Елена Нестерина - Краткий курс Золушки
Ну вот они и двинулись. Коридор вдруг резко стал широким – это зрители распределились вдоль стен, освободив пространство так, чтобы лучше было видно. Только ученики других классов проходили мимо, а их в тупиковой части коридора бродило совсем мало.
Или это случайно получилось. Так или иначе, но подошли друг к другу Алексей и Настя как будто на сценической площадке. Однако даже не заметили этого.
– Я хотел тебе сказать… – первым начал Алексей.
Отстав всего на пару секунд, вслед за ним заговорила Настя:
– Я хотела тебе сказать…
Услышав это, и Настя, и Алексей весело усмехнулись.
– Что? – первой поинтересовалась Настя.
– Да я хотел сказать… – с трудом, но виновато склонив голову – как человек, не привыкший просить прощения и сомневаться в своих действиях, заговорил Алексей. – Костик-то наш перепутал. Это не его рюкзак он спёр.
– Какой Костик? Чей рюкзак он спёр? – не поняла Настя. Потому что совершенно такого не ожидала – ни раскаяния, ни сообщения о неком Костике. Она хотела сказать совсем про другое. И предложить почитать книжку – в том числе.
– Да не Костик, а у Костика, – улыбнулся Алексей и терпеливо принялся объяснять: – У Костика рюкзак украли. А мы его у бомжары у твоего увидели и отобрали тогда, помнишь? И ещё по ушам ему нахлопали. А ты тогда заступалась, за дядей собиралась своим бежать.
– А-а, – сообразила Настя. – И что?
– Ну говорю же: а рюкзак-то не его оказался! Очень похожий. Костик всё внимательно осмотрел. Хоть там уже вещи чужие лежали, мы подумали – да мало ли, чужие. Положил их туда твой бомжонок. А оказалось – и правда. Не тот рюкзак. Ошибочка. Там подкладка другая. Так что Костику чужого не надо. Это как-то не круто… В общем, ты можешь сказать своему бомжу…
– Это не мой бомж, – оборвала Алексея Настя. – И вообще не бомж.
Тот с покладистой улыбкой на красивом лице поднял руки.
– Хорошо-хорошо, приятелю твоему! Так вот передай, чтобы он на нас обиду не держал. Неувязочка вышла.
– Так сами ему и скажите! – обрадовалась Настя. Ну надо же, какой этот Алексей совестливый оказался! – И рюкзак верните.
– На раз. А устроишь встречу?
– Ой. Постараюсь. Ради такого дела… – задумавшись о том, как бы всё это устроить, медленно произнесла Настя.
Увлечённая разговором, она не замечала, как смотрят на неё одноклассницы. С каким удивлением. Самый популярный молодой человек параллели и её окрестностей вдруг проявил к Насте седьмой интерес! До этого Алексей не общался ни с кем из девчонок, за исключением, правда, своих гуманитарных одноклассниц, которых в «Г» было гораздо больше, чем мальчиков. А вот с девчонками из других классов – никогда. Он был хорош, пригож, интересен и притягателен. Девчонки всеми способами пытались обратить на себя его внимание. Но это было бесполезно – шансов не имели даже Насти с Первой по четвёртую. И тут вдруг такое…
– Ну что вы хотите: стандартный парадокс, – глядя на мирно воркующих голубков, прокомментировала подругам Настя Балабкина. – Красавцам часто нравятся уродки. Ну, или посредственности. И наоборот.
– Это называется «закон компенсации». У одного привлекательности много, у другого мало. Вот красавцы и ищут себе девушек пострашнее, – поддержала её Настя Горошкова. Красивые и модно одетые, они всю неделю вели ожесточённую борьбу за второе место. И результаты должны определиться к концу сегодняшнего дня.
– То есть – мы его заинтересовать не можем? – удивилась Настя Первая.
– Да… – вздохнула Настя Горошкова. – А значит, и нам придётся искать себе кого-то среди ребят пострашнее.
– Не в красоте счастье, – кротко заметила Настя Первая. И покосилась на своё отражение в окне. Отражение ей понравилось. Настя улыбнулась. Вера в то, что всё-таки красота – это счастье, не оставила её. С красотой было лучше, чем без красоты. Жить и быть некрасивой Настя ни за что бы не хотела. А потому с неподдельным интересом наблюдала, что там происходит с самой некрасивой девочкой их класса. С Настей седьмой в смысле.
…А Настя седьмая тем временем строго выговаривала Алексею:
– Ты знаешь, что я была у тех людей, чью коляску вы уничтожили?
– Прям так и уничтожили, – улыбнулся он. – Мы её тебе подкатили. Могла бы забрать и передать своим друзьям-алкоголикам. Что ж ты за девчонка-то такая странная – так тебя и тянет к каким-то люмпенам. Что они тебе хорошего-то делают?
– Да что ты заладил: люмпены-люмпены! – возмутилась Настя. – Во-первых, коляска эта нормальных людей.
– Не гони – у нормальных людей нормальные коляски… Они на таких развалюхах своих детей катать не будут. Опасно. Я уж не говорю про то, что просто беспонтово… Это ты во что-то всё играешь – и никак угомониться не можешь. Вот говорю – чудная ты какая-то. Ни разу таких не встречал ещё.
Настя посмотрела на Алексея как на больного.
– А ты допускаешь, что люди бывают бедными – и у них может не хватать денег на то, чтобы купить новую коляску. – Настя говорила так напористо, что Алексею даже пришлось отступить на шаг назад. – Вот они и пользуются старой. А?
Мальчишка кивнул и пожал плечами. Информация его удивила.
– Это ты кого имеешь в виду?
– Я ж тебе говорю – владельцев той коляски! – всплеснула руками Настя. – Почему ты мне не веришь? Коляска эта была одной женщины, у которой маленький ребёнок. У них очень мало денег, они живут втроём – бабушка-пенсионерка, она и малыш.
– А муж? Отец ребёнка – он почему им денег не даёт на нормальные вещи?
– А его нету…
Алексей фыркнул:
– Вот с этого и надо было начинать. Зачем заводить детей, если мужа нет и не на что их содержать, я не понимаю…
Настя опешила. Нормальный мальчишка, на вид так вполне ничего, а рассуждает как бабка-сплетница и ханжа!
Об этом Настя и сообщила Алексею. Тот смутился. А Настя просто бурлила от негодования:
– Я не спрашивала, но, может, муж её на войне погиб! Или в автокатастрофе. А может, папаша просто позорно смотался, узнав о ребёнке. Как мой, например. И что? Этому бедному малышу теперь на свете не жить? А он, между прочим, отличный мальчик. Может, он станет героем страны. Или учёным. Да хоть кем – он имеет такое же право жить, как и мы с тобой!
– Да ладно-ладно… – растерянно пробормотал Алексей. – Ты не наезжай, благотворительница. Поменьше напора. Всё я понял, не дурак.
Под впечатлением от своего пафосного выступления (Кирюшку и его семью снова стало жалко-прежалко, так что даже слёзы из глаз брызнули) Настя махнула рукой, развернулась и пошла к кабинету русского и литературы.
А Алексей бросился за ней.
– Погоди… – схватив Настю за руку, воскликнул он.
Зрители ахнули. Чтобы Алексей бегал за кем-то из девчонок!.. Что случилось? Какой медведь сдох – и в каком лесу? Чем, подумали ученицы восьмого «Г», «эта бэшка» (в случае мыслей Настиных одноклассниц – «Настя седьмая», разумеется) его так заинтересовала? Приворожила, влюбила в себя? Чем, как, почему?!
– Да организую я тебе встречу, не переживай! – старательно отворачивая лицо, проговорила Настя.
– Я не об этом… – начал Алексей.
Но Настя вырвала у него руку и умчалась в свой кабинет. Ей казалось, что она ничего не смогла добиться, не смогла объяснить самовлюблённому красавчику, что есть не такие, как он, обеспеченные люди. И что у них в жизни всё может быть по-другому. Такую простую вещь не смогла объяснить. Потому что не умеет с людьми разговаривать – вот почему.
Не умеет – так надо учиться! Эта мысль вошла Насте в голову, как только прозвенел звонок. И учиться она будет на Алексее, который обязательно должен понять, что так, как он, обращаться с людьми нельзя. И даже, быть может, заставить его попросить у Светланы прощения получится. Надо, надо убедить его – не так уж это и сложно.
Настя пообещала самой себе постараться это сделать. Ей понравилось обещать себе что-то – и выполнять.
Разговаривая с Алексеем, Настя совсем забыла о том, что она – самая-самая, в смысле никудышняя. Забыла, что обычно стеснялась всех. Да всё забыла, кроме своего дела – того, что хотела объяснить Алексею. Она ещё не поняла, что это тоже было ещё одним шагом к новой себе – такой, которую могут и будут уважать люди. Но шаг этот она совершила.
А Алексей, обескураженный и растерянный, постоял некоторое время там, где его оставила Настя, и направился в свой класс. Погружённый в мысли о произошедшем, он не замечал, с каким интересом его рассматривают и свои девчонки-ребята, и «бэшки». Не до этого ему было.
… – Жалко, плохо слышно! – со звонком направляясь в сторону кабинета русского и литературы, вздыхали Настины одноклассницы, которые сейчас по-прежнему не уважали, но активно обсуждали Ладыжковскую Настю. – Ну надо же: голубки повздорили. А в чём там проблема-то?
– Я что-то услышала, седьмая всё повторяла «муж, муж»… – сообщила Настя Балабкина.
– Что-о? Наша бледная поганка замуж за него собралась? – с напряжённым лицом пошутила Настя Первая.
