Вера и Марина Воробей - Плата за красоту
Услышав на том конце провода знакомый густой баритон, она вцепилась в трубку так, что побелели костяшки пальцев:
– И… Игорь… – заикаясь, проговорила она и замолчала.
Подумала: «Что сказать? Помоги мне?» А кто она такая, чтобы он срывался к ней по первому ее зову? Их отношения и так строились на противоборстве характеров и влечении, и Ирина знала, что любую ее слабость он использует против нее. Но ею владел страх, и Игорь был единственным, к кому ей пришло в голову обратиться.
– Ирочка Борисовна?… – Видимо, он по голосу почувствовал ее испуг, потому что спросил с некоторой тревогой: – Что-то произошло?
Ирина отвернулась от ужасной посылки и попыталась взять себя в руки. Правда, ей это плохо удалось:
– Да… нет… тут у меня мышь… – сдавленно произнесла она.
– Мышь? – удивленно переспросил Игорь. – Ты боишься маленьких грызунов?
Ирина покачала головой, потом поняла, что он ее не видит, и сказала, стараясь хоть как-то восстановить дыхание.
– Ты можешь приехать? Сейчас!…
– Да, конечно.
– Адрес… – прошептала она.
– Я знаю. Сядь в комнате на диване и жди меня. Я приеду и прогоню эту безобразницу. – В его голосе слышалась снисходительная небрежность, но Ирине сейчас было все равно.
Лишь бы он скорее появился и избавил ее от этого кошмара.
Игорь позвонил в дверь через пятнадцать минут. Настоящий рыцарь в сверкающих доспехах, он примчался освобождать принцессу от страшного хищника, но, взглянув на ее бледное лицо, перестал улыбаться.
– Ты действительно сильно испугалась? Слушай, это всего лишь маленькая серая мышка.
Ира с молчаливой мольбой смотрела на него.
– Ладно, где она, эта разбойница?
– Там… – Она вяло махнула рукой в сторону кухни.
Игорь решительным шагом отправился туда, а потом Ира услышала рычащее:
– Черт! – и еще несколько ругательств.
Ира закрыла лицо руками. Наверное, нужно было предупредить его, но у нее не хватило сил что-то объяснять. Вскоре Игорь вошел в комнату с запиской в руках.
– Ты получала подобные записки с угрозами до этого случая? – Выражение его лица было мрачным, даже каменным, но голос звучал на редкость мягко, успокаивающе.
– Нет. – Ирина замотала головой. – Я… – прерывисто вздохнула она, – я вообще не понимаю, что это такое. Игорь, кто из ребят может так мерзко поступить?
Он присел перед ней на корточки, взял ее холодные, дрожащие руки, сжал их своими большими, чуть шершавыми ладонями и, глядя ей в глаза, сказал:
– Скорее всего, эта грязная работа – женских рук дело.
– Что? – Ирина часто-часто захлопала ресницами.
– Вот, взгляни на это. – Игорь поднялся и достал из заднего кармана джинсов сложенный листок.
Он протянул его Ирине, она автоматически развернула. Ей сразу бросились в глаза такие же буквы, вырезанные из газеты и аккуратно наклеенные на листок. Только несколько секунд спустя, кое-как приведя мысли в порядок, она смогла прочитать текст и понять, что это стихи.
Ты затеял игру?
Я отвечу игрой.
Ставки в ней высоки,
Так забудь про покой.
От меня не сбежишь,
От меня не уйдешь.
Я поставлю капкан,
Ты в него попадешь!
– Бред какой-то! – Ирина провела рукой по лбу, на котором выступила холодная испарина. – Капкан, игра… – Она подняла голову. – Ты хочешь сказать, что эта мерзкая посылка, записки – дело рук какой-то ученицы из нашей школы?
– Похоже, что так.
– У нее что, крышу сносит из-за тебя?
– И давно. – Игорь поднял ее с дивана. – Пошли.
– Куда?
– Тебе нужно выпить горячего кофе. У тебя руки как лед.
– Не пойду, – уперлась Ирина.
– Там все в порядке. – Он обнял ее за талию, насильно подтолкнул к двери.
На кухне Игорь по-хозяйски стал выдвигать и распахивать ящики.
– Что ты ищешь?
– Кофе.
– Он на верхней полке у плиты, – подсказала Ира и невольно посмотрела на то место, где недавно лежала посылка.
– Я выбросил коробку в мусоропровод, – с невозмутимым спокойствием сообщил Игорь.
– Откуда ты знаешь, что я подумала?
– Так уж получилось, что я настроен с тобой на одну волну. Но об этом позже.
«Да, позже», – мысленно согласилась Ирина.
Потом она безучастно наблюдала, как Игорь варит кофе в большой турке.
– Пей, – сказал он, поставив перед ней горячую чашку. – И чтобы все до капли.
Пить кофе не хотелось, но Ира сделала осторожный глоток под пристальным взглядом Игоря. Он удовлетворенно кивнул и налил кофе себе.
– А теперь я тебе кое-что поведаю об этих поэтических записках.
И рассказал. В общем, Ира уже приблизительно догадалась, в чем подоплека этой истории и из-за чего начались ее неприятности. Какая-то старшеклассница влюбилась в Лапушку или придумала себе, что влюбилась, и устроила на него самую настоящую охоту. И тут на ее пути оказалась она, Ирина. Вот ей и досталось, как сопернице. Но все же Ирине было любопытно узнать подробности, поскольку тайная поклонница Лапушки, судя по всему, страдала маниакальной идеей владеть им безраздельно. И здесь удивляло даже не упорство, а уверенность, с которой она об этом заявляла.
– Значит, записки поступали регулярно, так же как и телефонные звонки. И ты решил действовать, – уточнила Ирина, чувствуя, что благодаря кофе и беседе начинает расслабляться, хотя, скорее всего, это присутствие Игоря так благотворно на нее действовало.
– Да, пришлось разориться на новый «панасоник» с определителем номера. – Игорь вымыл свою чашку и убрал ее на место. Ире эта аккуратность понравилась. – И что ты думаешь? – Он посмотрел на нее через плечо. – Звонки сразу же прекратились как по мановению волшебной палочки. Зато у двери на коврике появилась алая роза с крошечной открыткой «Для тебя, любимый!». А эту записку про расставленный на меня капкан я нашел вчера в кармане своего пиджака в учительской.
– В учительской? – Это сообщение произвело на Ирину впечатление. – У нас же там всегда кто-нибудь крутится. Как же записка могла попасть к тебе в карман?
– Я же тебе говорил, что у этой девушки замашки Джеймса Бонда. Неуловимая и изобретательная, как агент 007. Правда, в тот день я столкнулся с Алисой Залетаевой, и именно в учительской. – Произнося это имя, Игорь неотрывно наблюдал за реакцией Ирины.
До этой минуты они как-то обходили вопрос: кто бы это мог быть? И вот этот момент настал.
– Ты думаешь, это она? – неуверенно произнесла Ирина.
– Ну, я могу назвать еще пару имен, которые приходят на ум. И все же теперь я склонен думать, что это ее работа. Смотри, – подсел к столу Игорь, – случай с ногой – раз, – начал перечислять он улики. – На полигоне кто тебя из строя вывел? Она. В учительской она же мне какую-то ерунду наплела: мол, Нина Викторовна ее за журналом послала. Я потом выяснил – ничего подобного. Никто ее не уполномочивал, да и уходила она без журнала в руках. А записка появилась у меня сразу после большой перемены. Кстати, она могла видеть, как мы целовались в лесу, и это могло спровоцировать ее на жесткие действия.
Ирина задумалась. Может, Игорь и прав. У таких, как Алиса, все «слишком» и «чересчур». Ее мир не знает полутонов, неясности, недоговоренности, тут либо черное – либо белое, либо жизнь – либо смерть и, уж конечно, либо любовь – либо вражда. И если Алиса увидела в ее лице соперницу, то она вполне могла совершить эту дикую выходку с посылкой.
– Да, Алиса Залетаева может принять сомнительное решение, – согласилась Ирина после короткой паузы и поспешно добавила: – Только вот у нас ничего нет, кроме косвенных улик, чтобы мы могли что-то предпринять. А делать что-то нужно. Понимаешь, – встрепенулась Ирина, случайно дотронувшись ногой до колена Игоря и поспешно отодвигаясь, – это ведь крик о помощи.
– О да! И вполне реальная угроза.
– Согласна. И все же эти поступки наталкивают на мысль, что у твоей анонимной поклонницы возникли проблемы, с которыми она не в состоянии самостоятельно справиться.
– Пожалуй, ты права. – Игорь задумчиво потер подбородок, взглянул на Ирину: – И что ты предлагаешь? Рассказать Федору Степановичу? Подключить сюда нашего психолога Романова? Обратиться в милицию? Но ведь это ничего не даст. Только шум поднимется. Да и ее мы этими действиями непременно спугнем. Нет, в такой ситуации лучше всего набраться терпения и дать возможность событиям идти своим чередом.
Тут Игорь огляделся, пытаясь найти следы чужого присутствия: мужскую рубашку, небрежно брошенную на спинку кресла, журналы о новинках автомобильного рынка, короче, мелочи, говорящие о присутствии другого человека. Их не было, но он все же спросил:
– Ты здесь одна живешь?
– Да. Эта двухкомнатная квартира стала моей после смерти бабушки.
