Спиридон Вангели - Чубо из села Туртурика
Пока он карабкался на вершину горы, Гаврилке надоело быть шапкой. Не может, в конце концов, вольный человек долго сидеть у кого-то на голове, и Гаврилка умчался.
А Лио осталась на вершине.
— Надень ботинки, Чубо, — сказала она. — Звёзды не спят. — Лио пыталась приподняться, но не смогла.
— Наверно, на тебя воздух давит, — сказал Чубо. — И тянет земля.
Чубо положил звезду в шляпу, и она повела его в далёкое село Питпалак.
С целебной травой, со звездой в шляпе, с Фараоном, вцепившимся в штанину, вернулся Чубо домой.
От света звезды всполошилось село Туртурика. Дядя Тоадер подумал: «Пожар!» И выскочил с ведром. Дед Георге прибежал с багром.
Скоро у Чубо во дворе собралась чуть ли не вся деревня. Одни забрались на крышу, другие на башню, чтоб увидать звезду из шляпы.
— С неба упала, бедная, — говорили женщины. — Хорошо хоть не разбилась.
— Пора тебе возвращаться, Лио, — сказал Чубо. — Сделаем так. Я лягу сейчас в люльку, а ты скажи только — «баю-бай», и вся моя сила перейдёт к тебе. Тогда-то уж улетишь.
Чубо лёг в люльку, Лио сказала, что нужно, и — взлетела. Но долетела — только до верхушки башни и тут же повернула назад.
— Побуду ещё у тебя, — сказала она. — Побуду, пока мать больна.
Когда на следующее утро Чубо проснулся, он увидел, что Лио и Гиочика сидят рядом с матерью, а в окнах торчат рожицы всех ребят из села Туртурика, а с ними новая борода Мельничного Дядьки.
Они галдели, смеялись и протягивали Лио кто булку с маком, кто орех. Мельничный Дядька размахивал свежим калачом.
Все они, оказывается, явились кормить звезду. Один чудак даже козу привёл, — вдруг звёзды любят козье молоко? Кто их знает.
Сильно все они огорчились, когда узнали, что звёзды светом питаются. Тут же сами и умяли свои гостинцы.
Вечером Чубо поднял звезду на башню, и теперь даже на мельнице, даже в краю Улиток было светло как днём. И Лио светила всю ночь.
— Лио, моя Лио,
Звёздочка-малыш,
Этой ночью поздней
Ты одна не спишь.
Все угомонились,
Спят давным-давно,
Засыпай же, Лио.
На дворе темно! —
так пела Гиочика, поднявшись за полночь к Лио на башню. Услышав эту песню, Лио засмеялась и ответила так:
— Гиочика, слышишь,
Милая сестра,
Если я усну —
Я больше не звезда.
Кто заснёт на небе, того уже нет,
Только снизу виден падающий след[25].
Все жители села Туртурика, конечно, радовались, что у них на башне горит звезда. Мать Чубо выздоровела, и женщины украсили башню коврами, а рядом с Лио всегда был букет полевых цветов.
Но некий человек по имени Кэрэбуля задумал украсть Лио и продать на рынке. Придёт же такое в голову!
И вот Кэрэбуля слепил из теста маску, похожую на Чубо, и полез ночью на башню. Схватив звезду, он сунул её в бурдюк, отнёс домой и спрятал в сарае.
Сразу стало в селе темно, и люди не могли понять, куда девалась звезда. Откуда им знать, что виноват Кэрэбуля?
Ну, а сам-то Кэрэбуля, конечно, не знал, что Чубо до сих пор связан с Лио звёздной ниточкой. Он сидел за столом, ужинал и прикидывал, сколько на рынке дадут за звезду, когда открылась дверь и в комнату вошёл Чубо.
— А, Чубоцел! Заходи, дорогой, садись!
— Привет, — сказал Чубо. — Отдай звезду!
— Какую ещё звезду?
— Ту самую, с башни.
— Не знаю никакой звезды. Что ты, Чубо?
Больше разговаривать с ним Чубо не стал и прямо пошёл в сарай.
Освободив звезду, Чубо понёс её на башню.
— Чубо, Чубо! — кричал Кэрэбуля за его спиной. — Я пошутил. Сам знаешь, в сарае темно, овец не видать! Чубо, прости! Только никому не говори… Чубо… Чубо… Чубоцел…
— А ведь пора мне возвращаться домой, — сказала Лио, когда Чубо принёс её на башню. — Скоро птицы улетят в тёплые края. А я та самая Звезда, которая показывает журавлям дорогу.
— Ну, хотя бы ещё ночку, — попросил Чубо.
И была ему дана ещё ночь, а на другую ночь Чубо лёг в люльку, и все дети села Туртурика легли в люльки, и, сказавши им «баю-бай», улетела Лио — Звезда, которая журавлям показывает дорогу.
Сыновья Чубо
Случилось, наконец, то, чего ожидала мать.
Сон, который не доспал Чубо, в понедельник свалил его.
Во вторник Чубо и глаз не приоткрыл.
А в среду проснулись пальцы на его правой руке.
— Ребята! — сказал Большой палец. — Чего это он всё спит и спит. Давайте превратимся в человечков и пойдём гулять.
— Вот здорово! — заорал Мизинец. — Станем такими, как Мальчик-с-Пальчик.
Сказано — сделано. Покрутились пальцы, повертелись, превратились в человечков и — раз, два, три, четыре, пять Мальчиков-с-Пальчиков спрыгнули с кровати.
Проснувшись, они увидели, что их папа-Чубо спит. Через дверцу Гиочики выбежали мальчики во двор и сразу увидели слона. Слон-Фараон лежал в собачьей конуре. Потом на дереве они увидели курицу. Только это был воробей. А уж потом они увидели Гиочику, и она им показалась огромной.
— Надо вас друг к другу привязать, — сказала Гиочика. — А то потеряетесь.
— Не надо нас привязывать, тётя Гиочика, — сказал Большой. — Мы сами будем держаться вместе. Раз, два, три… а где Мизинец?
Стали искать — нет нигде Мизинца.
Тут прилетела пчела величиной с ласточку — не дай бог ужалит. Они и спрятались за кувшин. Вдруг из кувшина послышался стук:
— Ребята! Я здесь!
— Что ты там делаешь?
— Сюда кто-то залез и свистит. Я его ищу, да темно.
— Вот придёт тётя Гиочика и нальёт в кувшин воды! Вылезай!
— Тащите верёвку.
Безымянный сбегал, принёс шнурок от ботинка. Опустили шнурок в кувшин, схватились все дружно — раз, два, — вытащили Мизинца.
Большой опять принялся считать:
— Тьфу! Теперь Безымянный пропал!
Кричали-свистели — нет нигде!
Думали уж, что он пропал навсегда. А он является. Сам в пальто, на поясе кольцо золотое.
— Дайте ему и шапку, — засмеялся Средний.
— А ну сними пальто! — сказал Большой. — Веди себя прилично.
— Сниму пальто — кольцо упадёт, — ответил Безымянный. Так и не снял.
— Эй, вы, потише! — сказала Гиочика. — Чубо спит, а вы раскричались. И так уж корова мычит — того гляди Чубо разбудит.
— А чего она мычит? — спросил Мизинец.
— Пить хочет.
— Мы её напоим! — вскричал Средний, и все пятеро побежали к Рэуту за водой. Вместо ведра взяли маковую головку.
Большой командовал, Указательный дорогу показывал, а Безымянный путь кольцом освещал, когда солнце за тучи пряталось.
Набрали воды, притащили полную маковую головку. А корова, огромная, как сарай, воду мигом слизнула, да ничего не поняла, думала — роса.
— Знаете что? — сказал Мизинец. — Привяжите меня к коровьему хвосту. Увидите, что я сделаю.
Засмеялись братья, думают — он хочет на качелях покачаться. Да пусть качается — привязали. А он взял тростинку и погнал корову прямо к Рэуту. Напилась корова как следует.
— Маленький, а сообразительный, — сказала тётя Гиочика и погладила его по голове. — Весь в папу.
А Мизинец уже на башню полез. Забрался наверх и кричит:
— Эй, помогите!
— Что ещё такое? — спросил снизу Большой.
— Вижу дыыыыню и аррррбузов много!
Обрадовались братья, потопали на бахчу, на плечах нож тащат. А Гиочика с ними.
Безымянный забыл пальто надеть, кольцо всё время сваливалось.
— Я тебе помогу, — сказал Мизинец, залез в кольцо вместе с братом, как раз уместились.
И вот добрались до бахчи и давай по арбузам стучать. Постучат и слушают: спелый или нет?
Наконец нашли, разрезали — и вправду спелый. Пустились вокруг арбуза в пляс, и Гиочика с ними.
— Детский сад! — смеётся она.
Наелись до отвала — домой пошли. Теперь-то уж кольцо на Безымянном крепко держалось.
По дороге три раза отдыхали, глядь — а кольцо опять с Безымянного сваливается. Залез Мизинец в кольцо вместе с братом — обратно пошли на бахчу.
— У меня уж ноги болят, — жаловалась Гиочика.
— Ещё разик, тётя Гиочика, ещё арбузик!
— Ну, детский сад!
Так весь день и ходили — на бахчу и обратно.
Только вечером добрались до дома, а папа-Чубо спит. Некому даже и рассказать, что арбузы поспели.
— Ребята, — сказал Большой. — Надо папе-Чубо хоть хвостик арбузный принести, чтоб он не думал, что мы сложа руки сидели. Всем ясно? Где Мизинец?
— Тут я, — крикнул Мизинец. — У отца за пазухой.
— А что ты делаешь?
— Ищу того, который похрапывает. Сейчас он убежал, но я его всё равно поймаю.
А папа-Чубо всё не просыпался. Спал и спал.
На другой день опять вся эта братия на бахчу пошла.
Мать Чубо встала утром и видит во дворе маленькие следочки.
— Кто бы это мог быть? — подумала она. — Вдруг это за Гиочикой приходили? Не отдам её ни за что!
А в сарае мать нашла арбузные хвостики. Они висели на ниточке — белые, чёрные, полосатые.
— Неужто Гиочика съела столько арбузов? А где же корки?
Гиочика с Мизинцем особенно подружились. Он был весь в веснушках, симпатичненький. Она его брала на руки, баюкала.
