Ксения Беленкова - Улыбка ледяной царевны
– Ну и скачи зайчиком, – отстранилась я. – Мне-то что?
– Так тебе и надо к нему зайти, – убил меня Марк. – Ваня умудрился вчера забыть у меня дома мобильный. Вечером готовили вместе доклад по биологии. Ванька ушел, я гляжу – а его сотовый лежит спокойненько на моем столе. Думал сегодня в школе вернуть. Так Ванька не пришел на уроки! Катьку попросил бы, но она такая любопытная: уверен – начнет в его телефоне копаться. Не хочу Ивана подставлять – мало ли, что там. А ты точно так делать не станешь…
– Ничего не хочу слышать! – я заткнула уши руками. – Все равно ни за что не пойду к нему!
– Ты же у меня такая добрая, такая хорошая… такая отзывчивая! – наседал Марик, пытаясь отодрать мои ладони от ушей. – Я сейчас никак не могу, родители возле школы ждут. Меня – кульком в машину и на дачу. Без разговоров! Маму еще можно было бы уломать, подождала бы, пока я к Ваньке сгоняю. Но отец – другое дело. Он ждать не станет…
Марик протянул мне мобильник и состроил такую гримасу, будто от того, возьму я этот чертов телефон или откажусь, зависит судьба голодающих детей Африки.
– Держи адрес и телефон, тут совсем рядом, – Марик потряс перед моим носом вырванным из тетради листом с адресом друга. – Просто иначе совсем нехорошо выйдет. Может, у Ивана проблемы? В школе-то его нет. А так без телефона до понедельника останется…
Со злобной гримасой я выхватила у Марика телефон.
– Я тебе это надолго запомню, – процедила сквозь зубы.
– Я знал! – ликовал Марк. – Я знал, что ты согласишься!
Вместе мы выскочили из школы, и Марик радостно понесся к родительской машине. А уже через минуту показывал мне из-за стекла сомкнутые ладони – мол, все путем. И я осталась стоять в дыму выхлопных газов с зажатым в руке телефоном и клочком бумаги. Для пущей радости небо заволокли тонкие серые тучи. Начал моросить противный дождь. Но делать было нечего, я напялила капюшон дождевика и двинула по нацарапанному впопыхах адресу…
Дверь мне открыла маленькая круглая старушка с лицом матрешки. Румяные щеки, голубые, почти прозрачные, глаза, нарядный фартук. На лестницу из квартиры вырвалось тепло и аромат сдобы.
– Здравствуйте, – я переминалась с ноги на ногу, – передайте Ивану…
И не успела я протянуть старушке телефон, как та затараторила:
– Заходи скорее! Ванюша скоро придет…
– Нет, нет! – упиралась я. – Что вы… Я не стану заходить…
Но старушка вцепилась мне в рукав и настоятельно потащила в дом.
– Сейчас курточку просушим. – Она буквально стянула с меня дождевик. – А ты пока проходи к Ванюше в комнату. Он в магазин побежал, скоро вернется…
Я попала в ловушку собственной воспитанности. Ну как можно было грубо вырваться из рук такой милейшей старушки и сбежать? Хотя, признаться, мне этого очень хотелось! Бабушка ласково, но упорно подталкивала меня в дальнюю комнату, продолжая верещать:
– Мне утром что-то нехорошо стало – давление, наверное, поднялось. Вот родители Ванюшу со мной и оставили посидеть. Так что школу он не прогулял! А ты ему домашнее задание принесла, да? – Старушка вовсю разглядывала меня своими прозрачными глазами, от уголков которых расходились лукавые морщинки. – А мне уже и полегчало! Ванюшку в магазин отправила, хочу вот немного покулинарить…
– Передайте Ване телефон, он вчера его у друга забыл, – я предприняла последнюю попытку всунуть старушке мобильник и слинять до прихода Ивана. – Ну пожалуйста, вот он!..
Бабуля даже не посмотрела на мобильник, втолкнула меня в комнату и ласково ответила:
– Вот сама и передашь, раз уж пришла! Подожди тут немного, а я пока тебе чаю заварю. Согреешься. – И, выходя из комнаты, неожиданно спросила: – Ты же Вика, да?
И я закивала, совершенно не понимая, откуда эта старушка могла что-то обо мне знать.
Оставшись в комнате одна, я начала разглядывать все подряд, будто попала в музей. Если честно, мне было до жути интересно посмотреть на то, как живет Ваня. На его письменном столе были разбросаны учебники, тетради и ручки, стояло несколько моделей машин. А со стены на все это взирал патлатый Эйнштейн, наглядно демонстрируя широкий язык – известный такой плакат, веселый. На полках книги: классика, современная фантастика, а еще какие-то словари и справочники. И к тому же в углу – настоящий череп, только из пластика, наверное. Ну точно Ваня биологией интересуется! Покрытая пледом кровать, а на ней – книжка какая-то. Я подошла, взглянула на обложку – «Вино из одуванчиков» Брэдбери. Не читала, надо будет глянуть, что это такое…
Но самое главное, в углу на тумбе стояла та памятная клетка, а в ней – мой знакомый скворец! Я сначала отвернулась, но потом не выдержала и все же подошла поближе. Мелкий птах прыгал в клетке, не проявляя ко мне великого интереса.
– Эй, птичка! – Я приподняла клетку. – Ты теперь говорящая?
– Вика! – сказанул вдруг скворец.
– Вика? – прогремел у двери удивленный голос Ивана.
От такой двойной неожиданности я вздрогнула, разжала пальцы и выпустила клетку из рук. Она с грохотом обвалилась на пол: неудачно так, набок. Дверца распахнулась, и испуганный скворец тут же выпорхнул на свободу. Он шумно забился у потолка, ища себе новое пристанище. Мы же с Ваней без промедления начали метаться по комнате, пытаясь поймать птицу: подпрыгивали, но хватали руками лишь воздух. Тогда я лихо вскочила на тумбу, а Иван – взял стул, но скворец продолжал ускользать, стремительно порхая вокруг лампы, врезаясь в углы…
– Лови!
– Держи! – перекрикивали мы друг друга. Скворец же вихрем проносился мимо, один раз даже ударился мне в ладонь. И я так испугалась, что чуть не рухнула с тумбы. Тем временем Иван изловчился и загнал скворца в угол комнаты. Он почти поймал его, занеся руки вокруг маленького тельца. Я затаила дыхание, буквально замерла на месте – неужели возьмет? И тут скворец дунул зигзагом – вверх, потом сразу вбок и… упорхнул в открытую форточку!..
Мы с Ваней подбежали к окну и застыли, прилепив ладони к стеклу. Скворец спокойно обосновался на ветке дерева и лишь крутил головой, вдыхая влажный аромат свободы.
Не раздумывая, я ринулась к двери – вероятно, скворца еще можно было изловить. Пока не улетел в неведомые дали…
– Вика! Куда? – несся за мной Иван. – Куртку надень, сапоги!..
Но я уже выбежала из квартиры и прямо в тапочках шлепала вниз по ступеням.
На улице все так же монотонно шпарил дождь. Не ливень, но такой мелкий и настойчивый, что брал упорством, а не силой. Я прыгала под деревом, пытаясь ухватиться за нижние ветви или как-то приманить к себе скворца. А тот продолжал удивленно озираться по сторонам, точно прилипнув к дереву. Тогда я начала атаковать ствол, пытаясь влезть на нижнюю ветку. Наконец получилось! Скворец уставил на меня свои пронзительные глаза-перчинки, покрутил головой и изрек:
– Вика! – а затем добавил коронное: – Фи-гась!
Из подъезда выскочил Ваня. У него хватило ума и выдержки напялить куртку и ботинки. В руках он держал мой дождевик.
– Вик, не глупи, слезай! – выкрикнул он.
Я полезла выше.
– Вика, фи-гась! – подбадривал меня скворец.
Руки скользили по мокрому стволу, тапки соскакивали с ног, дождь лупил по лбу, капли слетали с носа… но я не теряла надежды поймать птицу. А снизу меня, как скворца, пытался изловить Иван. Но я тоже была не промах и лезла все выше. И вот, когда мы встретились со скворцом глаза в глаза, когда мне оставалось лишь протянуть руку, птица вдруг перепрыгнула на другую ветку. А потом дальше и дальше…
– Птичка, ну будь умничкой, иди сюда! – умоляла я.
Но скворец отрицательно мотал головой и даже перестал звать меня по имени, надменно изрекая лишь свое «фи-гась». Я тянулась к нему из последних сил. Но птица уже обвыклась на воле, распахнула крылья и взмыла вверх – через дождь, мимо веток, все выше и выше в сизые небесные дали…
– Улетел. – Иван, как и я, провожал взором освободившегося пленника.
А у меня не было слов. Глаза щипало, чесался нос. Я сама, своими руками выпустила говорящую птицу Марика! А через несколько дней – концерт… И Марк остался без своего номера, который так долго и с таким трудом готовил. А сколько надежд он возлагал на это выступление!..
– Слезай, промокла вся. – Иван подобрал мои тапки и теперь тянул меня за ноги вниз. – Прыгай.
Но я вцепилась в ветку, боясь пошевелиться – только теперь сообразив, куда забралась.
– Не бойся, поймаю, если что…
И тут, совершенно обессилев, я буквально слетела в лапы Ивана…
Мы стояли под дождем, под отсыревшим еще голым деревом, прижавшись друг к другу. И смотрели в небо, с надеждой выискивая среди туч нашего пернатого друга – вдруг вернется, вдруг прилетит?.. А внизу, шлепая по грязи, беззаботно прохаживалось несколько голубей, они урчали, как коты. Воробушки расселись на ветвях освободившегося дерева. Только наш скворец не вернулся, небо проглотило его, а дождь смыл след…
