Юрий Дьяконов - Рената
— Хочу быть капитаном! Буду плавать по морям, — сказал Вовка. Женька хотел поддеть брата и придумать что-либо получше. Уже чуть не крикнул: «Ха! Подумаешь. А я буду Гагариным!» Но вовремя остановился. Вспомнил, как он не выдержал испытания в аэродинамической трубе Кольки Пугачева. Поэтому Женьке ничего больше не оставалось, как заявить:
— Подумаешь! Я еще давней тебя хочу капитаном. И поплыву. Вот увидишь!
Так они оба в один день и час произвели себя в капитаны. Хорошо! Есть два капитана. Но нет ни одного корабля. Как быть? И близнецы решили для начала построить один корабль. Пока Вовка будет капитаном, Женька будет матросом, боцманом, коком, начальником пристани, паровой машиной и свистком. Не может же капитан быть свистком! А потом поменяются ролями.
— Только чтоб не разболтал! — сказал Вовка.
— Ага. А когда я болтал? Железно! И чтоб никаких девчонок! Это не девчонское дело, — откликнулся Женька.
И близнецы стали собирать строительный материал для корабля. Тянули к разломанному сараю на пустыре все деревянное, что попадалось под руку. Через три дня собралась большая куча.
— Наверно, хватит, — сказал Женька, вытирая потный лоб.
— А если не хватит, потом дособираем, — согласился Вовка. — Давай будем материал к реке перетаскивать.
— Да мы вмиг все перетаскаем! — обрадовался Женька. Пригибаясь, они бегом пересекли пустырь и направились вниз, к реке, волоча за собой старые доски с торчащими ржавыми гвоздями. Сначала все шло хорошо. Но на полпути доски стали вести себя довольно странно. То выбивали такую дробь по булыжникам мостовой, что зубы лязгали. То за что-то цеплялись и норовили свалить братьев на землю. То вырывались из рук, царапались колючими краями. И с каждым шагом становились все тяжелее. Когда наконец близнецы доволокли их до кустов на берегу Татарки, Женька буркнул:
— А ну их! Я лучше купаться буду, — стянул майку и полез в воду…
Вернувшись на пустырь, близнецы молча опустились на траву и уныло глядели на строительный материал. Такую кучу разве перетаскаешь!
— Давай что-нибудь придумаем! — предложил Вовка.
— Ага. Давай… Вон заноза какая! — показал Женька руку.
— Бабушка вытащит иголкой. Ты давай про дело думай!
И они опять замолкли надолго.
— Придумал! — подскочил Вовка. — Надо машину.
— Ля. Я сам давно это придумал. А где взять?
— Давай соберем все свои деньги и заплатим шоферу.
— Умный какой выискался. А мне на пистолет только еще двадцати копеек не хватает. Жалко.
— Жила, ты, Женька! Тогда я сам уплачу и один капитаном буду.
— Умный какой!
— Тогда гони денежки!..
Близнецы дождались, когда мама ушла из дому, и приступили к делу. Им повезло. Шофер грузовика, стоявшего возле магазина, внимательно выслушал их и согласился. Он подогнал по Трубной улице машину к разбитому сараю. Глянул и засмеялся:
— А что же вы будете делать с этим барахлом?!
Братья обиделись:
— Хороший строительный материал!.. И на корабль как раз хватит.
Шофер хмыкнул. Сдвинул кепку на затылок и открыл задний борт.
— Ну что ж, валяй! Грузи.
Братья засуетились, стали кидать в кузов палки, штакетник, разбитые ящики и обрезки бревен…
До речки доехали так быстро, что не хотелось вылазить из кабины. Вовка пересчитал деньги. Ровно три рубля. Шофер взял их, подбросил на своей широкой, измазанной маслом ладони. Белые и желтые монеты жалобно звякнули.
— Давай руки. Ну, давай, говорю! — приказал шофер и высыпал весь капитал Вовке на ладошки. — Не нужны мне ваши деньги. У самого такой шкет дома…
Машина рванулась и побежала в гору.
Еще уйма времени ушла на поиски гвоздей. На квартал вокруг дома не осталось ни одного свободного гвоздя. Их выдергивали из столбов, заборов, скамеек. Лишь бы можно было зацепиться за шляпку кусачками. Когда дело дошло до постройки, то оказалось, что материала не хватит даже на одну палубу.
Женька сразу так прибил себе ноготь молотком, что строить отказался, а только подавал советы. Вовка еще немного постучал молотком, а потом ему пришла в голову счастливая мысль:
— А сегодня что, Женька? Суббота?
— Ага. Ну так что?
— Балда! А папа обещал в субботу пойти в тир!
Они замаскировали доски травой, отложив стройку до понедельника.
А в среду у своего тайника в кустах они вдруг наткнулись на Ренку. Она уже разложила на земле бревнышки и приколачивала к ним доску.
— А ну, катись отсюда! — напустился на нее Женька.
— Так я же помогать буду вам плот делать.
— А это и не плот вовсе, а корабль.
— Чудной ты, Вовка. Какой же корабль из бревен? На корабль знаешь сколько железа надо?!
Озадаченные братья притихли. Они тоже вспомнили, что ведь корабли теперь все железные. Первым опомнился Женька:
— И все равно! Проваливай! Без сопливых обойдемся. Мы девчонок не берем. Я сам капитаном буду.
— Ты, что ли, совсем глупый? — удивилась Рената. — Мы на море с папой знаешь какой плот делали! Я и гвоздей принесла во сколько.
Женька хотел еще сказать что-то ехидное. Но Вовка спросил примирительно:
— А ты правда умеешь плот?
— Что ли, я врать буду?
— Пускай помогает нам, — решил Вовка. — Ведь у нее отец моряк. И гвозди тоже. Пускай мы будем капитанами, а она главным инженером. У нее и молоток, гляди, какой!
Женька посмотрел на Ренкин молоток, на гвозди и согласился…
Хороший получился плот. Посередине мачта. Поспорили немного и решили назвать плот «Буря».
Втроем они еле сволокли его в реку. Сначала на плот залез Женька. Ничего! Не тонет. Потом залез Вовка. Тоже ничего. Вода только по щиколотку закрыла ноги. Подумаешь! Еще лучше — прохладнее будет. Но когда забралась Рената, вода дошла до колен. И сколько они ни упирались в дно палками, «Буря» не хотела никуда двигаться. Вовка соскочил в воду, походил вокруг плота и объявил:
— На мель сели!
А потом, когда старые прогнившие доски намокли, «Буря» еще больше осела. И хотя на ней уже никто не стоял, она чуть выглядывала из воды. Рената вспомнила папины слова и заключила:
— Надо добавить ему плавучести.
Легко сказать: добавить! Материала-то больше нет.
— А знаете, мальчики! Нужны понтоны. Чтобы в середине воздух был. Давайте я принесу. У нас есть две камеры от волейбола.
Но надутые камеры помогли мало. Тогда Вовка и придумал…
* * *Тетя Маруся, из первого подъезда, собиралась уже идти к Надежде Ивановне, из второго подъезда, попросить перцу. И тут раздался звонок. У двери стоял мальчишка с белобрысым чубчиком, в синих трусах и голубой майке:
— Тетя Маруся, у вас грелка есть? А то у брата живот заболел.
— Возьми, пожалуйста, Вова. А что — сильно болит?
— Еще как! У него это… знаете… поворот кишок!
— Ох ты, господи! — всплеснула руками тетя Маруся. — Так надо же «скорую помощь», Вова!
— Ага! Мама уже вызвала. Только я не Вовка, а Женька.
Мальчишка помчался вверх по лестнице, а тетя Маруся спустилась вниз. Подошла к соседнему подъезду и остолбенела. Навстречу ей бежал мальчишка с белобрысым чубчиком, в синих трусах, в голубой майке и с двумя грелками в руках.
— Как! Это ты? — брови тети Маруси взлетели вверх. — Но ведь ты же там! — она ткнула пальцем в направлении двери, из которой только что вышла. — Ты Женя?
— Нет, тетя Маруся, я здесь, — неуверенно заявил пацан, пряча на всякий случай грелки за спину. — Только я не Женька, а Вовка.
— Вовка?! — глаза у тети Маруси округлились. — Но у тебя же заворот кишок!
— Это, наоборот, у Женьки заворот!
— Боже мой, но ведь Женька только что взял у меня грелку для тебя…
Вовка сообразил, что попался, и зачастил:
— Так это я Женька и есть! Я ошибся. Вовка заболел. Я и взял… у вас грелку.
— Ох, я, кажется, схожу с ума, — прошептала тетя Маруся. — А кто же там?! — она обернулась к своему подъезду.
Вовка не стал ждать, когда она снова повернется, и шмыгнул в подвал.
«Неужели мне почудилось? — подумала тетя Маруся, не увидев, перед собой никого. — С кем же я разговаривала? И еще у него в руках были грелки. Две. Почему две? Я же давала одну?» Забыв о перце, она повернула домой. И тут из дверей ее подъезда выбежал третий белобрысый мальчишка в голубой майке, синих трусах, с тремя грелками под мышкой. Тетя Маруся дико глянула на него, прикрыла глаза рукой. А когда она отняла руку от лица, снова перед ней никого не было.
— Заболела. Заболела я. Сперва двоилось, теперь троится. Пойду лягу. Доктора надо… — шептала тетя Маруся.
— Михаил Никитич! Дайте грелочку. Брат заболел.
— Но ведь только что я его видел. С балкона. Да где же мои очки?
— Так это был не он, а я! Вы без очков не заметили.
— Что ты морочишь голову! Я ведь вас вместе видел. Обоих.
— Да нет же, Михаил Никитич! Вот чтоб мне провалиться! Это вы меня видели. Я так быстро туда-сюда мотался, что вам показалось, будто нас двое, — выворачивался Женька.
