Нэн Чонси - Барсук выслеживает тигра
— Нет, не утконоса. Впрочем, утконос и ехидна — единственные выжившие до нашего времени представители первобытных млекопитающих.
— Если вам нужен этот дикобраз, — вмешался Бадж, — так я сейчас его отыщу.
Он прыгнул на упавшее дерево, пробежал по его стволу и указал на землю.
— Вот здесь он роет себе нору.
Когда дядя Линк вернулся от вишни, к которой был при-вязан Наррапс, он увидел, как все трое стоят вокруг чего-то похожего на подушку для булавок или на шар из мягкого ме-ха, утыканный иглами. Шар этот дрожал и качался — обезумевший зверек изо всех сил старался зарыться в землю, чтобы укрыть от врагов не защищенные иглами части своего тела — то, что Расс называл его «ходовой частью».
— Хотите рассмотреть его получше?
Ловким движением дядя Линк схватил «дикобраза» за задние лапки и поднял в воздух. Бедный зверек напрасно пробовал свернуться и прикрывал мордочку передними лапами.
— Ах, если бы ты не был такой большой, то можно было бы принять тебя за ежа! — воскликнул Расс, делая второй снимок, а потом отпустил зверька на свободу.
Они смотрели, как он усиленно рыл землю, пока не зарылся в нее целиком. Доктор Хефтмен спросил у дяди Линка, не может ли он проделать то же самое с утконосом.
— Утконос, — повторил он раздельно, чтобы его лучше поняли. — Знаете, у него клюв как у утки, а хвост как у бобра.
— У бобра? Вы хотите, значит, чтобы я вытащил вам из ручья утконоса? Не выйдет! — сказал дядя Линк решительно. — Утконос-самец имеет ядовитую шпору и ловко ею орудует. Пусть Бадж укажет вам место, где они плавают, там и фотографируйте их сколько угодно.
— Ну что ж! Поведешь нас на то место, Батч? — с живостью спросил Расс.
— Ладно. Хотите там лагерь разбить? — застенчиво отозвался Бадж, вспомнив слова Игги, что у Длинного озера отличное место для лагеря. — Утконосов можно увидеть на рассвете и после захода солнца, если подкрасться к воде тихо.
Говоря это, Бадж подумал, что его любимый утконосик будет в безопасности — Длинное озеро очень далеко от его норы.
Дядя Линк одобрил их план и не желал больше тратить время на его обсуждение.
— Нам пора, — сказал он. — Тебе, Бадж, еще придется перетащить по проволоке всю кладь, и, если ты не поторопишься, вы не успеете до темноты разбить лагерь.
Когда они, наконец, двинулись гуськом по тропе, которая вела к дому Баджа, вслед за навьюченным поклажей пони, Баджу было о чем поразмыслить. Он еще не опомнился после стольких событий, голова у него шла кругом от непонятных слов и выражений. Раз, когда они сделали остановку, чтобы Расс мог сфотографировать то, что он называл «каньоном», Бадж шепотом спросил у дяди:
— Дядя, ведь никто, кроме нас, никогда не переправляется по проволоке. Зачем же ты пустил их на нашу сторону?
— Дома все объясню, а сначала поможем им разбить лагерь, — ответил дядя, сопровождая свои слова улыбкой и кивком.
И вот они шагали: вверх и вниз… вниз и вверх… шаг за шагом, чувствуя, как свинцовой тяжестью наливаются ноги. Бадж осторожно пробирался через колючие кусты. Он до того устал, что ненавидел в эту минуту всех людей, у кого ноги длиннее и кому легче одолевать расстояние… Вверх, вниз! Он сегодня впервые прошел весь путь, не прибегая к помощи Наррапса.
— А вы не думаете, что для Батча это чертовски трудное путешествие? — услышал Бадж вопрос Расса, обращенный к дяде.
— Э, Бадж у нас молодчина, боевой парень, не хуже Неда Келли, — ответил дядя.
И этот ответ преисполнил Баджа такой гордостью, что дальше он шагал уже в ногу с остальными и отдохнул только на вершине Трех кулаков, где разрешена была «передышка». А когда они достигли того места, где начинался Зигзаг, Бадж шагал уже впереди всех, а за ним следом Расс.
— Хочешь посмотреть сверху на нашу долину? — предложил он Рассу.
Бадж уже ничуть не стеснялся больше, испытывая даже дружеские чувства к этому замечательному человеку, который позволил ему самому, без чужой помощи, сделать снимок. Что скажет Игги, когда узнает об этом?
— Мы отойдем немного в сторону, и тогда ты увидишь все до самых арок, если…
Бадж вдруг замолчал. Потому что на самом верху Зигзага стоял кто-то, издали глядя на них, стоял, словно хотел преградить им дорогу. Это была Крошка мама.
— Здравствуй, сынок, — сказала она без улыбки. — Кого это ты привел?
— Это Расс, мама! Мы с ним двоюродные братья! — выпалил Бадж, сияя (вот ведь какие интересные новости он ей принес!). — А позади идут дядя Линк и знакомый Расса, которого зовут Док и еще как-то.
— А папы с вами нет?
Что-то в ее тоне заставило Баджа замолчать, и он стоял в растерянности. Но тут Расс с самоуверенной улыбкой поспешил выйти вперед.
— Вы, видно, не ждали меня, миссис Лоренни? Вы позволите называть вас тетей? Должно быть, письмо моего отца, в котором он извещал, что я на каникулы еду в Тасманию, не дошло до вас. Папа хотел, чтобы я ехал прямо сюда и познакомился со своей австралийской родней. А так как я к тому же специализируюсь по зоологии, мне удалось присоединиться к экспедиции ученых. Док — один из них, он сейчас подойдет. В ваших местах водятся такие животные, которых…
— Так, так, значит, ты Рассел Лоренни, сын Джорджа, уехавшего в Америку. Но разве дядя Линк не сказал тебе, что все наши уехали, кроме меня и Баджа?
У Крошки мамы все еще был озабоченный вид, и она смотрела не на Расса, а поверх низенького кустарника, туда, где уже видны были остальные.
— Здесь ничего нет. Знали бы мы, так выехали бы на ферму тебя встретить. А сюда никто не ездит.
— Нас даже на карте нет, — с гордостью пояснил Бадж.
— Это-то мне известно! — смеясь, сказал Расс, потирая со смешными гримасами усталые ноги и косясь на Баджа.
А Бадж не сводил с него влюбленных глаз, удивляясь, как мать не увидела сразу, что за славный паренек этот Расс, такой приветливый, такой умный и дельный. Вот Ланс — тот умен совсем по-другому и не считает нужным разговаривать смладшими, а этот столько знает и умеет, но при этом такой обходительный и добрый!
Но Крошка мама смотрела поверх его головы (даже Расс был ниже ее ростом) на подходившего дядю Линка, смотрела упорно и вопросительно. Отвечая на этот невысказанный вопрос, дядя Линк поспешил представить ей доктора Хефтмена, чьи любезные слова нарушили неловкое молчание, а рукопожатие было полно доброжелательности.
— У нас есть все, что нужно для лагеря, — сказал он, — и мы вовсе не хотим причинять хлопоты добрым людям. У нас одна цель — ознакомиться с этой прекрасной страной, с малоизученными обитателями лесов и равнин, рек и зарослей… Можно вашему Батчу быть нашим проводником, если у него есть свободное время?
Теперь Крошка мама пошла впереди всех вниз по Зигзагу. Она еще прихрамывала, но не обращала на это внимания. От того места, где тропка разветвлялась, она одна пошла домой, так как оба американца никак не соглашались пообедать у нее; дядя Линк сказал, что он поможет им разбить лагерь, а потом он и Бадж придут обедать.
Бадж привел их к тому месту, которое выбрал для лагеря. Расс объявил, что в жизни не видел такого красивого уголка. Ярко-красное пламя заката отражалось в водах реки, а за травянистым берегом высилась стена зеленых папоротников и деревьев. Действительно прелестен был этот уголок на фоне величественной цепи гор.
Закат всегда прекрасен, но сейчас Баджа интересовали главным образом все те замечательные вещи, которые Расс называл «наш багаж». Даже дядя Линк был поражен и подмигивал племяннику всякий раз, как из этого багажа появлялись на свет настоящие чудеса — нейлоновая палатка, нейлоновый канат или матерчатый мешок, который надували, и тогда он превращался в тюфяк. Затем были вынуты всякие кухонные принадлежности и множество банок с консервами — самой вкусной на свете едой.
— Ох, Расс! — изумлялся Бадж, разглядывая пестрые наклейки на банках. — Я и не знал, что бывают такие.
— У нас этих консервов гораздо больше, чем мы можем съесть, — сказал доктор. — Может быть, твоя мама позволит тебе пожить с нами, пока мы будем стоять тут лагерем?
— Это самая блестящая ваша идея за много лет, Док, — объявил Расс. — Как ты на этот счет, Батч?
Как ни заманчивы были наклейки на консервных банках, даже они не могли затмить того обеда, который приготовила дома Крошка мама. Ее проголодавшемуся сыну казалось, что ничто не может быть вкуснее отбивных телячьих котлет, которые принес дядя Линк, а мать зажарила и подала к ним гарнир из молодого горошка и картофеля, испеченного в золе. А когда они очистили тарелки, съев всё до крошки, мать подала на стол тушеный ревень с густыми желтыми сливками.
Пока все это не было съедено, разговор за столом не клеился и дядя Линк не был расположен отвечать на вопросы. Наконец, поев, он рассказал, как Дэйв и он на вьючных лошадях отыскали старую тропу и по ней доехали до излучины реки; Игги и Ланс уже ждали там — их кто-то подвез на «джипе». Переночевав в их лагере, дядя Линк отправился обратно.
