Софья Андреева - Капа
Вращая своими глазами, он то и дело поминутно поглядывал на свое отражение в зеркале. Сема хотел получше разглядеть изменения, произошедшие в его внешности вследствие прила-гаемых им титанических усилий, но Заря расплававшаяся перед его носом, мешала ему.
Наконец Зарю осенило, и она приняла единственно верное для себя решение:
— Я выйду за него замуж! А что?! Жилплощадь у меня есть, чудный пластмассовый домик, с тончайшей сетью литого узора выцветшей зеленой пластмассы. Богатства его, мне надолго хватит. Чего не сделаешь, ради счастья. Я ради этого даже согласна принести в жертву свою свободу. Так, значит Капа сбежала, это очень кстати. Своими ухаживаниями он способен напугать кого угодно, так что соперниц мне бояться нечего.
Задумавшись, Заря представила свое будущее в голубых и розовых тонах с перламутровым отблеском жемчуга в морских раковинах, точно таких же, как вот эта, сиротливо валяю-щаяся в углу.
Нет, здесь она определенно будет счастлива! И если для этого потребуется выйти замуж за этого чудовищного осьминога-шестинога, что ж, она готова сделать это!
Сема тщетно пытался справиться со своей непослушной губой. Наконец, приложив огромное усилие и хорошенько изловчившись, он все-таки произвел удачную попытку и засунул ее в рот, крепко прикусив зубами. Заря же пустила в ход всю свою изобретательность, чтобы обратить внимание осьминога на себя. Наконец ей это удалось. Подняв глаза, Сема с недоумением уставился на золотую рыбку, которая во всю расплавалась перед его носом.
Заря, почувствовав внимание осьминога, томно преодолев пространство до следующей стенки аквариума и взмахнув хвостом, изящно последовала в обратном направлении. Ее ог-ромные глаза, полуприкрытые веками, кокетливо поглядывали на ничего не понимающего осьминога.
— М…м… — замычал Сема, заметив странное поведение своей соседки.
— Извини, не поняла, — тут же с готовностью отреагировала она, вплотную приблизив-шись к Семе.
— М…м… — обалдел он от непривычной наглости этого красивого, но никчемного, как он считал, создания. Сема хотел спросить ее о причине столь неадекватного поведения, но за-жатая губа не позволяла ему сделать это.
— Я поняла, поняла, — заиграла плавниками рыбка. — Я тебе нравлюсь и у тебя нет слов выразить свое восхищение.
От такой невероятной наглости Сема чуть не проглотил прикушенную губу.
«Да она просто сошла с ума!» — решил Сема, но сказать ей об этом не мог, ведь для этого пришлось бы пожертвовать своей с таким трудом закатанной губой, а на такую жертву он пой-ти не мог.
«Могла же прийти такая мысль в голову этому новогоднему украшению!» мысленно возмутился про себя осьминог.
А Заря приняв молчание Семы за знак согласия, радуясь достигнутому успеху и пуская пузыри, размечталась.
— Ой, как здорово я с тобой заживу! После нашей пышной свадьбы ты займешься постройкой нового, суперсовременного фарфорового особняка для меня. На наши с тобой деньги, вырученные от продажи некоторых из этих драгоценностей, мы расширим аквариум, закажем чистейшую артезианскую воду из царского дворца Мальтийского полуострова… Да, нас с тобой ждет прекрасное будущее!
От этих слов челюсть осьминога с лязгом упала вниз, освободив с таким трудом закатанную губу.
— А я, как и положено золотой рыбке, буду царствовать, — продолжала мечтать Заря.
— Нет, ты не золотая рыбка, ты просто пиранья! — наконец смог возмущенно произнести Сема.
— С прикушенной губой, ты казался намного симпатичнее, и даже начинал мне нравиться, — надувшись произнесла Заря, на всякий случай отскочив на безопасное расстояние.
Сема был поражен происходящим и возмущен до самых кончиков своих щупальцев наглым поведением своей соседки.
— Жениться на ней?! Да что она там себе вообразила, эта легкомысленная ювелирная безделушка! Окрутить меня и мои щупальца, своей золотой идеей, ограничить мою свободо-любивую душу обручальными кандалами?! Да у меня в любой присоске моего щупальца больше мозгов, чем у всей вашей золотой породы вместе взятой!
Но Заря, уже немного оправившись от такого поворота событий, вновь перешла в наступление. Решение уже было принято окончательно. Блеск сокровищ на дне аквариума придавал ей силы для осуществления своего замысла.
— Да успокойся ты! Я, конечно, и сама прекрасно понимаю, что мы с тобой неравная пара, но мне не приходится выбирать, на безрыбье как говорится и осьминог рыба. Тебе здорово повезло, что я — золотая рыбка согласна выйти за тебя замуж. Да если ты всей своей родне расскажешь о счастье, которое тебе привалило, ты прославишься на весь мировой океан.
Этого Сема уже выдержать не мог. Он дернулся, предполагая в атаке напугать ее, а затем отплыть в свой любимый дальний угол аквариума, подальше от этой приставучей и упрямой золотой рыбки, но не тут то было. Гора сокровищ, извлеченных из его щупальцев прочно заковала своего хозяина в плен, прижав его к крышке аквариума.
— Замуровала! — восхитился Сема. — Наколдовала! И когда только успела! Чувствовал я что знакомство с тобой до добра не доведет. Наверняка дурная наследственность сказалась. Неужели вы решили не силой так хитростью извести нас, осьминогов?!
— Женишься, или нет?! — убедившись, в прочности Семиного плена, наступала на него осмелевшая Заря.
— Ни-за-что! — воскликнул Сема, извиваясь под крышкой. Чтоб из одного плена, да в другой? Ни-за-что!
Вызывающе проплыв перед носом у Семы, Заря промолвила:
— Ты даже не способен оценить того, что я ради барахла обрекаю себя на долгую жизнь с нелюбимым.
— Если я барахло, да еще и нелюбимое, в таком случае, зачем ты идешь на это?
— Слушай! — вдруг осенило рыбку. — Мне тут в голову пришла одна идея. Я, пожалуй, тебя освобожу, но только после развода со мной.
— Не понял, — чистосердечно признался Сема. — Зачем жениться, чтобы потом развестись.
— Вот, глупый! Да чтобы поделить наше общее имущество!
— Да забери его себе, только отстань от меня!
— Это будет не по правилам, а я люблю, чтоб все было как положено, по честному.
— Ну хорошо, дели! Только, пожалуйста, побыстрее.
Рыбка с энтузиазмом стала раскидывать кучу на две части: золото себе, ботинок — Семе, жемчуг себе, ржавый якорь — Семе.
Благодаря стараниям Зари, куча добра постепенно уменьшалась, освобождая Сему из заточения. Освободившись из плена, Сема лихорадочно забарабанил по крышке, накрывавшей аквариум.
— Помогите, спасите! Я больше не хочу жениться. Капа, умоляю тебя, вытащи меня отсюда!
Капа, немного отодвинув крышку, поинтересовалась:
— Сема, в чем дело? Ты опять за свое?
Сема, в два счета, как ошпаренный, выскочил через образовавшуюся щель между крышкой и стенкой аквариума, и отпрыгнув подальше от него, бессильно опустился на пол.
— Даю тебе честное в шесть раз умноженное осьминожное слово, больше никогда не приставать к тебе!
— Да что случилось?! С чего это вдруг такие широкие жесты?
— Милая, я больше не хочу в аквариум. Я лучше буду сидеть в уголке кресла и молчать как рыба.
— Какой подвиг! — удивленно воскликнула Капа. — И это все ради меня?
— Угу, — насупившись ответил Сема, перебираясь на кресло, стоявшее в углу.
Глава десятая
Ремонт на кухне
Капа устроилась на подоконнике, и глядя в окно, загрустила.
Феня делал уроки, ему обязательно надо было их приготовить, потому что он вдруг ощутил себя выздоровевшим и завтра собирался идти в школу. Позвонив однокласснику, и узнав, что задали на дом, Феня сел за свой письменный стол и раскрыл тетрадь по русскому языку. Надо было написать сочинение. Немного подумав, Феня стал усердно водить ручкой. Через полчаса сочинение было готово. Оно выглядело так:
СочинениеТема: Описание человека.
Мой отец невысокого роста, всем его друзьям изредка напоминает мафиозника. Лицо у него порой усталое, после долгой работы. Глаза карие, грустные, даже усталые. Шрам на лице возле губы, приводит людей в растерянность. Но стоит только поговорить с ним, как все сразу улетучивается. Мой папа никогда не грубит просто так, никогда не начинает ругаться первым. За много лет я ни разу не слышал как мой папа оскорбил маму. В душе никому не желает зла.
Как отец — слов нет! Если я приду с синяком, он сперва узнает подробности и лишь тогда судит.
А вообще, мой отец увлекается музыкой, любит иногда посмотреть, как я рисую. Конечно, каждый мальчик или девочка вряд ли скажут что-нибудь плохое про родителей, но мой папа действительно такой классный!
Феня уже заканчивал переписывать сочинение набело, когда Капа не выдержав угрюмых взглядов Семы, воскликнула:
— Феня, мне скучно! Придумай что-нибудь!
