Софья Андреева - 77 бантиков на одной голове
Кедр удовлетворенно крякнул, отворил на груди дверцу, и словно из дупла вытащил свиток. Развернув его, Кедр сухо прокашлялся, и начал громогласно читать.
— По сказочной статистике все дети прекрасно разбираются в предмете географии. Огромное количество пятерок по этому предмету в школе, исчисляется сотнями тысяч. Да что там сотнями…?! Миллиардами.
В этом нет сомнений, потому что статистика это серьезная и умная наука. Над развитием этой науки трудятся многие сказочные персонажи: Баба Яга, например, всегда даст вам точный ответ, сколько человек любит Кощея Бессмертного… Кикимора знает, сколько зверей обожает ягоду морошку. Так вот эта самая наука может точно сказать о тех детях, которые знают о Красивых горах больше, чем взрослые. Ходить по Красивым склонам можно месяцами, бродить по скалам и пещерам можно веками, а наслаждаться причудами сезонных красок тайги — можно вечно…
— Нет, — вдруг раздался полный глубокого отчаяния голос. — Не могу больше слушать, пожалуйста, прекрати.
Кедр широко улыбнулся.
— Тогда будешь искать мою пуговицу.
— Буду! Лишь бы не слушать! — подпрыгнула Кикирилла
— В принципе я доволен!!! Вы и так оказались самыми терпеливыми. Кочки хватило на три слова, бедная чуть не засохла, — сказал Кедр и сделал на полях свитка пометку. — Все равно мой доклад лучше, чем у Черзи. Вот и Вьюн согласен.
— Элис!!! — вдруг услышали все.
Кресло исчезло, и Элис с Кикириллой очутились на земле. Дом вновь засмеялся, сотрясаясь всеми своими срубами.
— Мама ругать будет, — грустно сказала Элис. — Пошлите со мной, я вас с ней познакомлю.
Кедр, тут же сославшись на занятость, отказался и спешно двинулся к лесу.
Кикирилла напомнила о кочке.
— Забирай, она, кажется, уже корни пустила.
Кедр подхватил кочку под животик, и посадил её на свое плечо. На животе кочки Элис увидела тонкие белые нити корешков. Из-за дерева выглядывало чье-то тонкое лицо, с жидкими закрученными вверх усами. Элис узнала Вьюна. Тот, дождавшись Кедра, засеменил вслед, что-то нашептывая.
— Охота ему таскаться в такую даль, — грустно сказала Кикирилла провожая взглядом могучую фигуру Кедра. — Здесь же не его климат.
Мама не ругалась, увидев Элис живой и невредимой, она быстро успокоилась. Тем более что Элис была не одна, а мама никогда не отчитывала дочь в присутствии гостей.
На сковороде, истомленные жаром шипящего масла, подрагивали блины. Запах разносился на всю округу. Повинуясь рукам хозяйки, готовый блин взлетал, затем приземлялся на гору своих собратьев. На его место белой кляксой шлепалась новая порция жидкого теста. — Мамочка! А можно я пойду с Кикириллой к Лысой горе?
Мама накрыла клеенкой грубо сколоченный стол, поставила самовар, пластмассовые стаканы, банку с вареньем;
— А это обязательно? — спросила она, облизывая палец, нечаянно попавший в варенье.
— Очень! — подытожил папа, вытирая мокрые руки. — А нельзя совместить Лысую гору со спасением нашей смородины от тли.
— Ну, папа, — засопела Элис, пытаясь стащить с тарелки горячий блин.
— Хорошо, хорошо, согласен! Ваши планы намного интереснее, я бы сказал благороднее и заманчивее. Познакомь нас.
— Кикирилла, правнучка Кикиморы болотной.
— Смело, — приподнял бровь папа. — Что, действительно, пробабка призналась в том, что она Кикимора болотная?
— А что в этом плохого? — поинтересовалась Кикирилла.
— Я знаю очень много… — и отец, выдержав паузу, протянул, — …кикимор болотных, но уверяю вас ни одна из них в этом не признается.
— Папа, — выразительно предупредила мама, — я тоже знаю много лешаков от слова лежаков, но и они тоже в этом никогда не признаются.
— Я все понял, давайте пить чай.
Папа, отправляя блины в рот, поинтересовался, чем занимаются родители Кикириллы?
— Работают. На крестовой горе, сначала, правда, они работали на Демьяновом пупке, но теперь их перевели на более сложный участок.
— А ты с бабушкой, которая, наверное, на пенсии?
— С прабабушкой. У наших прабабушек не бывает пенсии.
— Почему?
— Работы много. Тайгу надо спасать.
— Тогда кто за тобой присматривает, ты с кем живешь?
— Одна.
— Одна? — в один голос удивились родители.
— Сколько тебе лет? — спросил папа.
Кикирилла призадумалась. Она стала что-то в уме складывать, считать. Вскоре она загнула все пальцы на правой руке, затем два на левой.
— Вот, — продемонстрировала она отцу ладони.
Сосчитав, отец уточнил:
— Семь?
Кикирилла кивнула и добавила:
— Идет восьмой, — и, проглотив блин, добавила, — десяток.
Элис с отцом подавились. Отец закашлялся, мама постукала его по спине и спокойно произнесла:
— Шутка.
Отец улыбнулся и решил сменить тему разговора.
— Говоришь работы много. Тайгу спасать пора? Тайгу давно пора спасать, согласился папа, — а от чего её спасать?
— От высыхания.
— Но насколько я знаю, снег только сошел, земля влажная.
Кикирилла потягивая чай, объяснила:
— Тайга сохнет не от жажды, а от тоски. Ну, как вам объяснить?
— Это как в машине — вроде деталь никчемная, а без неё машине нельзя, пришла на помощь подруге Элис.
— Ясно, — сказал папа, — а как же листья? Тоже объясни в деталях.
Элис покраснела.
— А мы с прабабушкой на дно ямы бревна положили из сушняка. Бревна теплее и гниют дольше, чем листья, поэтому не надо будет каждый год рыть ямы. А ещё я вам подарю рассаду морозоустойчивых помидор и огурцов, — затрещала Кикирилла, — прабабушка на болоте научилась выращивать рис, виноград. Когда-нибудь я вас угощу, а можно Элис пойдет со мной?
— Можно, — разрешила мама, — но только сначала принесите корзинку, и желательно вместе с дном.
Элис словно окатили ушатом ледяной воды. Про корзинку-то она давно забыла.
Кикирилла встав из-за стола, вежливо поблагодарила взрослых и, договорившись с Элис о завтрашней встрече начала прощаться.
— Бабушке привет, — разваливаясь на траве, бросил папа Кикирилле, — она мне явно по душе.
Он решил, что полчаса спокойного сна никоим образом не повредят его здоровью.
Мама положила блинчики в пакетик и тихонько сунула его Кикирилле:
— Полчаса на спасение корзин вам хватит? Через час мы уходим.
— До завтра, — сказала Кикирилла. — За полчаса мы успеем, — и они с Элис направились в сторону леса.
Дно от первой корзины нашлось без труда. Вторая корзина играла с креслом в догонялки. Элис попыталась её догнать. Да куда там! Она дала кругов двадцать вокруг дома. Корзина, словно зонтик в порывах ураганного ветра, рвалась из рук и мгновенно исчезала за углом дома. Так и носились они втроем: кресло, корзина, девочка. Иногда менялись местами, — девочка, кресло, корзина.
Элис настолько закружилась в водовороте, что плохо понимала происходящее. Она не смогла объяснить, каким образом, она очутилась в кресле с корзиной на голове.
Кикирилла выхватила Элис из кресла, и остановила неразумный карусельный бег…
Элис потащила домой корзинку, на дне которой стояла баночка душистого меда — подарок Кикириллы. Корзина, довольная неожиданным поручением, успокоилась, и стала честно выполнять свои обязанности. Ей давно надоело таскать перепрелые листья, и старые еловые шишки и колючки. Через полчаса Элис была на даче, а через час они ушли домой в Новый город.
Глава 9
День рождения Лысой горы
На следующий день от сбора листьев Элис освободили. Родители по совету Кикириллы уложили на дно ямы бревна сухостоя.
Элис быстро выполнила мелкие мамины поручения, помчалась к Кикирилле. Она очень боялась, что вчерашняя история не получит продолжения, и Кикирилла опять пропадет. Но домик правнучки Кикиморы болотной по-прежнему стоял на месте, хотя самой Кикириллы не было видно.
— Кикирилла! — крикнула Элис.
— Я здесь! — послышалось из-за дома.
— Что ты делаешь?
— Собиралась ждать тебя…
— А что тебе помешало?
Кикирилла вышла из-за дома и протянула Элис бумажку.
— На, читай.
На бумажке было нарисован домик, и рядом бегущие ноги. Элис ничего не поняла.
— Представляешь! Что пишет…! — Кикирилла была возмущена. Элис помолчала.
— Да тут непонятно.
Кикирилла выхватила из рук девочки бумажку,
— Почему? Буквы кривые?
— Да нет, я читать не умею, — честно призналась Элис, и добавила, — такой почерк.
Кикирилла округлила глаза, и укоризненно покачала головой.
— Здесь же ясно написано: «я ухожу»
Элис вновь глянула на листок и поразилась простоте перевода.
— А я-это кто?
— Домик! — пояснила Кикирилла. — Ты меня пугаешь! У тебя от вчерашней карусели, наверное, продолжается мыслезавихрение? Утром домик поссорился с зеркалом, в результате я чуть не осталась без крыши над головой. Кое-как уговорила его остаться. Только в обмен на корону Лилии и согласился. Помоги мне, — и Кикирилла направилась в лестнице. Она взобралась на крышу, и стала устанавливать на коньке корону.
