Сергей Никитин - Большой путь
Вот, освещая перед собой дорогу, бегут друг за другом парные огни, — это идут автомашины. Проделав замкнутый круг, они на несколько секунд задерживаются возле экскаватора и снова устремляются вперед.
Мощные прожекторы экскаватора выхватывают из темноты автомашины, крутые откосы забоев, дороги, вьющиеся между навалами земли, строения вокруг котлована.
А дальше, на взбудораженной ночным ветром Волге, зыблются отблески огней земснаряда «Волжская-22».
На краю котлована стояло небольшое досчатое здание именуемое строителями «прорабкой». Юрий Петрович сказал, что там они найдут сменного прораба — организатора и распорядителя работы всей смены. Войдя, Саша невольно начал искать взглядом этого человека, облеченного такой большой властью и обремененного такими большими заботами. Но за единственным столом в прорабке сидела только совсем юная девушка с насупленный строгим взглядом. Знакомясь с Юрием Петровичем, она сказала:
— Таня, — но тут же, смутясь, поправилась. — Татьяна Николаевна Кондрахина.
К удивлению Саши она оказалась сменным прорабом.
Всего лишь год назад комсомолка Таня Кондрахина кончила Рязанский техникум. С дипломом гидротехника она приехала на строительство и вскоре стала сменным прорабом — руководителем сотен людей.
По этому поводу, выходя из прорабки, Юрий Петрович удовлетворенно сказал:
— Смело выдвигают молодежь.
Таня Кондрахина посоветовала им спуститься в забой на экскаватор Василия Лямина. По ее словам он затеял «что-то новое». Но, прежде чем направиться туда, Юрий Петрович и Саша зашли в маленькую деревянную будку рядом с прорабкой. По ее скромному внешнему виду никак нельзя было подумать, что обитают в ней очень важные для стройки люди. Оказалось, от них зависела бесперебойная работа экскаваторов, освещение дорог и отвалов, к ним за помощью обращались и десятники, и трактористы, и экскаваторщики, и шоферы.
Это были электрики. Их смену возглавлял Виктор Захарович Стариков — худощавый, стремительный и разговорчивый человек средних лет. Когда вошли Юрий Петрович и Саша, он наскоро кончал свой ужин, запивая хлеб молоком.
Тут же был его помощник Вася Попов. В его разговоре, в манерах чувствовались хорошие армейские привычки: он был скуп на жесты, отвечал коротко, взвешивая свои ответы. Весь он — коренастый и плотный, в комбинезоне, перехваченном широким ремнем — был как-то особенно подтянут и ладен.
Долго говорить с ними Юрию Петровичу не пришлась. Принесли известие о повреждении электрооборудования экскаватора, и Виктор Захарович развел руками:
— Извините, не могу, в другой раз…
В забое по глыбам земли метались широкие серые тени. Василий Лямин — в белой рубахе, длиннолицый, с запыленными вихрами темных волос — удивительно ловко действовал рычагами управления, и объемистый ковш, послушный большим и сильным рукам экскаваторщика, то срезал подошву забоя, то вгрызался в его стену, то повисал над кузовом автомашины.
Экскаваторщик так был занят работой, что Юрий Петрович не решился заговорить с ним. Обо всем ему рассказала учетчица Лена Рогач. Перед началом смены Василий Лямин дал ей свои часы, чтобы она учитывала работу экскаватора строго по минутам.
— До сих пор у нас не было почасового графика, — сказала Лена, и эти скучные сами по себе слова прозвучали в ее устах с каким-то особым оттенком гордости и задора.
— Ну, как, Лена, дела? — крикнул в это время Лямин.
Она поглядела в свой листок:
— Перевалил за тысячу кубометров!
— Хорошо идет работа — минула лишь половина смены, а норма уже выполнена. Это обрадовало Лямина, и он по-мальчишески задорно крикнул шоферу, который замешкался под подгрузкой:
— Эй, дизель! Поспешай — не на именины приехал!
И хотя шаферское самолюбие было задето этим, шофер доброжелательно улыбнулся и погрозил пальцем: дизель, мол, тоже не подведет.
В кабине грузовика Юрий Петрович и Саша доехали до отвала — места, где ссыпали землю, вынутую из котлована.
Приметней всех там была высокая девушка в больших сапогах, фуфайке и белой косынке. Она властно распоряжалась шоферами, покрикивала на них и вообще производила впечатление крупного начальства.
— Кто я? — удивленно переспросила она Юрия Петровича, очевидно, полагая, что ее все должны знать. — Я — Шура Беликова. Должность? Учетчица!
— Куда ты ссыпаешь! — вдруг строго закричала она на шофера. — Разве здесь надо ссыпать? Не запишу этот рейс.
Шофер смущенно начал оправдываться и просить «записать рейс», но Шура непреклонно отрезала:
— Нет.
Вернувшись к Юрию Петровичу и Саше, она кивнула на шофера: — Воспитательная работа, иначе с ними нельзя.
Самосвалы шли один за другим, и шоферы, выглянув из кабинок, почтительно приветствовали Шуру Беликову.
Саша чувствовал, что очень устал, но так много невиданного, интересного нахлынуло на него, что он даже не подумал о возвращении домой. Он даже был огорчен, когда Юрий Петрович сказал:
— Последний заход — на земснаряд, а потом — домой.
Земснаряд «Волжская-22» разбросал по воде дрожащее отражение своих огней. Багермейстер Георгий Иванович Фомин — неторопливый усач в форме речника показывал гостям свое хозяйство. Земснаряд представлял собою огромную баржу, на которую была установлена землечерпательная машина. Георгий Иванович всерьез сердился, когда его земснаряд непочтительно называли землечерпалкой.
Саша смотрел, как цепь, унизанная ковшами, уходила в темную пучину Волги, как поднимала со дна черный маслянистый ил, как выплескивала его в корытообразную шаланду — и невольно заражался почтением Георгия Ивановича к этой трудолюбивой машине.
Когда лодка увозила Юрия Петровича и Сашу на берег, за седовато-синими вершинами Жигулей начинался рассвет. В обрывистых забоях котлована один за другим гасли ночные огни.
В прорабке обсуждалась сводка-молния со строительства Волго-Дона. В ней сообщалось, что один из экскаваторщиков вынул за смену 1700 кубометров грунта. В это время вошел Василий Лямин, а за ним торжественная Лена Рогач.
— Две тысячи семьсот кубометров у нас, — выпалила она прямо с порога…
Саша и Юрий Петрович усталые возвращались домой. И вместе с ними шли строители ночной смены, одетые в теплые стеганки, а в забой вступали другие — в легких рубашках и платьях, потому что над котлованом уже пылало жгучее июльское солнце.
Два городаСнова — короткая поездка по Волге из Жигулевска в Ставрополь, где расположилось управление строительством.
Глядя в этот раз на Волгу, мощно и неуклонно стремящуюся вниз, Саша впервые по-настоящему ощутил величие стройки. Он вспомнил, как сам воздвигал запруды на маленьких ручейках. Даже на эти игрушечные запруды приходилось положить немало труда, таская камни, землю и глину. А какие усилия нужны, чтобы перехватить плотиной Волгу! Саша даже зажмурился.
Ставрополь — маленький одноэтажный деревянный городок, с немощенными улицами, без зелени и с таким обилием сыпучего песка, что городок этот вполне оправдывал свое ироническое название, данное ему строителями — «Ставропыль».
Здешние старожилы помнят те времена, когда улицы города были сплошь покрыты густой зеленой травой, но в старое время чья-то бесхозяйственная рука вырубила вокруг Ставрополя лес, и оголенные пески ринулись на город, засыпав его улицы.
Но как бы ни был безотраден вид пыльного города, никто из приезжающих работать на стройку не минует его, потому что здесь расположилось Управление строительством.
Каждый день в гостинице Ставрополя появляются новые люди. Приезжают экскаваторщики, электросварщики, инженеры, студенты-практиканты, шоферы, ученые, плотники, писатели, трактористы, корреспонденты, художники. Почти ежедневно доставляются в отдел кадров строительства сотни писем от людей самых разнообразных профессий с просьбой ответить, нужны ли они на стройке.
Таково было бурное настоящее этого города.
— А будущего у него нет, — оказал Юрий Петрович.
— Почему? — не догадался Саша.
— А ты забыл, что на этом месте будет море? — спросил Юрий Петрович.
— А как же дома?
— Часть перенесут в сосновые леса Заволжья, где вырастет новый социалистический город, а вся остальная деревянная рухлядь пойдет на слом.
— Вот это здорово! И Саша долго фантазировал, воображая, как рыбы будут подплывать к окнам, заглядывать в них, а потом какой-нибудь важный осетр облюбует себе домишко и поселится в нем.
Эта забавная мысль не покидала Сашу всю дорогу от Ставрополя до нового города, основанного строителями. В этом городе Юрий Петрович и Саша попали сразу на летучку, созванную, казалось бы, по пустяковому поводу. Шофер лесовоза, неосторожно разворачивая машину, задел и опрокинул сорокалетнюю сосну. На летучке его основательно пробрали. Стоя в стороне, он смущенно комкал в руке фуражку, потом неуклюже поднес ее к глазам и отвернулся.
