Элизабет Мид-Смит - Школьная королева
– Бетти, милая, ведь совсем иначе обстоит с нашим братом Полем! Папа и мама любят его. Он же не похож на нас, Бетти. Он так красив! А мы не такие, и ничего тут не поделать. Бог создал Поля красивым. И мы обожаем его. И все соседи тоже. Бетти, душечка, ты бы видела, как хорош наш любимый Поль! У него есть что-то общее с Китти. Вот почему я так люблю Китти. Конечно, она напоминает мне Поля.
Расчувствовавшись, Елизавета обняла маленькую Джен.
– Я поговорю о вас с миссис Шервуд, – пообещала она. – Кажется, наша дорогая начальница собирается в Лондон, чтобы встретиться с вашей мамой. Попрошу ее взять вас с собой. Миссис Купп, несомненно, будет рада увидеть трех своих дочерей, а у вас появится возможность повидаться с Полем. Вы согласны?
– О, ты просто ангел, Бетти! – воскликнула Джен.
– Думаешь, миссис Шервуд возьмет нас? – выразила сомнение старшая из сестер Купп, Матильда.
– В самом деле, думаешь? – снова защебетала Джен. – Бетти, если бы тебе удалось уговорить миссис Шервуд взять нас! Ведь из Мертон-Геблса не так далеко до Лондона.
– Я сейчас пойду и поговорю с ней.
– О, Бетти! А потом скажешь нам – скажешь, есть ли надежда?
Девочки вошли в дом. После вечерней прохлады оказавшись в теплой прихожей, Джен поежилась.
– Подождите здесь, – сказала Елизавета, – время до сна еще есть. Я видела свет в кабинете миссис Шервуд. Вернусь и сообщу вам, что она ответит.
Елизавета постучалась к миссис Шервуд и вошла к ней в кабинет.
– Моя милая Елизавета! У тебя есть какие-нибудь новости? – спросила миссис Шервуд. Лицо ее побледнело от горя и тревоги.
– Новости есть, но они не касаются Китти.
– Мне очень жаль, моя милая, но сейчас ничто другое, пожалуй, не интересует меня. Если твои новости не особенно важны, то нельзя ли отложить их до завтра? А лучше до послезавтра. Боюсь, что предстоящий день будет очень тяжелым для школы.
– Миссис Шервуд, я пришла к вам с просьбой. Прежде я просила вас отложить разбор дела Китти на неделю. Теперь же я прошу вас, дорогая миссис Шервуд, отложить на сутки наказание Китти. Вы хотели объявить эту ужасную вещь завтра перед переменой, не правда ли?
– Да, таково мое намерение, милая.
– Я узнала, что у Мэри Купп и ее сестер большое горе.
– Получили они какое-нибудь известие о Поле?
– Получили. Я гуляла в саду, думая о Китти, и увидела Матильду и Джени. Сдерживая рыдания, бедняжки сказали мне, что Мэри пришло письмо с очень дурными вестями о Поле.
– Как жаль!
– Вы говорили, что собираетесь в Лондон, чтобы повидаться с миссис Купп, не так ли?
– Да. Конечно, поеду. Я увижу миссис Купп и узнаю подробности. Боюсь, не чахотка ли у бедного мальчика. Вероятно, нужны деньги и перемена климата.
– И время имеет значение, – заметила Елизавета. – Дело Китти, на ваш взгляд, решенное: она виновна. Но с наказанием можно и подождать хотя бы день. А не опасно ли откладывать вашу встречу с миссис Купп? Ведь Поль, возможно, уже между жизнью и смертью.
Миссис Шервуд поразили и эти слова, и то, что их высказала ее ученица – такая разумная.
– И верно, дорогая, неприятности с Китти совсем сбили меня, и мне не пришло в голову, что нельзя откладывать поездку в Лондон. Нужно собираться, и побыстрее.
– Тогда не возьмете ли вы с собой сестер Купп, чтобы они повидались с родителями и братом?
Миссис Шервуд провела рукой по лбу и, прикрыв глаза, обдумала просьбу Елизаветы.
– Твое желание будет исполнено, – сказала она. – Ты верно говоришь: в вопросе о Поле время играет важную роль, а с наказанием Китти можно подождать.
– Благодарю вас, – сдержанно улыбнулась Елизавета. Она поклонилась и вышла из комнаты. В прихожей к ней подскочили Джен и Матильда.
– Все хорошо, – объявила Елизавета. – Завтра миссис Шервуд возьмет вас с собой в Лондон.
– Бетти, Бетти! Как я люблю тебя! – воскликнула маленькая Джени.
Матильда не смогла сдержать слез. Она произнесла слова благодарности, а потом, смущенная и растроганная, схватила Джени за руку и убежала с ней наверх. Елизавета тоже поднялась по лестнице. Она постучалась к Генриетте.
– Войдите! – раздался голос Генриетты.
В комнате вместе с ней была Мэри Купп. Лицо Мэри было мертвенно-бледным и только в некоторых местах покрыто красными пятнами. Очевидно, она долго и горько плакала.
– У Мэри большое горе, – сказала Генриетта.
Мэри встала и направилась к двери.
– Елизавете это неинтересно. Генриетта, я прощусь с тобой: пойду к себе в комнату.
Елизавета сделала шаг в глубину комнаты.
– Мэри, у меня есть поручение к тебе.
– Какое?
– Миссис Шервуд желает видеть тебя. Она хочет завтра взять тебя, Матильду и Джени в Лондон, чтобы вы повидались с вашими родителями и братом.
Лицо Мэри вспыхнуло, и тусклые глаза загорелись новым, радостным светом. И, не сообразив поблагодарить Елизавету, она выбежала из комнаты.
Оставшись наедине с Генриеттой, Елизавета пристально посмотрела на нее.
– Мне жаль их, – сказала она.
– Конечно, – ответила Генриетта. – Бедная Мэри обожает брата.
– Они все любят его, и очень сильно, – добавила Елизавета.
– Да, но он особенно дружен с Мэри.
В разговоре возникла недолгая пауза. Генриетта нарушила молчание:
– Рада, что миссис Шервуд возьмет их завтра в город.
Елизавета кивнула.
– Я рада вдвойне.
– Вдвойне? Что ты хочешь сказать?
– Вот что. У нас с тобой, Генриетта, будут лишь сутки, чтобы поломать голову и доказать, что Китти не виновна в том, в чем ее обвиняют.
– Да ведь ты знаешь, что она сделала это, милая Елизавета! Мэри Купп видела, как она писала письмо.
Елизавета повторила твердым голосом:
– У нас будут целые сутки, которые мы, конечно, употребим на то, чтобы снять с Китти подозрение. Наша обязанность – спасти нашу королеву.
Генриетта нахмурилась. Елизавета, пристально смотря на нее, продолжала:
– А поскольку только мы две во всей школе знаем о том, кто виновен, то мы и должны приложить все усилия для оправдания Китти.
Генриетта молчала.
– Если мы не сделаем этого, будут последствия, – многозначительно заявила Елизавета.
– Что ты хочешь сказать?
– В следующем году, когда мы будем избирать королеву мая, это обстоятельство может сильно повлиять на избрание, – холодно произнесла Елизавета.
– Я всегда знала, что ты имеешь что-то против меня, Елизавета Решлей, – повысила голос Генриетта. – Ну так я выскажусь вполне определенно. Я верю в виновность Китти О’Донован. Моя подруга видела, как она совершила этот проступок. Я не стану помогать тебе. Можешь одна делать что угодно.
– И сделаю. Причем не одна. Миссис Шервуд сочла нужным посоветоваться с учительницами. Я знаю, что они справедливы и сделают завтра все, чтобы помочь мне.
Сердце у Генриетты забилось очень сильно.
– Если так… – очень тихо начала она.
Но Елизавета уже не слышала ее, или не хотела услышать. Она вышла из комнаты.
Глава X
Великодушие
На следующий день, рано утром, миссис Шервуд отправилась в Лондон с тремя сестрами Купп. Мэри не могла устоять перед нежным сочувствием миссис Шервуд. Она показала ей письмо, и когда добрая женщина с материнской лаской прижала к груди плачущую девочку, из души ее исчезли обида и гнев против начальницы. Она прижалась к ней. В душе мелькнуло сожаление о том, что она приняла участие в этом позорном, ужасном деле и увлекла милую, невинную Китти в трясину подозрений и отчаяния, что истратила деньги, положенные в сберегательную кассу; ей страстно захотелось, чтобы ничего этого не было и сама она была бы совсем иной. Но увы! Характер образуется годами. Мэри быстро забыла о Китти и ее горе. С тревогой она думала только о Поле.
По натуре Мэри составляла полную противоположность Китти. Даже в ее любви к Полю было столько эгоизма! Ей не нравилось, что сестры тоже сильно горюют о нем, о ее Поле. Ей казалось, что только она одна должна страдать, переносить все, а другие не имеют права на это. Джени и Матильда почти не говорили с ней до самого Лондона. Миссис Шервуд, чутко относившаяся к состоянию души девочки, по временам любовно пожимала ей руку:
– Будем надеяться на лучшее, милые дети, – говорила она.
Выйдя с девочками на станции Виктория, миссис Шервуд взяла автомобиль, который быстро доставил их в меблированные комнаты в Блумсбери, где остановилась семья Купп. Достопочтенный Джемс Купп должен был вернуться в свой приход, но миссис Купп и изнуренный мальчик находились еще в городе. Поль был очень болен, и доктор даже слышать не хотел о его возвращении в Манчестер в ближайшее время. Бедная миссис Купп сидела в маленькой спальне, разговаривая с лежавшим на спине Полем, когда ей сообщили, что ее хочет видеть какая-то дама. Она не могла представить себе, кто бы это мог быть.
– Я сейчас вернусь, милый Поль, – сказала мать и вышла в соседнюю комнату, где ее ожидали. Увидев не только добрую миссис Шервуд, но и своих дочек, бедная женщина залилась слезами, однако скоро успокоилась.
