Михаил Самарский - Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел
– Ладно, не возмущайся, – промурлыкал кот. – Это я просто так рассуждаю. Слушай, – неожиданно Сименс навострил уши, – Трисон, а если на меня нападут бандиты, ты и меня будешь защищать?
– Конечно, буду, – гордо ответил я. – Ты же член нашей семьи.
– А мне кажется, ты даже рад будешь, если я вдруг погибну в неравном бою, – неожиданно заключил кот.
– Ох и дурачок же ты, Сима, – рявкнул я. – Это с чего у тебя в голове рождаются такие глупые выводы?
– Да ты не злись, – промурлыкал кот, – это я гипотетически предположил.
– Знаешь, дорогой мой гипотетик, ты свои глупые гипотезы оставь при себе. Лабрадор всегда будет защищать свою семью, и никакие бандиты и воры его не испугают. Ясно?
– Это очень хорошо, – пробормотал кот и, подняв хвост трубой, удалился.
«Всегда удивлялся наглости и хамству котов. Вот вроде кот как кот, нормальный, потом раз и отмочит что-нибудь такое, за что любви к этим животным никак не прибавляется…»
За время моего отсутствия Кузя превратился из кролика Кузи в гоголевского кузнеца Вакулу. Такую морду отъел, что я даже не сразу и узнал своего травоядного приятеля.
– Ранили? – спрашивал он с искренним сочувствием.
– Есть такое дело, – вздохнув, ответил я. – Но ничего страшного, скоро заживет.
– Больно? – пошевелил бровями Кузьмище.
– Терпимо, – уклончиво ответил я.
– Ну ладно, выздоравливай, – пожелал Кузя, – пойду подкреплюсь.
Вечером я, все-таки немного прихрамывая, вышел во двор и направился к Пальме.
– Уже слышала о твоем подвиге, – увидев меня, завиляла она радостно хвостом и, кивнув на мою перевязанную лапу, сказала: – Хорошо, что все закончилось так удачно. Люди говорят, до свадьбы заживет.
– В нашей семье один Максим остался неженатым! – пошутил я. – Но чувствую, недолго ему в холостяках ходить…
– Невесту, что ли, его видел? – удивилась Пальма.
– Еще не разобрался, – ответил я. – Чуть попозже станет ясно.
– Присаживайся, чего стоишь, – предложила моя подруга, – рассказывай, где путешествовал, кого видел, чем занимался?
Я рассказал Пальме о том, как мы с Рашидом Рифатовичем искали похищенную Катерину. Пальма неодобрительно мотала головой:
– Несмышленый щенок, наша Катька. Молодец ты, Трисон, я в тебя всегда верила.
Мне так приятно было это слышать, тем более от собаки, которая гораздо старше меня. Мы еще долго болтали по-своему, по-собачьи. Возвращаясь в дом, я думал: «Вроде все живем в одной семье, рядом с нами одни и те же, любящие нас люди, а все мы такие разные. У людей, по-моему, то же самое. Не зря же люди придумали поговорку «В семье не без урода». Мне кажется, вот таким «уродцем» был наш кот Сименс – нагловатый котейка. В конце концов, мы все-таки с ним подрались. Но мы дойдем и до этой истории…»
Информация, как и приключения, приходит к тому, кто их ищет. Только я подумал о неблагодарных котах, как по телевизору объявили. Нет-нет, вы сами послушайте. Разве я был не прав?
Ученые из Вашингтонского университета выяснили, что кошки никогда не станут такими же хорошими питомцами, как собаки. Этот вывод сделали на основе изучения и сравнения геномов домашней и дикой кошек. Несмотря на то что эти приспособленцы живут с человеком более девяти тысяч лет, по-настоящему домашними они так и не стали. Вот так, люди! Имейте в виду. Просто кошки любят, когда о них заботятся, когда их ласкают, но, по сути, они до сих пор остаются полудикими животными.
Нет, вы поняли? Они просто делают вид, что домашние. Так что осторожнее с ними. Да и сами подумайте, разве домашнее животное будет себя вести нагло и по-хамски.
Вот и ученые говорят, что какой-то там геном у них почти не изменился. Правда, под влиянием жизненных обстоятельств у домашней кошки улучшилась память, притупилось чувство страха, увеличилась потребность в заботе.
А чего им бояться? Лежи себе на диване да лежи. Захотел есть, помяукал, тут же подадут еду на блюдечке с голубой каемочкой. А с требованием заботы и ласки так совсем на голову залезут, причем не в переносном, а прямом смысле. Хитрый Сименс прыгает на спинку дивана или кресла, где сидит кто-то из членов семьи, и оттуда начинает свою голову подставлять, мол, гладьте, чего сидите. И ведь гладят, а он от удовольствия мурлыкает на весь дом. Я смотрю на домочадцев, они иногда ведут себя словно загипнотизированные пройдохой-котом. Умиляются, животик ему чешут, лапки теребят…
Ладно, не буду сам себя распалять. Но вы поняли, да? Коты и кошки только делают вид, что они полностью домашние. На самом деле, сколько их ни корми, ни гладь, они… в лес смотрят.
Одно радует: выздоровел я быстро. Слава богу, все наладилось – через неделю уже ходил ровно и бодро, словно никакого ранения и не было, хотя повязку сняли не сразу – еще неделю делали перевязки. Но я думаю, это уже была перестраховка. Врачи любят лечить «с запасом». У нас в школе был ветеринар, так тот строго все процедуры назначал на неделю, а пришел другой доктор Айболит, объявил, что неделя – это слишком, и лечил максимум пять дней. Тут, как говорится, не поспоришь. Врач есть врач. Ему виднее.
Глава 10
Пока выздоравливал, по телевизору увидел еще одну, признаюсь, очень страшную историю. И, конечно, решил поделиться с вами. История необычная и, думаю, о ней мало кто знает. А это несправедливо. Судите сами.
На Украине есть уникальный памятник пограничным собакам, их было около ста пятидесяти, и они буквально порвали полк фашистов в рукопашном бою. Хотя в данном случае, наверное, правильнее было бы сказать в бою «лапопашном»!
Эта необычная, но очень жестокая битва людей и собак – единственная за всю историю человеческих войн. Произошла она во время Второй мировой войны в самом центре Украины. 1941 год, немецкие войска продвигались в глубь СССР, фашистские генералы были уверены, что «Восточная кампания», как они называли Великую Отечественную войну, скоро закончится, а Гитлер даже собирался провести военный парад в столице Украины.
По приказу фюрера немецкие войска должны были захватить Киев третьего августа, а так называемый «парад победы» был назначен на восьмое августа. Какая самонадеянность! Вот что значит не разбираться в характере противника. В столицу Украины собирались приехать не только Адольф Гитлер, но и его единомышленники – вождь Италии Муссолини, диктатор Словакии Тиссо. Однако мечтам Гитлера не суждено было сбыться, поскольку в конце июля произошли события, изменившие весь ход войны.
Как ни хотелось гитлеровцам завоевать Киев поскорее, сразу им это не удалось. Они решили обойти город с юга. Но и эта задумка оказалась провальной. В наше время словосочетание «Зеленая Брама» уже многим стало известно, а было время, когда об этой лесисто-холмистой местности на правом берегу реки Синюхи возле сел Подвысокое и Лезгино власти говорили неохотно. А там между тем произошли самые трагические события первых месяцев Великой Отечественной войны. Как ни скрывалась эта тайна, но все-таки она была раскрыта. Помог в этом известный поэт-песенник Евгений Долматовский, опубликовав в 1985 году книгу «Зеленая Брама». Так что же там произошло?
В тех местах были окружены две армии Юго-Западного фронта под командованием генералов Музыченко и Понеделина. К началу августа они насчитывали около ста тридцати тысяч человек, из окружения к своим вышло около одиннадцати. Остальные либо погибли, либо попали в плен.
В отдельном Коломийском пограничном отряде Юго-Западного фронта находились служебные собаки. Командир батальона майор Лопатин, несмотря на очень плохие условия содержания и отсутствие корма, предложения сослуживцев отверг и отпускать собак отказался. Тридцатого июля у села Легедзино его батальон принял свой последний бой…
Силы явно были неравными. Против полутысячи советских пограничников целый полк фашистов. Но наши солдаты и офицеры стояли насмерть! Немцы шли в одну атаку за другой, казалось, еще мгновение, и советские воины отступят. И тогда в самый критический момент майор Лопатин отдает приказ и посылает в рукопашный бой с фашистскими захватчиками последний резерв – пограничников и служебных собак. Сто пятьдесят отважных псов – в основном это были овчарки – бросились в бой вместе со своими проводниками, невзирая на свист пуль. Собаки впивались в горло фашистам даже в предсмертных судорогах. Искусанные немецкие пехотинцы отступили, но на подмогу им пришли танки. Фашисты с ужасом в глазах запрыгивали на броню и оттуда расстреливали собак. В том бою погибли все пятьсот пограничников, ни один из них не сдался в плен. По словам очевидцев – жителей села Легедзино, – уцелевшие собаки до конца остались преданными своим хозяевам. Каждая из выживших в той мясорубке собак улеглась возле своего хозяина и никого не подпускала к нему. Немцы проезжали мимо и пристреливали овчарок. А те из них, кого не подстрелили немцы, отказались от пищи и умерли от голода на поле.
