Тамара Чинарева - Портфель чемпиона
— Между прочим, Катя очень хорошая девочка… — сказала бабушка. — Самостоятельная… Она очень хорошо на Рому влияет.
— Ее на родительских собраниях ругают… — перебила бабушку мама. — За плохую успеваемость…
— Праздник ведь! Первое сентября… — воскликнул дед. — А мы на него напали…
Все пошли ужинать. Съели утку и сразу подобрели. Бабушка сказала, что надо купить побольше газет и послать всем родственникам.
А когда пили чай с черемуховым тортом, то говорили только о хорошем. В самом деле, такой хороший день. Ничего плохого не случилось. Рома не считал Оляпкину другом. Но ему было даже немножко жалко Оляпкину. В такой праздничный вечер она ест суп с вермишелью.
Глава 16
Через два дня в газете появился Ромин портрет. На четвертой странице под заголовком «Наш друг — спорт». Дед сначала развернул газету и не мог оторвать глаз от Роминого портрета, а потом прочитал заголовок и поморщился. Вспомнил, как в прошлом году темным вечером во дворе тренировал внука по прыжкам в высоту. Они с бабушкой натягивали бельевую веревку, а Рома прыгал. Заголовок звучал, как насмешка.
Дед купил газет на два рубля. Пока он засовывал здоровенную кипу в сумку, то с удовольствием слушал, как возмущаются люди у киоска, что так рано утром газеты кончились. В голове Михаила Митрофановича буквы в заголовке перемешались и сложились в новые слова «Внук кавалериста».
Бабушка в нетерпении стояла на балконе. Увидев деда, она привстала на цыпочки и запуталась в мокрых наволочках. Михаил Митрофанович потряс тяжелой сумкой: «Вот, мол, они… Несу!» Он нарочно долго поднимался по лестнице, отдаляя приятную минуту, когда не спеша сядет в кресло, наденет очки, раскроет газету… Бабушка стояла на площадке с очками наготове.
— Миша, ну что ты тащишься еле-еле?
— Пропечатали… — хихикнул дед. — Есть!
Счастливая бабушка начала тереть очки фартуком.
Дед не спеша разделся, обул тапочки, посмотрелся в зеркало и только потом водрузил тяжелую кипу газет на обеденный стол.
— Всем хватит… — довольно сказал он. — И тебе, и мне, и всей родне!
Он дал один номер бабушке и подсмеивался, наблюдая, как бегают ее глаза по страницам.
— Где же, Миша? Где?
— Где-где! Слепая тетеря! Вот!
Он торжественно распахнул газету, и бабушка увидела Рому. Она прислонила газету к себе, и гладила ее, и смотрела на портрет то издалека, то совсем близко.
— Ой, Миша… — восхищенно сказала бабушка. — Пусть теперь хвастается Дуся Короедова, что ее внук на дудке играет, наш-то вон… И улыбается как… Прямо киноартист!
— Что тебе за дело до Дуси Короедовой? — укорил ее дед. — У Дуси свои радости, а у нас — свои… Давай лучше прочитаю, что про нашего пишут.
— А там еще и написано?
— А как же? Всегда в газете пишут — кто, откудова… А так разве узнаешь, чей он… Мало ли…
Дед перегнул газету, уселся в кресло, велел выключить радио, дать свинке морковку, чтоб не верещала, и только после этого начал читать.
— С радостным настроением начал новый учебный год пятиклассник Роман Бабурин…
— Ну, вот… — умилилась бабушка. — А мы его ругали…
— Ты слушаешь? — сверкнул глазами дед.
— Слушаю-слушаю…
— Много радости принесло ему прошедшее лето…
Дедушка сделал паузу, откашлялся, а бабушка успела вспомнить, как она летом возила внука к двоюродной сестре в деревню. Специально, чтоб попил он вволю парного молока.
— Совсем недавно пришел Рома в секцию картингистов…
— Куда? — не поняла бабушка.
— За кудыкину гору!.. а этим летом стал чемпионом области в своей возрастной группе…
Голос деда угас, как уголек в костре.
— Ничего не понимаю… — растерянно сказал он. — Как это стал чемпионом?
— Я давно, Миша, догадывалась… — вздохнула бабушка. — Но не хотела никому говорить… Он от нас что-то скрывает. Вот первого числа к ужину пришел… И цельный короб наплел, что его девчонка рисовала…
— Ты всегда… — вспыхнул дед. — Со своими догадками…
Дед не успел договорить, потому что позвонила Ромина мама.
— Надя… — горько сказала в телефонную трубку бабушка. — У нас опять неприятности…
Надежда Ивановна уже все знала. Она выбежала купить газету в киоске возле проходной и прямо у киоска все прочла.
— Он что-то от нас скрывает! — поделилась подозрениями бабушка.
Но Надежда Ивановна попыталась защитить Рому. Она сказала, что как раз летом он ездил в деревню на молоко. Тут какая-то ошибка!
— Но в деревню-то на три недели… — не согласилась бабушка. — А остальное время? Кто знает, пошлешь в магазин, думаешь, что он в очереди стоит, а он к этим… к своим… как их…
Бабушка не могла выговорить названия спортивной секции.
— В конце концов это неплохо! — сказала Надежда Ивановна.
— Что неплохо? — удивилась бабушка.
— Что он стал чемпионом среди своей возрастной группы…
— Не знаю… — растерялась бабушка. — Вам видней!..
Надежда Ивановна расспрашивала в своем цехе ширпотреба про спорт картинг. Женщины про это слышали, но толком не знали, что это такое. Кто-то сказал, что это доски на колесах. На них ездят с гор на большой скорости. Надежда Ивановна от ужаса зажмурилась, представив Рому на этой доске. Тетя Груша сказала, что картинг — это где на каскадеров учат. По карнизам ходить заставляют и прыгать с большой высоты. Сердце Надежды Ивановны разрывалось от горя. Выходит, целое лето Рома подвергал свою жизнь опасности, а никто ничего не знал. Ей не хотелось верить тете Груше, и она побежала в соседний цех, к мужчинам. Мужчины объяснили Надежде Ивановне, что карты — такие маленькие машинки, а те, кто на них ездит, называются картингистами. Это Надежду Ивановну успокоило. Хотя она никак не могла представить своего неуклюжего Рому за рулем автомобиля.
— Папа, ты должен съездить в эту секцию! Сейчас же! И если это опасно, то бог с ним, с чемпионством!
— А ведь чемпионам медали дают! — осенило дедушку. — Куда же он, интересно знать, спрятал свою медаль?
Это был редкий день, когда в семье Бабуриных не было на обед супа. Бабушка с дедушкой ползали на коленках, заглядывали под шкафы и диваны, рылись в комоде и ящиках стола, но ничего подозрительного не нашли.
Глава 17
Из школы за Ромой увязалась Катя Оляпкина. Катина мама получила деньги за картину и купила ей красную куртку с белым мехом на капюшоне. Катя нарядилась в эту куртку, несмотря на теплую погоду. Теперь смотрелась во все витрины и не торопилась домой. Она завела с Ромой философский разговор.
— С тобой никогда не случалось такого? Вот ты сам от себя этого не ожидал, а это случилось…
— Что ты имеешь в виду? — не понял Рома.
— Ну как тебе объяснить? — задумалась Оляпкина и поширкала белой «молнией». — Например, пожар. Полная квартира дыма. Ты хватаешь кованый сундук и легко, как перышко, выносишь во двор. А потом, когда пожар потушили, этот сундук четверо мужчин не могли с места сдвинуть.
— У вас что — был пожар?
— Это я к примеру… Такой случай с одной старушкой произошел. Просто иногда человек не подозревает о своих способностях, а потом подвернулся случай — и он узнал…
Рома не хотел продолжать этот странный и глупый разговор. Он свернул в «химчистку». Дедушка попросил забрать плащ.
Вот с этим плащом и поднимался Рома по лестнице как ни в чем не бывало. Он был очень спокоен и голоден. Мечтал о горячих щах со сметаной. Но ему не удалось проглотить даже бутерброда с сыром. Потому что прямо в дверях на него напали дедушка с бабушкой. Они закричали в два голоса:
— Выкладывай все начистоту!
Рома виновато захлопал ресницами. Он ничего не понимал.
Тогда дед потряс в воздухе газетой. Рома заулыбался, взял газету из дедушкиных рук и раскрыл страницу со своим портретом.
Это очень странно — видеть себя на газетной полосе.
— Он еще улыбается… — обиделась бабушка.
— Он не улыбается, он над нами смеется! — рассердился дед.
Он вырвал у внука газету и громко прочитал подпись. Улыбка на Ромином лице сменилась выражением ужаса: «Что теперь будет?»
Дедушка с бабушкой сразу поняли, что внук ни в чем не виноват, а произошла какая-то ошибка.
Дед, отыскав в записной книжке номер телефона Воронухина, бросился звонить в редакцию. Но в редакции сказали, что фотокорреспондент Воронухин улетел на север, к оленеводам.
Дед в отчаянии так бросил трубку на аппарат, что, наверное, во всех телефонах города отозвался этот грохот.
Дедушка надел плащ, принесенный из химчистки, схватил Рому за руку и вскричал:
— Мы всех выведем на чистую воду!
Бабушка видела, что по низу плаща белыми нитками вышит номер П-737. Но дед был так разгневан, что она не решилась сказать ему об этом.
