Ксения Драгунская - Лекарство от послушности (сборник)
– Нет. – Даша и Алина даже растерялись. – Не с родинкой, а с этим…
– С чёрным пальцем? – подсказала Клычкова.
– Да нет! – Даша и Алина просто уже обиделись. – С таким этим…
– С длинным зубом? – Клычкова посмотрела сначала на Дашу, а потом на Алину.
– Слушай, ты откуда так хорошо в вампирах разбираешься? – Даше и Алине стало обидно, что кто-то лучше знаком с вампирами, чем они.
Клычкова улыбнулась. Сама мелкая, а зубы большие.
– Так это наши. У нас в посёлке Клычково все вампиры. А хотите, синюю родинку покажу?
Даша и Алина ушли очень быстрыми шагами.
– Девчонкам десять лет, скоро замуж выдавать, а они в любую ерунду верят, – вздохнула Клычкова.
И чихнула зелёным пламенем.
2Влагерь все приехали двенадцатого августа, в четверг. Девчонки собрались в своей спальне, только самую чуточку познакомиться друг с другом успели, а Даша и Алина говорят загадочными голосами:
– Да, не повезло нам… Только приехали, и сразу такое совпадение…
– Какое ещё совпадение? Почему не повезло? – Всем тут же стало очень интересно.
Даша и Алина переглянулись со значением.
– Ну, сегодня же четверг, двенадцатое. А завтра пятница, тринадцатое.
В ночь на пятницу тринадцатое приходит Чёрный Вожатый и крадёт самую красивую девчонку.
Ну все, конечно, стали хихикать, прикалываться, никто не поверил… Но на всякий случай на ночь все хорошенько причесались, набрызгались духами, а некоторые даже накрасились.
А наутро не досчитались Самсоновой. Такая белобрысая тихоня в уголке, тихоня и тормоз, сразу видно.
Мы проснулись, смотрим, койка не заправлена, сумка на месте, а Самсоновой нет.
Ерунда вроде бы. А неприятно так. Все прямо расстроились.
Почему Самсонова? Чего в ней такого красивого?
Сидели и молчали.
Вдруг Дубинина как захохочет:
– Ой, не смешите, Самсонова – самая симпатичная в отряде… Ой, я умру….
Так хохотала, что мы даже забоялись – вдруг она лопнет от зависти?
Стали её успокаивать.
– Ладно, не волнуйся, может, Чёрный Вожатый близорукий… Вот тебя и не разглядел… А может, спешил просто, схватил первую попавшуюся Самсонову – и ходу… Думаешь, он выбирать будет, рассматривать, дожидаться, пока охранники придут? Вот ты бы, если бы была Чёрным Вожатым, тоже бы торопилась… Или торопился, или близорукий, это точно.
И вообще… Ну вот, украдёт тебя этот самый Чёрный Вожатый. И что? Ведь ничего интересного…
Стали думать, что там Чёрный Вожатый с пойманными девчонками делает…
Ничего интересного, конечно, а всё равно интересно.
Нет, он точно дурак близорукий, если Самсонову выбрал.
А оказалось, что близорукая как раз Самсонова.
Она линзы дома забыла, ночью пошла в туалет и по ошибке вернулась в спальню другого отряда, там такая же кровать, на том же месте, свободная была. А никто же толком ещё никого не запомнил, все только-только приехали, вот ей никто и не сказал: типа девочка, ты не из нашего отряда.
Только в обед и выяснилась вся эта путаница.
Вечером приехал на машине брат Самсоновой и привёз её линзы. Больше она ничего не путала и никуда не терялась.
Так что в Чёрного Вожатого больше никто не верил. И пятница, тринадцатое, кончилась. Хотя Дубинина всё причёсывалась и красила ресницы, но уже просто так, для красоты, вообще…
Только однажды все как-то притихли и переглянулись. Когда от чёрного хода корпуса отъехал фургончик с надписью «Свежее мясо».
Но вожатая сказала, что это на кухню продукты привозили.
Драгоценная банда
Мы во вторник пол-английского прогуляли. Все, вся первая английская группа четвёртого «А», целиком. Это вот как вышло.
На большой перемене у Шагеахметовой разболелся живот. Говорили мы ей – меньше чипсов, Ильнара, меньше чипсов. Не слушалась! У Шагеахметовой разболелся живот, и её отпустили домой.
Провожать больную собралась Гаяне Степанян, потому что они лучшие подруги, надо же проследить, чтобы Шагеахметова с больным животом спокойно дошла до дома. А то мало ли, она такая маленькая и пушистая, похожая на иммунитет из рекламы.
Сандро Окрамчадлишвили пошёл охранять Гаянешку и Ильнашку, он вроде бы слышал где-то по телевизору, что в нашем микрорайоне – маньяк.
Леся Пидбабийчук всё бросила и побежала за ними, потому что влюбилась в Сандрика, это всем давно известно. Из-за Сандрика она даже научилась классно рисовать на ногтях, и у неё каждый день такой маникюр, что даже замечания ей делать перестали.
Зафар Нурмухамедалиев к нам только с этого года учиться пришёл и сперва слабовато понимал по-русски, но теперь говорит гораздо лучше, знает и «не тупи», и «что я, лох?», и «ну, жесть», и «схомячил». Он очень аккуратный, если увидит на полу даже крошечный клочок бумажки, тут же подберёт и отнесёт в мусорку. И вообще Зафар – отличный член коллектива, дружный такой, увидел, что все уходят, и вместе со всеми пошёл, даже спрашивать не стал, куда и почему.
За ним погналась Наташа Ким, она сидит с ним на одной парте, помогает ему поскорее привыкнуть к новому коллективу, и уже довольно здорово научилась от Зафара всяким там «не тупи» и «жесть» по-таджикски.
«Зафар, погоди, без меня не вздумай!» – крикнула ответственная Наташа, резко перестала играть в шахматы с Грихой Шперовичем и убежала.
Гриха сначала спрятал шахматы в коробку, а уже потом удивился и со словами «народы, вы куда?» тоже понёсся на улицу.
За ним рванул и Яха, брат Грихи, ведь Яха старше на целых тридцать минут и всё боится, что младшего Гриху кто-нибудь обидит, особенно если учесть, что у Грихи всего-то зелёный пояс по карате. А у Яхи жёлтый.
А в это время мы с Ивановым Петром готовили музыкальное поздравление на юбилей нянечке Надежде Павловне. Мы репетировали старинную русскую песню «И снится нам не рокот космодрома», Иванов – на варгане, ведь он с Чукотки, чукча наш, я так, на тамтаме постукивал, мне родичи из Марокко отличный тамтам притащили. У Иванова от инглиша вообще освобождение, он с родителями пять лет в Канаде жил, по-английски так и чешет, про что в песнях поётся, сразу понимает. Что же, мне одному на инглиш идти? Приболел я, что ли? Или я не вместе со своими друзьями?
И мы с Ивановым тоже побежали на улицу, а там погода такая хорошая, ветер дует тёплый, и костром пахнет, мы шли целой ватагой, подпрыгивая и подскакивая, и у Шагеахметовой, похоже, уже ничего не болело.
И тут Пидбабийчук вспомнила, что сегодня, как раз к нам на английский, должен прийти депутат Государственной думы, который учился в нашей школе, у нашей Ларисы Николаевны. И что Лариса Николаевна просила нас быть организованными и её не подвести. И мы все, с выздоровевшей Шагеахметовой впереди, резко так развернулись и побежали обратно в школу.
В пустом классе Лариса Николаевна разговаривала с дяденькой в голубой рубашке. Они смотрели какие-то старые фотографии и смеялись.
– Вот, прошу любить и жаловать. – Лариса Николаевна показала на нас рукой как на какую-то достопримечательность. – Извольте сами объяснить Валерию Алексеевичу, где вы пропадали двадцать минут от урока.
Мы объяснили, что у Шагеахметовой заболел живот, Степанян пошла провожать, Окрамчадлишвили – охранять, и дальше про всех, до самого Иванова.
Но дяденька и не думал нас ругать. Он смотрел на нас ласково, как будто хотел каждого погладить по голове. Глаза у него были тоже очень голубые, ещё голубей, чем рубашка.
– Значит, у вас тут, так сказать, многонациональный коллектив? – спросил дяденька. – Дружно живёте, не ссоритесь?
А какие ссоры, если мы всё распределили – кто инглиш делает, кто матику, кто русиш, кто обж, кто что, и всем остальным скатывать даёт…
То есть в смысле помогает. Иначе просто не выживешь с такими нагрузками.
И мы такие весёлыми голосами:
– Конечно, дружим!
– Вот они, корни единства и светлого будущего нашей страны, – сказал дядя, и мне показалось, что он сейчас нас всех расцелует или просто расплачется от счастья. – Вы – драгоценные цветы в огромном, прекрасном саду России…
Я даже уточнить не успел, кто мы всё-таки – корни или цветы, потому что Лариса Николаевна сказала очень строго:
– А по-моему, это хорошо организованная интернациональная банда прогульщиков и лентяев. – И начала урок.
С тех пор она нас так и называет: «Драгоценная банда».
С большим приветом
Папа спросил Тимофея, как в школе дела.
– Отлично! – сказал Тимофей. – Тебе передаёт привет учительница, Марья Антоновна.
Папа просто расцвёл.
– Надо же, как приятно. Это по физкультуре, такая стройная?
– Нет, это по химии, у неё золотые зубы и на голове из волос какое-то гнездо.
