой:
— Как знаешь.
«Ты ничего не понимаешь в волшебстве», — подумала Бриджит.
В доме было жарко, а в мансарде еще жарче. Когда Бриджит поднялась наверх, пот лил с нее ручьями.
В углу стояла груда коробок, на которых было написано черным маркером «Марли». Этого-то Би одновременно хотела и боялась. Она положила Штаны на книжную полку и приступила к работе. Взяв первую коробку, Би запретила себе испытывать какие-либо чувства. Она просто открыла ее и осторожно вынула кипу тетрадей, которые остались, по-видимому, еще со школы. У Бриджит екнуло сердце, когда она увидела аккуратный мамин почерк. «Социология», «Английский», «Алгебра». Под тетрадями лежал конверт, набитый фотографиями. Дни рождения, праздники, школьная ярмарка. Бриджит казалось, что от мамы везде исходит свет: от ее необыкновенно красивых волос и лица. Би знала, что унаследовала замечательный цвет волос от мамы.
Еще в коробке было много рисунков, в основном на бумажных тарелках и картоне, большинство из которых Бриджит без сожаления выкинула.
В следующей коробке было все, что связано с университетом. Бриджит долго разгребала блокноты и учебники, пока опять не наткнулась на фотографии, Марли танцует, Марли в соблазнительном купальнике, Марли на одной вечеринке, потом на другой, и каждый раз с новым, неизменно смазливым парнем. Би нашла четыре альбома, и везде Марли выглядела фантастически хорошо. А вот ее фотографии в четырнадцати номерах «Хантсвил таймс» и еще дюжине местных газет. Марли была потрясающе красивой. Она походила на кинозвезду: улыбалась, смеялась, приветственно махала рукой. Бриджит гордилась не только удивительной маминой красотой, но и ее яркостью и необычност ью.
Однако эта Марли, столь поразившая Би, не имела ничего общего с ее мамой, лежавшей в зашторенной комнате день за днем.
— Гильда!
Было уже двенадцать. Грета звала Бриджит обедать.
Девочка медленно спустилась по лестнице. Грета разложила по тарелкам сэндвичи с индейкой и жареную картошку и теперь непослушными пальцами с опухшими суставами как-то очень долго сворачивала бумажные салфетки.
«Как же она из тебя получилась?» — в очередной раз удивилась Бриджит.
Кармен провела весь день у Лены. Они пекли печенье и кексы и упаковывали их для Би и Тибби. Сегодня Кармен была рада тому, что остается у Лены на ужин. Вообще-то ей не нравились кулинарные изыски Лениного папы, слепящий свет галогеновых лампочек над столом и запах Эффиного быстросохнущего лака. Но именно сегодня больше всего на свете Кармен не хотелось оставаться в пустой квартире. Ведь это был уже третий вечер подряд.
Сегодня мама пошла с Дэвидом на бейсбольный матч. Она завязала волосы в игривый хвостик и надела кепку, что показалось Кармен верхом неприличия.
— Очень вкусно, мистер Калигарис, — произнесла Кармен, тыча вилкой во что-то твердое со шпинатом.
— Спасибо, — покивал он.
— Итак, Кармен, — весело сказала Эффи, осторожно беря вилку, чтобы не смазать лак, — Твоя мама что, влюбилась по уши?
Кармен сглотнула:
— Да, типа того. — Она быстро оглянулась на Лену.
— Я узнала это не от Лены, — великодушно заступилась за сестру Эффи. — Знаешь Мелани Фостер? Она работает в «Руби Гриль». И она видела, как твоя мама целовалась со своим парнем.
— Нам обязательно это слушать? — спросила Лена.
Кармен почувствовала, как что-то со шпинатом норовит выйти обратно.
— Он тебе не нравится? — спросила Эффи.
— Он ничего, — пробурчала Кармен.
Миссис Калигарис казалась одновременно смущенной, заинтересованной и удивленной.
— Я так рада, что твоя мама встретила хорошего человека.
— Да, наверное, — с трудом выдавила из себя Кармен после долгого молчания. Она закрыла лицо руками.
Будучи не совсем тупицей, Эффи прекратила свои расспросы.
Через минуту Кармен посмотрела на часы:
— Кстати… она вот-вот должна за мной заехать. — Убедившись, что все почти доели, она сказала извиняющимся тоном: — Схожу за своими вещами. — Кармен помыла свою тарелку. — Извините… но мне надо бежать.
