Элинор Портер - Поллианна
— И я рада, что у него не оказалось хозяина, — призналась она тетке, — потому что мне так хотелось забрать его домой. Я люблю котят. Я знала, что ты тоже обрадуешься, что он будет жить у нас.
Мисс Полли взглянула на маленький и беззащитный серый комочек, подлинное олицетворение горькой участи, в объятиях Поллианны и содрогнулась: мисс Полли терпеть не могла кошек, даже красивых, здоровых, чистых.
— Фу! Поллианна! Какой он грязный и страшный! Он больной, я уверена; весь шелудивый и с блохами!
— Я знаю. Ах ты бедняжка, — с нежностью ворковала Поллианна, глядя в испуганные глаза маленького создания. — И весь дрожит… так боится. Понимаешь, он еще не знает, что мы его оставим у себя.
— И никто этого не знает, — возразила мисс Полли с подчеркнутой выразительностью.
— Ну, что ты, конечно, все знают, — кивнула Поллианна, совершенно неправильно истолковав теткины слова. — Я каждому говорила, что мы возьмем его, если не найдется хозяин. Я знала, что ты будешь рада взять его… такого маленького, несчастного, заброшенного!
Мисс Полли открыла было рот и попыталась заговорить — но тщетно. Удивительное чувство беспомощности, так часто охватывавшее ее с момента приезда Поллианны, снова взяло верх.
— Я ведь знала, — торопливо продолжила Поллианна с благодарностью в голосе, — что ты не позволишь, чтобы такой милый, бедный, одинокий котенок скитался без крыши над головой, когда ты только что взяла меня. Я так и сказала миссис Форд, когда она спросила, позволишь ли ты мне взять его в дом. У меня-то хоть были дамы из комитета, а у котенка даже их нет. Я знала, что ты именно так и думаешь, — кивнула она радостно, выбегая из комнаты.
— Но, Поллианна, Поллианна, — запротестовала мисс Полли, — я не…
Но Поллианна в это время уже была на полпути в кухню, восклицая:
— Ненси, Ненси, только взгляни на этого миленького котеночка; тетя Полли будет воспитывать его вместе со мной!
А в гостиной тетя Полли — которая испытывала непреодолимое отвращение к кошкам — откинулась на спинку своего кресла, задыхаясь от ужаса и не имея сил протестовать.
На следующий день в доме появился пес, еще более грязный и жалкий, чем котенок, и опять мисс Полли, онемев от изумления, обнаружила себя в роли доброй покровительницы и ангела милосердия — роли, которую Поллианна столь уверенно возложила на нее как нечто совершенно естественное, что тетка, несмотря на еще большее отвращение, которое она питала к собакам, чем к кошкам, оказалась, как и прежде, не в силах протестовать.
Однако когда не прошло и недели, а Поллианна привела в дом маленького оборванца и с той же уверенностью потребовала такого же покровительства и для него, мисс Полли наконец нашла что сказать. А случилось это так.
В четверг, погожим утром, Поллианна опять понесла студень из телячьих ножек миссис Сноу. Теперь они были лучшими друзьями. Начало этой дружбе положил третий визит Поллианны, следующий после того, как она рассказала миссис Сноу об игре. И теперь миссис Сноу сама играла в эту игру вместе с Поллианной. Конечно, получалось у нее пока не очень хорошо — она так долго на все сетовала, что теперь ей было нелегко чему-нибудь радоваться. Но ободряющие указания Поллианны, веселым смехом встречающей все ее ошибки, помогали миссис Сноу быстро приобретать сноровку. Сегодня, к огромной радости Поллианны, она даже заявила, что рада принесенному студню, потому что именно его ей и хотелось, — она не знала, что Милли еще у порога успела сказать Поллианне, что жена священника в этот день уже прислала миссис Сноу большую миску такого же студня.
Поллианна как раз размышляла об этом, когда неожиданно увидела мальчика.
Мальчик, всем своим видом вызывающий сочувствие, сидел на обочине дороги, без всякого интереса строгая ножом какую-то палочку.
— Привет, — чарующе улыбнулась Поллианна.
Мальчик посмотрел на нее, но тут же отвел взгляд.
— Ну, привет, — пробормотал он.
— Похоже, ты не обрадовался бы даже студню из телячьих ножек, — засмеялась Поллианна, остановившись перед ним.
Мальчик беспокойно пошевелился, бросил на нее удивленный взгляд и снова принялся строгать свою палочку тупым ножом со сломанным лезвием.
Поллианна постояла в нерешительности, а затем удобно уселась на траве рядом с ним. Вопреки всем ее решительным уверениям, что она «привыкла к дамам из комитета» и «не очень огорчается» из-за отсутствия детей по соседству, порой она все же вздыхала об обществе своего возраста. Отсюда проистекала ее решимость извлечь максимум возможного из этой встречи.
— Меня зовут Поллианна Уиттиер, — начала она любезно. — А тебя?
Мальчик опять беспокойно заерзал. Он даже встал было на ноги, но потом сел снова.
— Джимми Бин, — проворчал он с нелюбезным равнодушием.
— Как хорошо! Теперь мы знакомы. Я рада, что ты тоже представился… а то, понимаешь, некоторые этого не делают. Я живу в доме мисс Полли Харрингтон. А ты где?
— Нигде.
— Нигде? Ну, не может быть, все где-то живут, — убежденно заявила Поллианна.
— Ну, а я — нет… сейчас. Я ищу новое место.
— О! А где это?
Мальчик взглянул на нее с презрением:
— Глупая! Будто я искал бы его, если бы знал!
Поллианна слегка тряхнула головой. Конечно, это не был хорошо воспитанный мальчик и ей не хотелось, чтобы ее называли «глупой». Но все же это был кто-то другой… не такой, как взрослые.
— А где ты жил… раньше? — спросила она.
— Ну, прямо закидала вопросами! — вздохнул мальчик, теряя терпение.
— Приходится, — возразила Поллианна спокойно, — иначе я ничего о тебе не узнаю. Если бы ты говорил больше, я говорила бы меньше.
Мальчик засмеялся, но тут же умолк. Смех был робкий и невольный, но, когда он заговорил снова, выражение его лица было приятнее, чем прежде.
— Ладно, слушай! Я Джимми Бин. Мне полных десять лет, скоро будет одиннадцать. В прошлом году попал в сиротский приют, но у них там полно ребят, и для меня даже не было места. Да просто они не хотели меня брать; во всяком случае, я так думаю. Так что я смылся. Я хочу найти, где еще можно жить, но пока не нашел. Я хотел бы иметь настоящий дом… ну, такой, обычный, с матерью вместо директрисы. Если есть свой дом, так есть и семья, а у меня семьи нет, с тех пор как отец умер. Ну вот, я и ищу теперь такой дом. Пробовал уже в четырех местах… но они не захотели… хотя я сказал, что, разумеется, буду работать. Ну вот, чего тебе еще? — При этих последних словах голос мальчика чуть дрогнул.
— Ужасно! — сочувственно вздохнула Поллианна. — И никто не захотел тебя взять? Боже мой! Я отлично тебя понимаю, потому что, после… после того как мой папа умер, у меня тоже не было никого, кроме дам из благотворительного комитета, пока наконец тетя Полли не сказала, что возьмет меня… — Поллианна неожиданно замолчала. Выражение ее лица ясно указывало на зарождение замечательной идеи. — О, я нашла для тебя дом! — воскликнула она радостно. — Тетя Полли возьмет тебя… я знаю, она обязательно возьмет! Разве она не взяла меня? Разве она не взяла Флаффи и Баффи, когда у них не было никого, кто любил бы их, и им некуда было деваться? А ведь это всего только котенок и пес. Пойдем, я знаю, тетя Полли возьмет тебя! Ты даже представить себе не можешь, какая она добрая и милая!
Худенькое лицо Джимми Бина оживилось:
— Честное-благородное? Она возьмет? Я буду работать; смотри, я сильный. — Он обнажил свою худую маленькую руку и напряг мускулы.
— Конечно же, она возьмет! Моя тетя Полли — лучшая женщина на свете… теперь когда моя мама стала небесным ангелом… А сколько у нее комнат! — продолжила Поллианна, вскочив на ноги и потянув мальчика за локоть. — Это ужасно большой дом. Хотя, может быть, — добавила она немного встревожено, когда они побежали в сторону дома мисс Полли, — может быть, тебе придется спать в комнате на чердаке; я тоже там спала сначала. Но теперь там есть сетки на окнах, так что не будет очень жарко и мухи не влетят и не принесут на лапках этих… микробов. Ты слышал что-нибудь об этом? Это просто прелесть как интересно! Может быть, тетя позволит тебе почитать эту книжку, если ты будешь послушным… то есть если ты будешь непослушным. А у тебя, тоже веснушки, — добавила она, окинув его критическим взглядом, — так что ты тоже будешь рад, что там нет зеркала, а вид из окна там лучше, чем любая нарисованная картина. Так что тебе совсем не будет неприятно спать в этой комнате, я уверена, — пыхтела Поллианна, неожиданно обнаружив, что остаток дыхания нужен ей не только для того, чтобы говорить.
— Ты даешь! — воскликнул Джимми Бин коротко и непонятно, но с явным восхищением, потом добавил: — Я даже не думал, что кто-то может столько говорить на бегу.
Поллианна засмеялась.
— Ты можешь этому только радоваться, — ответила она, — потому что, пока я говорю, ты можешь молчать.
