Светлана Ольшевская - Большая книга ужасов. Прогулка в мир тьмы
А мальчишки тем временем расписывались в большой амбарной книге за внесенную гуманитарную помощь. Подтянулась и Кремнева, решившая купить-таки статуэтку. Тогда я тоже подошла и молча, старательно пялясь на картины, положила на стойку все деньги, что оставались у меня в кошельке, благо дома лежала еще приличная сумма.
– Ого, – улыбнулся он. – Вы щедры, сударыня! Может быть, все же что-нибудь возьмете?
– Нет, спасибо.
– Лыскина, ты там скоро? – окликнул Егор, которому не терпелось поскорее отсюда убраться.
Лилька повернулась к нам:
– Народ, гляньте, как прикольно!
Что было делать, пришлось подойти к столику, у которого она стояла. То, что я сразу приняла за картинки, на самом деле оказалось очень оригинальной мозаикой, созданной из мелких и тоненьких кусочков разноцветного стекла. Или, может, пластика. Какой-то умелец складывал их так, что получалась простая, но стильная и с замыслом картинка. Вот растут цветы; просто цветы, но один сломан, и головки других с жалостью склонились над ним. Именно так – с жалостью, это было ощутимо.
Вот птичка, порхающая в небе. Изображение примитивно, не поймешь, воробей это или коршун, но крутой вираж в полете был запечатлен настолько живо, что чувствовалось, как эта птица радуется высоте, ветру, пространству, не знающему границ.
На третьей картинке кошка ловила мышку. Для кошки это была игра, а для мышки – смертный ужас. Хотя изображение было сильно стилизованным, как на старинных мозаиках.
Четвертая потрясла меня. Две руки тянулись друг к другу – одна из темной глубины, другая сверху, где все было залито светом. Тянулись отчаянно, но не могли достать.
– Круто придумали – из стеклышек картинки складывать, надо будет и мне так попробовать! – выдал Егор.
– Да, классно! – согласился Колька без особых эмоций.
– Не желаете ли приобрести? – На лице продавца… нет, скорее хозяина этой лавки возникла странная улыбка.
– Желаю, – ответила Лилька. – Но не знаю, какую выбрать. Все красивые, а денег хватает только на одну.
– Лиль, – шепнула я. – Купи мне вот эту, где руки, я тебе деньги верну…
Разумеется, мои слова были услышаны не только Лилькой.
– Погодите, молодые люди, – хозяин лавки поднялся и медленно, прихрамывая и сутулясь, пошел к нам. – А не хотите ли вы познакомиться с автором этих работ? Может быть, он для вас что-нибудь особенное сделает.
По мере его приближения меня охватывал животный страх, и держать себя в руках становилось все труднее. Но нельзя, ни в коем случае нельзя было этого показывать. А малодушно сбежать, бросив здесь моих друзей, было вообще недопустимо.
Тем временем они с удовольствием согласились на такое предложение. Хозяин открыл неприметную дверцу за конторкой, и ребята один за другим исчезли за ней.
Мысли мои метались. Что там такое? Не ловушка ли это? Кто этот человек и что ему нужно?!
Но мои друзья были уже там, и я шагнула вслед за ними…
Уф, ну я и паникерша! За дверью оказалась маленькая, но уютная жилая комнатка, где у окна спиной к нам сидел за столом мальчишка лет двенадцати в застиранном спортивном костюме и что-то рисовал. А хозяин лавки, не оправдав моего испуга, вошел вместе с нами, оставив дверь открытой.
– Митенька, к тебе гости, – сказал он.
Парень за столом повернулся к нам… Мамочки! Его левая рука была в гипсе на перевязи, правую ногу тоже украшали грязные бинты, а рядом я заметила небольшие самодельные костыли. Лицо же… Оно было некрасивым и неестественно худым, виднелись темные круги под запавшими глазами.
– Поздоровайся с гостями, – ласково сказал хозяин лавки, и парень промычал что-то невразумительное. На лицах моих друзей возникла у кого жалость, у кого что-то похожее на брезгливость.
– Здравствуй, – прозвучал в ответ одинокий голос Лильки.
– А что это с ним? – негромко спросил Егор, кивая на загипсованную руку парня.
– Что поделаешь, люди часто бывают жестоки по отношению к тем, кто слабее их, – горько вздохнул хозяин лавки и, как мне показалось, еще сильнее ссутулился. – И к тем, кто имеет физические недостатки. Как вы уже поняли, Митенька не говорит и вообще не способен адаптироваться в человеческом обществе. Но ему дана другая способность: он видит истинную суть вещей… и сущность людей. Ему многое открыто. Митенька, не изобразишь ли ты кого-нибудь из наших гостей?
– Угу, – радостно заулыбался тот и придвинул к себе большую коробку, наполненную мелкими разноцветными стеклышками. Он смазал клеем кусок белого картона, после чего взял в здоровую правую руку пинцет. Быстро и ловко, одно за другим, Митенька доставал пинцетом из коробки стеклышки и наклеивал их на картон. В считаные минуты родилась мозаика: крупным планом красный автомобиль, в котором было видно лицо водителя – разумеется, лишь общие очертания, но эти очертания странным образом выдавали мужество и уверенность в себе. А машина летела на большой скорости, по обе ее стороны все мелькало, исчезая вдали.
– Ничего ж себе! – округлил глаза Колька. – Ну, Егор, беру свои слова назад, похоже, ты таки починишь ту машину!
И тут мы все опознали в контурах автомобиля соседский «жигуленок». А водитель и правда походил на Егора.
– А меня не нарисуешь? – придвинулась поближе Кремнева.
Митенька потянулся за новым куском картона, и вскоре мы увидели на нем веселую картинку: нога в кроссовке крупным планом, и футбольный мяч, улетающий через забор, где в опасной близости находился дом с большими окнами.
Все засмеялись, даже я.
– Доиграешься ты, Кремнева, со своим футболом!
Кремнева тогда полезла в рюкзачок и вынула групповую фотографию ребят с вечеринки.
– А изобрази вот эту девочку, ладно? Моя заклятая подруга, хочу подарок сделать.
Заклятая подруга получилась с длинными, до пят, кудрявыми волосами и огромной расческой в руке.
– Вот это в яблочко! – восхитилась Наташка. – У нее только и разговоров, что о новых прическах.
Хозяин лавки стоял у двери и благодушно улыбался. Маленький щуплый человечек в неловко сидящем пиджачке… а мне казалось, что вокруг него сгущается чернота. Не показывать страха, ни за что не показывать!..
Между тем Митенька взял фотографию, положил перед собой и быстро, одно за другим, сделал несколько изображений. Я не смотрела. Мне было страшно до паники, я думала лишь о том, как бы поскорее отсюда сбежать…
– А это Лилька! Точно, Лилька!
Я сделала над собой усилие и уставилась на новый Митенькин шедевр. Среди зелени леса на золотой скамье сидела настоящая лесная фея в пышном платье и сверкающей диадеме и кормила из рук разных животных, которые ласкались к ней, позабыв о своей хищной натуре.
– Она самая, – пробормотала я, вспоминая, что у Лильки всегда имеется с собой корм для бродячих собак и кошек и хлеб для голубей. И хотя ее нынешний рокерский прикид нисколько не напоминал платье феи, но хозяин лавки был прав: Митенька умел уловить суть.
Последовали еще несколько изображений одноклассников, к которым я не особо присматривалась.
– О, а это еще кто?
– Не знаю… Может, кто-то из наших актрисой станет?
– Или режиссером, или писателем?
– Низовцева вроде что-то пишет…
– Ага, и представь ее в шлеме! Может, ролевиком?
Силой воли я снова подавила свое паническое состояние и посмотрела на картинку…
Над полем битвы кружило воронье. Девушка-воин в стальных доспехах, коса из-под шлема, обе руки сжимают рукоять меча, опущенного вниз – скорбно склонила голову, оплакивая погибших.
Кто бы это мог быть?
Митенька прекратил работу и с блаженной улыбкой смотрел на нас, словно ожидал, когда же мы угадаем. Ребята перебирали девчонок на фотографии, делали разные предположения. А я…
Не было ни шока, ни внезапного озарения. Просто и буднично, как это часто бывало, я вспоминала ту ночь, когда погиб Вальдемар. Погиб в чистом поле, сраженный моим мечом, и тут же рассыпался прахом. А спустя несколько минут не стало и Вилора.
Там не было ни трупов, ни воронья. Доспехов на мне тоже не было, и я не стояла в такой картинно скорбной позе. Я куда-то бежала, что-то кричала… Неважно.
Важно то, что Митенька снова верно ухватил суть.
Хозяин лавки подошел, посмотрел на картинку, поднял глаза в раздумье, а потом спросил:
– Ну что, не определились, кто это?
– Не знаем! – за всех ответила Кремнева.
Я молчала, разглядывая картинку с видом праздного любопытства.
– Жаль, – многозначительно сказал он. – У меня есть для этой храброй девушки хорошие новости. Я могу помочь ей найти то, что она так долго и безуспешно искала.
– А что она искала? – свела брови Лилька.
– Она знает.
Воцарилось молчание. Мои мысли лихорадочно метались. Боже, неужели шанс?! Но я помнила, как мне уже однажды предлагали подобное – однако поставили условия, которые я не могла принять. А потом еще и обманули… Так что не факт, что этот человек говорит правду.
