Астрид Линдгрен - Пиппи Длинныйчулок на острове Куррекурредутов
— И много у вас там таких? — спросил Джим. — Мы бы хотели их у вас купить.
Это было сплошное вранье! У Джима и Букка не было денег, чтобы покупать жемчужины. Они хотели раздобыть их хитростью.
— Да, пожалуй, у нас тут, в гроте, по меньшей мере пять-шесть литров жемчужин, — ответила Пиппи.
Джим и Букк не могли скрыть своего восторга.
— Отлично! — воскликнул Букк. — Идите сюда с ними, мы купим их все сразу.
— Ну уж фигушки! — возмутилась Пиппи. — А вы подумали, чем тогда бедные дети станут играть в пульку?
Понадобился целый час бесполезных разговоров, прежде чем Джим и Букк поняли, что им не удастся выманить у детей жемчужины. Но что нельзя получить хитростью, то можно взять силой. Теперь они ведь знали, где находится жемчуг. Нужно было только вскарабкаться наверх, в грот, и взять их.
Вскарабкаться наверх, да, вот именно. Пока шли рассуждения и разговоры, Пиппи осторожно убрала лубяную веревку. Теперь она в полной сохранности лежала в гроте. Попытка вскарабкаться наверх вовсе не казалась Джиму и Букку безумно заманчивой. Но никакого другого выхода явно не было.
— Полезай ты, Джим, — сказал Букк.
— Нет, полезай ты, Букк, — сказал Джим.
— Полезай ты, Джим, — приказал Букк.
Он был сильнее Джима. Так что Джим начал карабкаться наверх. Он отчаянно хватался за все уступы, до которых мог дотянуться. Холодный пот лил у него по спине.
— Ради бога, держись крепче, чтобы не плюхнуться вниз, — ободряюще сказала Пиппи.
И тогда Джим рухнул вниз. Букк бесновался, орал и ругался на берегу. Джим тоже закричал, потому что увидел, как две акулы держат курс по направлению к нему. Когда они были уже на расстоянии не больше метра от него, Пиппи бросила вниз кокосовый орех, и он упал прямо перед ними. Это испугало акул как раз на то время, которое понадобилось Джиму, чтобы успеть доплыть до берега и влезть наверх, на невысокое плато. Вода стекала с его одежды, и вид у него был крайне жалкий.
Букк стал ругать его.
— Попробуй сам — увидишь, как это легко, — посоветовал Джим.
— Я хотя бы покажу тебе, как это нужно делать. — Букк рассердился и стал карабкаться наверх.
Все дети смотрели на него. Анника даже чуточку испугалась, когда он стал подниматься все ближе и ближе.
— Ой, ой, туда не ползи, а не то плюхнешься вниз, — предупредила Пиппи.
— Куда? — спросил Букк.
— Туда! — сказала Пиппи и показала вниз.
Букк посмотрел себе под ноги.
— Что за дела! Если так пойдет дальше, понадобится слишком много кокосовых орехов, — минуту спустя сказала Пиппи, бросая еще один кокосовый орех, чтобы помешать акулам съесть Букка, беспомощно барахтавшегося в воде.
Но тот все-таки поднялся на берег, злой, как шмель, и ничуть не испуганный. Он тотчас стал снова карабкаться вверх, так как вбил себе в голову, что ему непременно надо попасть в грот и завладеть жемчужинами.
На этот раз дело пошло лучше. Когда он уже почти совсем достиг входа в грот, он ликующе закричал:
— Ну, детеныши, сейчас вы все получите сполна за все ваши штучки!
Тогда Пиппи высунула из грота указательный палец и ткнула его в живот.
— Бульк! — послышалось с моря.
— Тебе не мешало бы самому захватить с собой кокосовые орехи, когда ты полез наверх! — закричала ему вслед Пиппи, угостив следующую акулу кокосовым орехом по морде.
Но тут приплыло множество акул, и она была вынуждена сбросить в море целую кучу кокосовых орехов. Один из них угодил Букку прямо в голову.
— О, святой крест, это — ты? — спросила Пиппи, когда Букк заорал благим матом. — А сверху… ну прямо вылитая акула! Огромная и противная.
Джим и Букк решили выждать, когда дети покинут грот.
— Когда проголодаются, им придется смотаться оттуда, — злобно сказал Букк. — И тогда они увидят кое-что другое.
И он закричал детям:
— Мне жаль вас, но вам придется сидеть в гроте, пока не сдохнете от голода!
— У тебя доброе сердце, — похвалила бандита Пиппи. — Но ближайшие две недели тебе беспокоиться нечего. А потом мы, может быть, начнем для разнообразия есть кокосовые орехи.
Разбив большой кокосовый орех, она выпила молоко и стала есть дивную сердцевину.
Джим и Букк выругались. Солнце уже садилось, и они начали устраивать себе на берегу ночлег. Они не осмелились подгрести к судну и переночевать там, потому что дети могли бы выбраться из грота и удрать со всеми жемчужинами. Бандиты улеглись на камни в своей мокрой одежде. Это было ужасно неприятно.
А наверху, в гроте, сидели дети и, поблескивая глазами, ели кокосовые орехи и пюре из плодов хлебного дерева. Это было так вкусно, да и вообще все было жутко интересно! Время от времени они высовывали головы, чтобы взглянуть на Джима и Букка. Было уже так темно, что они едва могли разглядеть их на берегу. Но зато они слышали, как ругаются бандиты.
Внезапно начался проливной дождь, как это порой случается в тропиках. Потоки воды хлынули вниз с неба. Пиппи высунула самый-самый кончик носа из грота.
— И везет же людям! — закричала она Джиму и Букку.
— Что ты имеешь в виду? — с надеждой спросил Букк. Он подумал, что дети, быть может, уже раскаялись и хотят отдать им жемчужины. — Что ты имеешь в виду, говоря, что нам везет?
— Да подумать только, вечно вам везет! Вы ведь уже были промокшие, когда начался этот ливень. А не то бы вы промокли от нового дождя, верно?
Слышно было, как кто-то выругался внизу, но невозможно было различить, кто это — Джим или Букк.
— Спокойной ночи, спокойной ночи, спите хорошенько, — пожелала им Пиппи. — И мы собираемся сделать то же самое.
Все дети улеглись на пол грота. Томми и Анника пристроились поближе к Пиппи и держали ее за руку. Им было так хорошо! В гроте было в меру тепло и уютно. За стенами грота шумел дождь.
Пиппи надоедают Джим и Букк
Дети проспали всю ночь напролет, чего нельзя сказать о Джиме и Букке.
Они только сыпали проклятиями, а когда дождь кончился, стали грызться друг с другом: чья, мол, вина, что они не смогли захватить жемчужины, и кому вообще пришла в голову дурацкая идея отправиться на остров Куррекурредут. Но когда солнце взошло и высушило их мокрую одежду, а свежее личико Пиппи высунулось из грота и она пожелала им доброго утра, они еще более твердо, чем когда-либо, решили завладеть жемчужинами и уплыть отсюда богачами. Однако они не могли предвидеть, чем все кончится.
Между тем лошадь Пиппи начала беспокоиться, куда девались Пиппи, Томми и Анника. Господин Нильссон, вернувшийся после встречи с родичами в джунглях, беспокоился тоже. Еще ему любопытно было узнать, что скажет Пиппи, когда увидит, что он потерял свою маленькую соломенную шляпку. Господин Нильссон подпрыгнул и уселся на хвост лошади, и тогда лошадь затрусила рысцой, чтобы отыскать Пиппи. Вскоре они оказались на южной стороне острова. И увидели там, как Пиппи высунула голову из грота. Лошадь радостно заржала.
— Смотри, Пиппи, вот идет твоя лошадь! — закричал Томми.
— А господин Нильссон сидит у нее на хвосте! — закричала Анника.
Джим и Букк услыхали эти слова. Они услыхали, что лошадь, которая шла вдоль берега, принадлежала Пиппи, этой рыжей чуме, сидевшей наверху, в гроте.
Букк вышел вперед и схватил лошадь за гриву.
— Послушай-ка, ты, троллево отродье! — заорал он, обращаясь к Пиппи. — Сейчас я убью твою лошадь!
— Ты хочешь убить мою лошадь, которую я так крепко люблю? — спросила Пиппи. — Мою милую, славную, добрую лошадку? Не может быть!
— Да, я, пожалуй, вынужден это сделать, — сказал Букк. — Раз ты не хочешь спуститься сюда и отдать нам все жемчужины. Все до единой, заруби это себе на носу! А не то я укокошу твою лошадь в одну минуту.
Пиппи серьезно посмотрела на него.
— Милый мой! — сказала она. — Я прошу тебя как могу, от всего сердца, не убивай мою лошадь и позволь детям сохранить свои жемчужины.
— Слышала, что я сказал? — прикрикнул на нее Букк. — Сию же минуту подавай сюда жемчужины, а не то…
А затем тихим голосом сказал Джиму:
— Подожди только, пусть она явится с жемчугом. Я так отколочу ее, так изукрашу синяками в благодарность за эту ночь на камнях и за этот дождь! А лошадь возьмем с собой на борт и продадим на какой-нибудь другой остров.
И, обращаясь к Пиппи, закричал:
— Ну, так как? Ты идешь или не идешь?
— Да, пожалуй, тогда я спущусь, — сказала Пиппи. — Но не забудь, ты сам просил об этом.
Она так легко прыгала по маленьким скалистым уступам, словно это была самая ровная дорожка для прогулок. И вот она соскочила вниз, к Букку, и Джиму, и лошади. Она остановилась перед Букком. Она стояла, маленькая и худенькая, с маленькой узкой повязкой на бедрах и с двумя рыжими косичками, торчащими в разные стороны. Глаза ее светились опасным блеском.
