Татьяна Богатырева - День матери
Протягивает мне шлем. Я сажусь сзади него. Картина маслом – я, худой и длинный, отец Борис в пуховой куртке и зеленый мопед.
Пока отец Борис с моей помощью затаскивает свой мопед в наш подъезд, я, набравшись смелости, прошу у него минуту внимания. Собираюсь с мыслями.
– Батюшка, извините. Я вот давно хочу с вами поговорить. Э… Чтобы мама не слышала. Вы знаете, ей становится все хуже. И я подумываю, в смысле, я подумал, возможно, ей нужно лечь ненадолго в больницу.
Я волнуюсь. Мне тяжело об этом говорить.
– Гм. Да?
– Ну… как вы считаете?
– Я думаю, это хорошая идея. Пути Господни неисповедимы, возможно, это действительно поможет.
И он начинает подниматься по лестнице в нашу квартиру.
– Да нет, постойте! Вы не поняли. В смысле, извините. Просто на клинику нужны деньги.
– Да, и что?
Я понимаю, что все это бесполезно. Мне становится тошно, и наваливается усталость, плечи опускаются, и я бубню что-то в ответ. Типа: «Нет, ничего, я просто хотел посоветоваться, спасибо вам».
– Не за что, сын мой, не за что.
* * *– Я думал, мы это, как это, ну, в кафе пойдем.
Анита идет быстро, и мне приходится говорить с ней на ходу. Вечное положение, в котором я оказываюсь.
– Ха-ха, да нет, я же сказала – делом займемся.
Оборачивается.
– Ну, на самом деле, если хочешь, потом как-нибудь посидим. Сейчас у меня работа. Я вот тебя решила взять.
Мы подходим к Апраксину двору.
– А кем работаешь-то?
Улыбается:
– Увидишь.
Мы проходим в полуподвальное помещение, я сбавляю шаг и успеваю прочитать табличку: «Центр социальной помощи населению».
– Это Тимофей, я его сегодня к нам на экскурсию привела.
Грузная тетенька улыбнулась и продолжила свой путь по коридору с большим пакетом в охапке.
Анита куда-то пропала. Я стою в нерешительности, не зная, раздеваться мне или нет и вообще, куда себя деть. Меня окликнула грузная тетенька, уже без пакета, зато с брошюрой в руках:
– На, почитай пока. Это наша газетка.
Я попытался вчитаться в брошюру, но тетенька стояла рядом и отвлекала:
– Мы собираем одежду для лиц без определенного места жительства, стараемся устроить на лечение тех, кто в этом нуждается. В нашей организации работают наши же «клиенты», да и просто добровольцы или социальные работники, такие, как твоя подруга.
Я открыл было рот, чтобы расспросить поподробнее насчет Аниты, но она уже сама подошла к нам.
– Пойдем, мы с тобой уже и так опаздываем. Поедешь со мной на машинке?
– Э, я…
– Ну и отлично!
Анита протягивает мне два полиэтиленовых пакета, на ходу я заглядываю в них и обнаруживаю там пакеты с крупой, консервы и еще что-то. Мы выходим на улицу, и Анита идет по направлению к старенькой «девятке».
– А это Витя, наш водитель. Мы сейчас с тобой проедемся в пару мест, раздадим еду старичкам.
И я почему-то вспоминаю того старика, с которым встретился в сбербанке.
«Но это не беда! Я – оптимист, мой стакан всегда наполовину, но полон! Не зря же я сюда пришел, раз такое дело, и карту я потерял, я ее щас как возьму, как заблокирую!»
– Ты чего, испугался? – смеется Анита, пока мы едем в машине. – Вы в своей церкви подобным не занимаетесь?
– Да нет, я ничего. Просто так, думаю.
– Ну вот и отлично, думать полезно. А в кафе я с тобой вечером схожу, не переживай.
Ваня
Я открываю дверь квартиры. Там, как всегда, темно. Снимаю форму, прохожу на кухню. Там сидят мама с отчимом; усмехаюсь – ну да, на столе уже бутылка, хотя еще даже не стемнело.
– Привет, сынок.
– Чего празднуем? – Я заглядываю в холодильник.
– Да мы это, так просто. – Мама отводит глаза и спешит сменить тему разговора. – Ванечка, ты дома сегодня?
– Да нет, я просто переодеться. Не хочу в форме в центр ехать.
Я смотрю на них, стараясь придать лицу нормальное выражение, но меня передергивает от того, какие они слабые, как горестно сгорбились над столом. Смотрю на то, как отчим наливает коньяк, мешая его с соком, прямо в здоровую кружку для чая.
– Сегодня, кстати, бабушкина годовщина, вы бы хоть за это, что ли, выпили.
Получается грубо, но мне, как всегда, все равно, я не смотрю на их реакцию и выхожу из кухни.
В комнате, не включая свет, шарю по ящикам стола и наконец выуживаю оттуда свою заначку – гашиш в коробочке из-под «Тик-така», сую в карман, хлопаю дверью.
* * *В кафе на Невском, кроме Тимы, за столом меня ждет еще какая-то незнакомая девочка, миниатюрная, разодетая как студентка художественного колледжа. Усмехаюсь: ну неужели Тима девушку завел?
– Хай.
Тима вскакивает. Он краснеет и знакомит нас с девочкой, у нее смешное имя Анита.
Анита смотрит на меня, как ребенок на новогоднюю елку. А все потому, что я умею правильно смотреть на людей – такими вот глазами, как будто мне все интересно. Тима тоже это все замечает, ерзает. Мне становится весело.
Как только Анита идет к бару, чтобы заказать еще кофе, Тима поворачивается ко мне. Я вздыхаю и жду пассажа о своих флюидах, из-за которых на меня вешаются все – свободные и чужие – девушки, но вместо этого Тима склоняется к столу и говорит серьезно и вполголоса:
– Вань, я сегодня знаешь кого видел… Юрину маму.
Удивляюсь.
– Да, и что? – Ну, видел, чего необычного.
– Нет, ты не понял. Анита… ну, в общем, она меня на работу устроила, такая штука, типа ночлежки для бомжей. Пару месяцев всего назад. Ну вот, и сегодня я там столкнулся с… ну, с Юриной матерью, понимаешь?
Тима негодует.
– Ну а что тут такого-то?
Он не понимает, как это я не понимаю, какой это ужас. Как-то так. Анита возвращается с огромной чашкой кофе, улыбается, оправдываясь: «Мне еще сегодня к универу ночью готовиться». Я мило ей улыбаюсь, я уже уверен, что, когда мы будем прощаться, она предложит мне обменяться номерами телефонов, встретиться, что-то еще. Слежу за реакцией Тимы, он хмурится, и мне даже становится немного его жаль.
– Тимыч, знаешь, я давно уже Юру не видел. Хочешь, пересечемся с ним, спросим, что и как?
Он кивает, все еще хмурясь.
– А кто такой Юра? – живо откликается Анита.
Она восхищена тем, как красиво у меня получается выдувать колечки из дыма. Тима напрягается.
– А Юра, дорогая, это наш главный друг, наш гуру. Мы, знаешь, как у Ремарка.
– Три товарища? – подхватывает Анита.
Я кошусь на Тиму и киваю. Да, вот так вот надо с девушками общаться.
– А что ты еще читать любишь?
– О, при моей работе не до книг. – Еще одно очко в мою пользу. – Я все больше на страже порядка, наша служба и опасна, и трудна. Кто-то же должен бороться с мировым злом…
– Да в милиции он, – скучным голосом вставляет Тима.
Анита не обращает на его комментарий никакого внимания.
– А я очень люблю Кафку, – доверительно сообщает она, – мечтаю в Праге побывать.
– Да что ты говоришь!
Я смеюсь, а вот Тима внимательно запоминает все, что она говорит. Разве что не конспектирует. Чудной.
– Ну, ребята. Развлекайтесь. Мне пора на секретное задание по спасению мира.
Ну вот, Анита хочет со мной «как-нибудь встретиться». Мне смешно наблюдать за Тиминой реакцией. Она предлагает обменяться телефонами, но я не могу удержаться и делаю гадость:
– А, это… да мы через Тиму свяжемся.
Легкой походкой выхожу из кафе. Я знаю, что они оба – каждый по-своему – провожают меня взглядом. Сворачиваю с Невского на одну из улочек, нахожу глазами припаркованный БМВ.
– Привет, Юрик.
Ну да, насчет «я давно не видел Юру» это я, конечно, приврал.
– Здорово.
Юра смешно смотрится в своей шикарной машине. За рулем иномарки – мрачный мальчик в старой, совершенно непрезентабельной дубленке. Он включает двигатель.
– Ну, че, как у тебя? К тебе, кстати, едем?
– Ага.
Юра закуривает.
– Вань, тебе мобила нужна? Могу дать попользоваться. Сейчас целую партию достали, не успеваю распространить.
– О, давай, конечно.
Едем молча, от центра города, через Охту.
– А я щас Тимыча видел. Все нормально у него, девочку себе завел, очень милую, кстати. Социальный работник, но веселенькая. В Прагу поехать мечтает.
– Ну и чего она?
– Да нет, просто, ничего так… девочка.
* * *Мне смешно. Ну просто вообще – обхохотаться можно.
Тима сидит на моей кровати, а я кручу косяк на полу.
– Нет, ты серьезно? Это и есть твой супер-гипер-план покорения мира? Тима, ты дурак.
Он дуется. Ничего ты не понимаешь, говорит.
– Тима, ты вообще с какой планеты упал? А, ну да, с Валаама, ха-ха. Мне так смешно, что я никак не могу скрутить ровный косяк.
