Мэри Нортон - Метла и металлический шарик
— Смотри-ка! — Кэри застыла с ложкой в руке, указывая на колонку частных объявлений в газете.
Чарлз поглядел на сестру. Они были одни в комнате. Мисс Вильсон, их мама, ушла на работу, а Пол еще не встал. На лице девочки появилось странное выражение, казалось, она не на шутку перепугалась.
— Что стряслось? — забеспокоился мальчик. Девочка протянула ему газету.
— Вот, — она указала пальцем на заметку. Поначалу Чарлз ничего не понял. «Норковое манто, — прочел он вслух, — почти новое…»
— Да нет же, ниже…
— Белые руки, мое сердце поет…
— Нет же, вот, — Кэри склонилась над братом, так что косы упали на стол: «Дама, владелица небольшого дома…»
«Дама, владелица небольшого дома в деревне, желает принять на летние каникулы двух детей. Плата умеренная. Отличные рекомендации. Писать: Э. Прайс, Мач Фрэншем», — прочем Чарлз.
Воцарилась тишина.
— Ну, понял теперь?
Мальчик кивнул. Они снова замолчали.
— «Молодой Ольшаник», так, кажется, назывался ее дом? — вспомнил Чарлз.
— Что-то вроде этого. Я уже и не помню.
— В Мач Фрэншем может быть несколько мисс Прайс, — засомневался Чарлз.
— Но здесь написано «Э. Прайс», — возразила сестра, — а мисс Прайс звали Эглантин.
— Ты точно помнишь? — переспросил мальчик, слегка побледнев.
— Ну да. Эглантин Прайс, — уверенно повторила Кэри. Брат и сестра переглянулись и снова склонились над газетой.
— Здесь написано «двух детей», — засомневался Чарлз.
— Но Пол может спать где угодно. Тем более если она узнает, что это мы. Можешь не сомневаться.
Головы детей напряженно работали. Мама постоянно была занята в конторе, и летние каникулы превращались в семье в серьезную проблему. Прошлое лето дети провели на ферме в Корнуолле, там было здорово, может, и этим летом их отправят туда.
— Но Мач Фрэншем намного ближе к Лондону, — заметила Кэри. Мама могла бы навещать нас. А если мы ей скажем, что мисс Прайс была приятельницей тети Беатрисы…
— Ну, не совсем приятельницей…
— Да, а про персики забыл?
Чарлз промолчал.
— А как насчет латунного шарика? — вспомнил он немного погодя.
— А что?
— Где он?
Кэри забеспокоилась.
— Не знаю, — она на миг задумалась. — Надо будет поискать. Где-нибудь он да лежит.
— С чего ты взяла? Сколько вещей в нашем доме днем с огнем не сыщешь. Пожалуй, я лучше поеду в Корнуолл. Без шарика у мисс Прайс делать нечего, — заявил Чарлз.
— Твоя правда, — согласилась Кэри. — В Корнуолле хоть купаться можно… да еще там пещеры и скалы, — девочка задумалась. — Как-то я видела его в коробке с ножами.
— Там его больше нет.
— А может, он в ящике с инструментами?
— Ну да, он там целую вечность пролежал, а потом взрослые переделали шкаф в детской, с тех пор он и пропал.
— Ну, я не знаю, — пробормотала Кэри, — только я видела его в какой-то коробке или еще в чем-то. Там еще лежали старые дверные ручки и отвертки.
— Старые дверные ручки? — переспросил Чарлз. — Тогда я догадываюсь, где это.
— Где?
Чарлз выскочил из-за стола.
— В холщовом мешке, который висит на гвозде в кладовке.
Там они его и отыскали. Шарик слегка проржавел и был заляпан побелкой. Детям это показалось знаменательным.
Мисс Вильсон недоумевала: «Бедфордшир вместо Корнуолла? С чего это их так тянет к какой-то скучной старой леди? Это неспроста, — размышляла она, — слишком подозрительно». Но на все ее вопросы у детей находились вполне разумные объяснения. Послушать их, так лучшей компании на лето, чем мисс Прайс, и не сыщешь.
Мисс Вильсон списалась с мисс Прайс и договорилась о встрече.
Дети бродили по дому как во сне и терзались предчувствиями. Но они беспокоились напрасно: беседа за чаем у мисс Прайс рассеяла подозрения и страхи мисс Вильсон, хотя она по-прежнему не понимала, чем эта леди так приворожила ее детей. На первый взгляд — вполне заурядная дама, совсем как Кэри и описала ее: тихая, замкнутая, немного суетливая, исполненная чувства собственного достоинства, но в то же время дружелюбная. Она тепло отзывалась о детях и согласна была принять всех троих, при условии, что они будут аккуратно обращаться с ее вещами и немного помогать по дому.
— Ах, как замечательно! Как здорово! — заговорила Кэри, выслушав рассказ о встрече. Она пустилась в пляс по комнате, и даже Чарлзу вдруг захотелось сделать стойку на голове. Только Пол оставался невозмутимым. Мальчуган уселся на ковер и наблюдал за старшими.
— А мы и спать там будем? — поинтересовался он, наконец, у матери.
Мисс Вильсон с подозрением посмотрела на младшего сына: что это у него голос такой вкрадчивый и глядит паинькой?
— Да, Пол, — ответила она, слегка озадаченная. — Конечно, вы будете там спать. — Опять это предчувствие. — А в чем дело?
Пол расплылся в улыбке, улыбалась каждая черточка его лица. Мальчик отвернулся и стал выщипывать ковер.
— Ни в чем, — проговорил он безразлично.
Глава 12. И СНОВА ПОТЕРЯН
По прибытии на станцию детям поначалу показалось, что их никто не встречает, но потом Кэри заприметила вдалеке у перекрестка повозку молочника. — Пошли, — скомандовала она, — вон мистер Бисселтуайт. — Девочка сама изумилась, как быстро она вспомнила его фамилию. — Мистер Бисселтуайт, молочник… ну, конечно.
— Мисс Прайс заказала на лето две лишние пинты молока, — поведал детям мистер Бисселтуайт, пока они усаживались в повозку. — И сказала, что это для вас. А мальчуган-то подрос, — добавил он, взглянув на Пола.
— Мы все выросли, — ответила Кэри. Поезд уехал, и перрон опустел.
Травы вдоль дороги пахли клевером, а высоко в небе плыл жаворонок. Цок-цок-цок, стучали копыта. Запах лошади смешивался с ароматом полей. Глубокий деревенский покой царил повсюду.
— А вон холм Тинкера, — вспомнил Чарлз. — Холм Тинкера? Удивительно, как названия всплывают сами собой!.. И Римские развалины…
— Посмотри-ка, Пол. Этот поросший травой холм, напоминающий стену, — остатки римской крепости.
Пол поглядел на подернутый дымкой зеленый холм, он казался одновременно и далеким и близким. А вдруг все ему снова снится? Тележка молочника и цоканье копыт по каменистой дороге, и медленно вздымающийся и опускающийся круп лошади, и легкое поскрипывание колес.
— Дом мисс Прайс, Пол, вон там под горой, — указала Кэри, — его пока не видно. Видишь ту дорожку? Она ведет на ферму какого-то Боди.
— Это ферма Лоубоди, — поправил мистер Бисселтуайт.
— Ага, ферма Лоубоди. А вон и Дальний Лес.
— Послушай-ка, Пол, — заговорил Чарлз. — Видишь те кедры — темные деревья как раз за церковным шпилем. Вот там-то и был дом тети Беатрисы, где мы жили в прошлый раз.
— Он перешел к Управлению водоснабжением, — сообщил мистер Бисселтуайт.
— Да? А когда? — заинтересовалась Кэри.
— Да примерно через год после смерти вашей тети.
— Да? — снова повторила девочка. Она немного помолчала, пытаясь представить себе темный дом тети Беатрисы, без высоких буфетов и тяжелых портьер, без ковров, столов, пальм в кадках, без… — Мистер Бисселтуайт, — окликнула девочка молочника.
— Что?
— А мебель тоже досталась управлению?
— Нет, мебель продали.
— Кому?
— Ну, устроили что-то вроде распродажи. Понаехали торговцы из Лондона, да и местным кое-что перепало. Моя жена купила рулон линолеума и пару стульев.
— А… — пробормотала Кэри.
Итак, мебель распродана. Кто-то, совершенно неизвестный, купил кровать Пола и теперь спит на ней по ночам, застилает утром, расправляет простыни, переворачивает матрасы.
— Так все и продали? — не унималась Кэри. — Кровати и все-все-все?
— Да, пожалуй, что так, — ответил молочник. — Управлению кровати-то ни к чему. Ну, вот мы и добрались! — воскликнул он, подбадривая пони. — Узнаете наши места?
Это была та самая улица — улица, на которой жила мисс Прайс и которая проходила за садом тети Беатрисы. Сердце Кэри забилось сильнее, когда она разглядела яркие соцветия вьющихся роз, что оплетали живую изгородь из боярышника и калитку мисс Прайс. Теперь розы были выше и гуще, да и цвели пышнее, чем два года назад. Вот и калитка с надписью белой краской «Молодой Ольшаник». Девочка оглянулась на Чарлза: похоже, что и он волнуется.
— Вот и приехали, — объявил мистер Бисселтуайт, когда повозка остановилась. — Я помогу вам снять чемоданы.
Калитка слегка скрипнула, когда они приоткрыли ее, щелкнул замок. Словно во сне дети прошли по прямой мощеной дорожке, которая вела мимо клумб к дому. «Глупо бояться», — уговаривала себя Кэри.
Не успели они прикоснуться к дверному молотку, как дверь распахнулась и перед ними предстала мисс Прайс, бодрая, улыбающаяся и слегка смущенная.
