Анна Кальма - Черная Салли
На площади, между ратушей и гостиницей под вывеской «Мирная козуля», маленький кривоногий мэр собирал добровольцев. Мэр был бледен, нижняя челюсть у него заметно дрожала, он то и дело подтягивал брюки, сползавшие ему на сапоги: второпях мэр позабыл о подтяжках.
– Спокойствие, джентльмены, спокойствие, – повторял он ежеминутно, – я уже послал в Вашингтон за помощью.
Добровольцы, большей частью сыновья местных плантаторов, роптали:
– Зачем нам солдаты? Мы и сами управимся с этими грязными конокрадами.
Из рядов выскочил здоровенный детина в вязаном свитере.
– Чего мы здесь стоим? Чего мы дожидаемся, джентльмены? – завопил он, потрясая ружьем. – Все знают, что мэр у нас баба. Бродяги захватили наших отцов и братьев, а мы распустили нюни! Эй, кто со мной, выходи! Влепим им полсотни зарядов, так от них только мокрое место останется…
Это был Вил Смайлс, сын богатейшего в округе плантатора. Ночью люди Брауна с помощью смайловских негров взяли сонного Смайлса-отца прямо с постели, и теперь он вместе с другими заложниками сидел в арсенале.
– Помилуйте, джентльмены, это опытнейшие противники! – Мэр в ужасе замахал руками. – Наша доблестная милиция обстреляла их, но они ответили сокрушительным огнем. Поверьте мне, мистер Смайлс, тактика выжидания всегда ведет к победе.
– Черт бы тебя побрал с твоей тактикой! – пробормотал сквозь зубы Вил. – Джентльмены, кто со мной? Я жду.
Несколько человек вышли из рядов и присоединились к Вилу. Все это были его собутыльники, будившие и пугавшие по ночам, весь Харперс-Ферри своими пьяными выходками. Остальные добровольцы продолжали нерешительно топтаться на месте.
В этот момент через площадь мимо отряда быстрым шагом прошел высокий мускулистый человек в кожаном фартуке. Он шел, ни на кого не глядя и, видимо, торопясь.
Мэр, спотыкаясь на своих кривых ногах, подскочил к нему и ухватил его за рукав:
– Боже мой! Кого я вижу? Кузнец Кроссон! Живой и невредимый! Кроссон, неужели вам удалось вырваться из рук этих злодеев?!
– Да, да, сэр, как видите, – торопливо отвечал кузнец, – только не задерживайте меня, сэр, я бегу к себе в кузницу за инструментом. Я дал этим джентльменам честное слово, что не позже чем через час подкую их мулов.
– Этим джентльменам? Вы называете разбойников джентльменами? – Мэр отступил. – Кроссон, вы не в своем уме!
– Ей-богу, сэр, это неплохие ребята. – Кузнец понизил голос: – Они взяли меня по ошибке, но я на них не в обиде: они обращались со мной, как с самим президентом, не будь я Кроссон. Пятьдесят лет живу на свете, а еще не видел такого уважительного обращения с рабочим человеком. Командир их, как узнал, что я кузнец, извинился, что меня зря потревожили, пожал мне руку и говорит…
Мэр прервал его:
– Я арестую вас, Кроссон, арестую вас как изменника, продавшегося негодяям аболиционистам!… Эй, стража, сюда!
Вил Смайлс со своими людьми проворно подскочили к кузнецу.
– Вот попал! – Кроссон растерянно развел руками. – Что называется, из огня да в полымя.
Мистер Уорден, сэр, что же теперь будет? Ведь я же дал честное слово!
– Возьмите этого человека. Он изменил своей присяге, – не слушая, сказал мэр Смайлсу.
Кузнец все еще не верил. Вдруг он закричал во все горло:
– Эй, ребята, меня арестовали, так вы уж там управляйтесь сами! Там, в литейной, есть горн, так вы…
Смайлс зажал ему рот:
– Молчи, продажная душа! Аболиционист проклятый!
Кузнец с презрением поглядел на свою стражу:
– Мистеру Смайлсу повезло: я арестован – стало быть, теперь за мою работу мне можно и не платить.
Смайлс заметно смутился. Но тут вмешался мэр:
– Кроссон, отвечайте на мои вопросы. Вы были в крепости противника. Сколько у него людей?
Кроссон, прищурившись, поглядел на мэра.
– Сколько людей? Не знаю, – отвечал он, – я был заперт в караульном помещении вместе с другими пленными. Но, – тут он усмехнулся, – судя по шуму и выстрелам, там целый полк.
– Целый полк? – Мэр побледнел. – И… и много оружия?
– Оружия, сами знаете, – целый арсенал. Я видел во дворе даже пушки.
– Пушки?! А… а кто командует бунтовщиками?
– Ими всеми, и неграми и белыми, командует Браун, – с готовностью отвечал кузнец. – Знаете, Браун из Осоатоми… так вот, тот самый.
– Браун Осоатомский?! – Мэр содрогнулся.
– Браун Осоатомский! – как эхо, повторили Смайлс и его друзья.
Имя это пролетело по рядам добровольцев, как молния. О, все отлично знали, кто такой Браун Осоатомский! Они давно охотились за Брауном. Это был их злейший враг, сильный и непримиримый. Он появлялся то в Канзасе, то в Миссури, то в Мэриленде – и всюду пылали дома жестоких рабовладельцев, всюду освобожденные негры благословляли своего защитника, а плантаторы обещали новые тысячи долларов за голову старого Брауна.
И вот теперь он здесь, в Ферри. Кривоногий мэр чуть не лишился чувств от страха.
– Праведный боже! Браун здесь, у нас! Мы пропали. Он спалит весь город…
Вил Смайлс обратился к кузнецу:
– Эй ты, мастеровщина, отвечай мне, только не ври. Ты сидел с заложниками, – как Браун обращается с моим отцом?
– Вежливо, не то что вы со мной, – отвечал Кроссон. – Да там, кроме вашего папаши, еще собрано человек тридцать. Отборнейшее общество. Молодой Вашингтон, Кошачий Паркер…
По рядам добровольцев прошел гул изумления:
– Кошачий Паркер? Как же его захватили?
– А там есть один мулат, красавец парень, – охотно рассказывал кузнец, – он взял парочку своих негров да под утро и приволок Паркера прямо из дому вместе с его черным котом… Паркер до сих пор сидит как столб, в себя прийти не может… Что и говорить, молодцы ребята!…
– Убрать арестанта! – резко приказал мэр. – Немедленно сдайте его шерифу.
Кузнеца увели. Но было уже поздно: слова его произвели свое действие. Часть добровольцев потихоньку выбралась из рядов и разбежалась по домам, под надежную охрану засовов.
В СТЕНАХ АРСЕНАЛА
– До чего же мне хочется подстрелить вон ту образину в вязаном свитере! – сказал, тщательно прицеливаясь, Гоу. – Это он привел сюда всю эту банду.
Он выстрелил и досадливо поморщился:
– Промазал! Хитрая бестия: увидел перед собой дуло и мигом смылся.
– Дайте я его подцеплю, мистер Гоу, – азартно сказал Джим Бэнбоу, стоявший у того же окна. – Я его знаю: это известный здешний рабовладелец.
Выстрелы гулко отдавались в каменном помещении. Перестрелка становилась все горячей. Стекла были выбиты, но даже холодный воздух не мог разогнать запаха пороха.
Правительственный арсенал Харперс-Ферри представлял собой ряд зданий, окруженных со всех сторон высокой каменной стеной. Когда-то арсенал служил не только для хранения оружия, но и для изготовления его. К главному складу примыкала старая литейная,, где некогда лили пушки. Там еще до сих пор оставались плавильная печь, ковши, разные инструменты для формовки, а также металлические и деревянные модели пушек.
В складе хранились запасы ручного оружия, военные повозки и несколько чугунных, бронзовых и стальных орудий для сухопутной артиллерии и флота.
Браун сам обшарил весь склад сверху донизу, по нашел только немного ружейных патронов; картечи и ядер не было. Поэтому даже та маленькая пушка, которую заметил во дворе кузнец, не Могла быть пущена в дело. Убедившись, что боевых припасов в арсенале нет, Джон Браун переменился в лице. Это был удар, которого он не ожидал.
Вообще дело становилось серьезнее, чем он предполагал вначале. Правда, арсенал удалось взять без единого выстрела, заложники тоже не оказали никакого сопротивления; но как уйти бойцам и вывезти оружие? Жители Харперс-Ферри оправились от утренней растерянности и вызвали отряд чарльстоунской милиции. Стрелки там были неважные, и люди Брауна сравнительно легко справились с ними, но вслед за милицией явился отряд местной плантаторской молодежи. Они со всех сторон оцепили арсенал, и теперь было невозможно вывезти приготовленные подводы с оружием. Две убитые лошади лежали во, дворе, у крепких дубовых ворот. Оглобли нагруженных подвод поднялись вверх, как руки, умоляющие о помощи. Небо было объято заревом: горело подожженное кем-то здание станции. Молодцы Вила Смайлса бесновались снаружи, проклиная аболиционистов, грозя поджечь весь арсенал.
Рядом с главным складом был пожарный сарай. Почти все бойцы Брауна собрались в этом помещении: здесь были самые толстые стены и самые маленькие, похожие на бойницы окна.
В дымном сумраке с трудом можно было различить сваленные посреди сарая брандспойты, ручные пожарные насосы, тачки с крюками и веревками, трубы и прочие предметы гордости добровольной дружины города Харперс-Ферри.
Двумя самыми большими пожарными машинами капитан Браун распорядился забаррикадировать на всякий случай ворота, выходившие на улицу. Люди устроились в оконных нишах и наполнили магазины патронами. Затворы щелкали непрерывно. У бойцов были напряженные лица. Приходилось дорожить патронами, но все же капитан приказал открыть усиленный огонь: надо было создать впечатление, что бойцов не меньше сотни. Между тем противник сыпал пулями, как градом. Большинство пуль отскакивало от толстых стен, но некоторые все же находили своих жертв. Кук, судорожно сжав и без того маленький рот, перевязывал себе обрывком рубахи окровавленную левую руку.
