Ксения Беленкова - Все сюрпризы осени
– Алька, Алька!
Я оторопела, зато пес мигом смылся, лишь вильнув на прощание из тумана хвостом. Мне бы в этот момент поскорее встать и сделать ноги, но не тут-то было – я так и застыла на корточках, зорко всматриваясь в даль. Кто же меня звал? Пока я размышляла в такой своеобразной позе, пес вернулся и начал крутиться вокруг с прежним восторгом.
– Алька, да куда же ты! – хозяин был совсем рядом.
И я узнала этот голос. Наверное, узнала еще с первого раза, поэтому и не смогла двигаться. Только в первый момент узнала не головой, а чем-то другим – там, внутри, где у меня уже застрял комок. Тимур вырос из тумана, как в фильме, – из ниоткуда, но как будто все только его и ждали. Пес отбежал от меня и весело приветствовал хозяина. Юсупов тоже присел на корточки, чтобы пристегнуть собаке поводок, и тут-то заметил меня. Выражение любви и радости сменилось маской безразличия.
– Почему ты звал меня? – спросила я.
Пес вырвался из рук отвлекшегося Тимура и снова ринулся ко мне.
– Я звал не тебя, а своего пса.
Щенок утвердительно тявкнул.
– Твоего пса зовут Алькой? – засомневалась я.
– Александром, по паспорту. Не мы его так назвали – он с родословной, им имена дают заводчики. – И, поняв, что слишком разговорился со мной, Тимур отрезал: – Тебе-то какое дело?
– Я думала, это меня зовут, – неуверенно ответила я. – Меня тоже Алькой зовут…
– Лисицына, отвали, а? – Тимур встал, развернулся и наполовину утоп в тумане. – Алька, ко мне!
Пес заметался в нерешительности. Зато я, как всегда в обществе Тимура, неожиданно даже для самой себя выдала:
– Юсупов, постой, дело есть.
Тимур нехотя развернулся.
– Что надо? – он сделал пару шагов в мою сторону, заодно снова пытаясь посадить Александра-Альку на поводок.
И все его движения казались мне такими мужественными, умелыми и ловкими, что я невольно залюбовалась.
– Говори, или я пошел! – вырвал меня из пучины восторга Юсупов.
Я подошла еще ближе, задрала голову, пытаясь заглянуть в его глаза цвета ночи, и решительно заявила:
– Нам надо объединиться!
И сама испугалась такого нахальства. А уж Тимур посмотрел на меня, как на исчадье ада, тянущее к нему свои поганые лапы.
– Э-э-э? – только и смог выжать он, невольно попятившись.
– Ты ведь хочешь Зябликову вернуть? – тут же нашлась я. – Так вот. Я тоже против того, чтобы она с моим братом встречалась. Выходит – у нас общий интерес.
Тимур заметно успокоился, видимо, осмысливая резон моего предложения. Я между тем наседала:
– Одной мне эту махину не одолеть, прости, что я так о твоей возлюбленной. – Мы с Тимуром одновременно поморщились. – Жанна и Филипп не слишком-то большая сила, особенно если говорить о силе ума. А тут именно ум и нужен! За этим я и обратилась к тебе. Ты очень умный!
На этих словах Юсупов подобрел, в его взоре даже мелькнула тень удовольствия. Что еще мужикам надо! Наговоришь комплиментов с три короба – они и тают. А все думают, будто это женщинам нужны слова обожания, – ничего подобного, женщины всегда ценят поступки. Между тем Тимура надо было брать, пока тепленький, как-никак умом он и правда был не обделен. А уж нарциссизм и завышенная самооценка – это вещи в наше время настолько распространенные, что редкий человек не преуспевает в них. Это как пройти между луж в дождливый день – нужна редчайшая сноровка.
– Так вот, – я погладила Альку, который воспринимал нашу беседу с максимальным оптимизмом. – Нам нужно объединить усилия и придумать, как развести Дениса с Ритой. Я со своей стороны гарантирую любое содействие. И тебя больше трогать не стану.
– Ой, будто кто-то боялся, – беззлобно фыркнул Тимур и деловито продолжил: – Ладно, в этом что-то есть. По рукам, кузнечик!
И прозвучало это вовсе не обидно, а даже как-то ласково, что ли. Я протянула свою ладошку к его внушительной пятерне. Рука Юсупова оказалась какой-то удобной, надежной. Так бы и не прекращала этого рукопожатия. На минуту мне почудилось, что и Юсупову не так уж противно сжимать мою кисть. Посмотрев друг другу в глаза, мы отдернули руки, но договор наш остался нерушимым.
– Ладно, ты пока подумай, что можно сделать, – почему-то зашептала я. – Завтра обговорим.
И рванула к дому. Хорошо, в темноте не видно было моих красных щек.
– Эй, Лисицына, тебя проводить? – крикнул вслед Тимур. – Темно все же. А ты вон какая маленькая.
– Не надо! Я уже большая!
Продлись наш разговор еще минуту, и я разнежилась бы до костей. Чего доброго, начала бы с ним заигрывать. От этих мыслей я зарделась, наверное, до кончиков ушей.
– Алька! Алька, ко мне! – донеслось из тумана.
Я долго готовилась к тому, чтобы рассказать Жанне и Филиппу о своем перемирии с Тимуром. Чего доброго, подумают, что я от них отказываюсь. А этого у меня даже и в мыслях не было. Ребята они оказались мировые, верные. Но медлить тоже было нельзя. Как-никак нам предстояла коллективная работа, и я очень надеялась, что они оценят мой трофей.
– Юсупчика переманила? – восторженно воззрилась на меня Жанна. – Даешь! Что ни говори, а парень он с интеллектом. Пригодится!
– Ну, не знаю, как у него с интеллектом, по мне, так ничего особенного, – помрачнел Филипп. – Но раз для дела надо… Куда деваться… Хотя я был бы с ним поаккуратнее. Мало ли, еще ухлестывать за кем-нибудь из вас начнет. Он такой…
Жанка от души захохотала. А я попыталась состроить невозмутимый вид. Поскольку каждый был увлечен своими мыслями, меня не разоблачили. А рисковала я сильно. Приходилось признать, что к Тимуру я испытывала что-то странное, не поддающееся ни моему контролю, ни полному осознанию. Произнести даже мысленно слово «влюбилась» я не смела. Юсупов не хотел замечать во мне особу противоположного пола, не говоря уже о его влюбленности в Ритку. И в этом плане мне с ней тягаться было совершенно бессмысленно. Поставь нас рядом – меня и не заметят. Как Таньку никто не замечал в тени Зябликовой. В такой тени и сам себя потеряешь, останется только кивать головой по любому поводу. Но, так или иначе, я понимала, что в ближайшие дни мне предстоит тесное общение с Тимуром. И это будет крутым испытанием моего характера и воли. Показать свое истинное к нему отношение было бы полным позором и унижением.
В этот день Роман Эдуардович пребывал в особенно приподнятом настроении. Вместо урока физкультуры в спортивном зале были собраны все старшие классы. Для нас готовилось какое-то сообщение. Кроме Ромео, сюда пришли директор, завуч и все классные руководители.
– Ребята, мне доверили сделать важное объявление, – откашлявшись, выдал Ромео, встав посреди зала. – Точнее, дать старт спортивным соревнованиям!
Ученики загудели. Кто-то радостно, кто-то уныло, но в рядах преобладал ажиотаж.
– Что за соревнования? – пропищал какой-то шкет из восьмого «Б».
– Терпение, граждане учащиеся, сейчас все расскажу. – Ромео глянул на Марину Борисовну и еще более пылко продолжил: – В оставшиеся до конца первой четверти недели у нас будут проходить соревнования по настольному теннису. Школой были закуплены замечательные столы, ракетки и эти… шарики. Все новое, можно сказать, еще теплое – подогревает спортивный азарт! Сегодня же мы вывесим расписание игр: отборочных, полуфинала и финала. Победителями выйдут лучший теннисист из мальчиков и лучшая теннисистка из девочек. Проще говоря, Марат Сафин и Анна Курникова настольного масштаба. Эти два чемпиона получат памятные призы и звание лучшей спортивной пары школы. А также всенародную любовь и славу, конечно же!..
По рядам учеников пошел смешок.
– Что за призы? – высунулся все тот же пронырливый шкет.
– Гири! – ответил ему Глеб.
– Десятикилограммовые! – заржал Федя. – Чтобы далеко не унесли.
– Нет, нет! – выскочила какая-то тощая шпала из девятого «А». – Призом будет свадебное путешествие для пары победителей!
Все радостно захрюкали, в головах заиграл марш Мендельсона.
– Тише, – прервал балаган директор.
Седобородый важный старикан вышел к Роману Эдуардовичу и начал переминаться с ноги на ногу. Тут же завуч одним прыжком оказалась рядом и взяла инициативу на себя.
– Призы будут от спонсоров! – затрясла овечьими кудряшками она. – Уверена, они вам понравятся! Но пока это секрет.
И завуч почему-то пригрозила нам пальцем. Директор в это время, кажется, безмятежно занимался поиском крошек в своей бороде.
