Людмила Матвеева - Дарю тебе велосипед
— Спектакль! Во здорово!
— Пойдёшь?
— А чего? Можно пойти.
— Я буду играть волка! Ага! Р-р-р! Всех сожру!
— А я дублёр волка! Ага! Тоже всех слопаю!
И давай бороться. Мальчишкам только бы баловаться, такие уж люди.
— Перестаньте возиться, — говорит Галя, стараясь быть строгой. — На урок в каком виде придёте?
— Да ладно, Галь!
И тут прямо на вожатую летит, ну конечно, Саша Лагутина. Она на полной скорости врезается в Галю.
— Ой, Галя! Прости, я не виновата! Так уж получилось, Галя.
Галя нисколько не сердится. Ну подумаешь, налетела, толкнула нечаянно. Разве можно сегодня сердиться на Лагутину? Афиша вовремя вывешена, все её читают, все придут на спектакль.
— Да ты просто молодчина, Саша Лагутина, — говорит вожатая Галя, — ты заслуживаешь благодарности, вот что.
— Я? — Саша ошалело смотрит на Галю. Наверно, вожатая иронизирует. Или с таких слов начинает нотацию. Нотации иногда начинаются неожиданными словами. — Я? А что я такого сделала?
В углу стоит Сашенька Черенков и зачем-то машет руками, прикладывает палец к губам — молчи. О чём молчать-то? Саша ничего не понимает, у этого Сашеньки никогда ничего не поймёшь, несуразный какой-то.
— Ты, Саша, молодец. Несмотря ни на что сумела вовремя мобилизовать Воронина, не стала прикрываться разными отговорками. Отговорками только слабые прикрываются. А ты, Саша Лагутина, — настоящий председатель. У тебя настоящий авторитет, вот что.
А Саша?
Она растерянно мнётся, она что-то непонятное мычит. И на Сашу совсем это не похоже.
Тут вожатая Галя делает шаг в сторону, и Саша наконец видит то, что до этого загораживала Галина спина. Вот в чём дело! На стене, на видном месте, рядом с доской «Ими гордится вся школа» красуется голубая афиша!
Несколько секунд, а может — целую минуту, Саша молча смотрит, читает, соображает. Потом она высоко подпрыгивает, взвизгивает, потом кричит во весь голос:
— Настоящий парень! Уважаю! На всю жизнь!
Из угла ей навстречу идёт сияние — это Сашенька Черенков. Наконец-то, наконец он дождался. Саша признала, что он, Сашенька, — настоящий парень. Она благодарна ему. Она оценила его верность и преданность. Рано или поздно справедливость торжествует.
Сашенька делает совсем маленький несмелый шаг к Саше. Сейчас они смогут поговорить, Саша всё сразу поняла — откуда афиша, кто её выручил, Сашу Лагутину. Такие люди, как Саша, всегда всё понимают, потому что они очень умные. И совсем неважно, откуда взялась у Сашеньки афиша. Важно, что она висит вот здесь, на стене.
— А ты чего тут торчишь? — вдруг говорит ему Саша. — Ну что, афиш никогда не видел? Понял теперь, как настоящие люди-то поступают? А ты — кляузник жалкий, мелкая ябеда.
И понеслась наверх, только ветерок дунул на Сашеньку.
А Сашенька Черенков?
А что — Сашенька? Проглотил обиду и поплёлся в класс.
Саша Лагутина вбегает в класс и спрашивает:
— Где Воронин? Воронина не видели? Маша! Гриша! Серёжа! Женька Воронин пришёл? Не пришёл?
А Женька вот он, как раз в дверях появился. Косится на неё.
— Чего тебе, Лагутина?
Саша схватила его за плечи и давай трясти.
— Ну, Воронин! Ты настоящий парень! Всё тебе прощаю! На всю жизнь!
А Женька Воронин?
Женька удивлённо таращится. Он выкручивается из Сашиных рук. Новости у этой Лагутиной каждый день. С ней не соскучишься, с этой Лагутиной.
— Отвяжись ты от меня, Лагутина. Чего орёшь-то? А ты чего тут стоишь? — Это он, конечно, на Сашеньку.
Сашенька-то в чём виноват? А ни в чём. Бессловесный и безобидный вечно виноват, когда начинается какая-нибудь заваруха. На нём все зло срывают.
Или борись за правду, или терпи, Сашенька.
Тут Смородина, которая всегда всё знает, сказала:
— Воронин, это разве не ты афишу нарисовал? Там, внизу, висит. Ты или не ты?
— Какую ещё афишу? Буду я ей афиши рисовать! Нашла дурачка! Я и не видел вашей афиши, и отстаньте от меня лучше.
Саша Лагутина отходит от Женьки. Брови у неё удивлённо подняты, но под нависшей чёлкой никто их не видит.
— Не ты? А кто же?
Никто не знал, откуда взялась эта афиша. Ни директор Алла Васильевна, ни вожатая Галя. Даже Смородина, которая всё всегда знает, тоже на этот раз не знала. И Саша Лагутина тоже не знала. Но всем, кроме Саши, это было не так уж интересно. Не всё ли равно, кто повесил афишу? Висит, и хорошо. А вот Саше очень хотелось бы узнать — кто. Потому что тот, кто это сделал, очень хорошо относится к ней, к Саше. А какой девчонке не хотелось бы узнать, кто для неё постарался? Кто сделал ей подарок? Любая хотела бы найти этого человека, и Саша тоже хочет найти его. Потому что он выручил её, и теперь Сашу никто не ругает, а, наоборот, хвалят.
Но как узнать — кто, если ни один человек во всей огромной школе не знает. У кого спросить? Не у кого спрашивать, когда никто не может ответить. Впрочем, как же так — никто? Хотя бы один во всём мире всё-таки знает? Тот, кто это сделал. Ну разумеется, был же кто-то, кто сидел весь вечер, рисовал, старался. Потом принёс эту красоту в школу. Тихо, молча, скромно. Ни слова не сказал, не похвалился. Выбрал место на стене, самое подходящее, рядом с витриной «Ими гордится вся школа». Достал кнопки из коробочки, приколол лист ровно, аккуратно, с душой. И — молчит. Кто же он, этот скромный человек?
Ты, читатель, наверное, догадываешься — кто. Но пока ещё ты не совсем уверен. Не беспокойся, ты всё узнаешь. И Саша — тоже. В следующей главе. Или — через одну. В крайнем случае — через несколько глав. Или — так тоже может случиться — в конце книги. Да, да, и так может быть. А ты что, недоволен? Разве самое главное — поскорее всё узнать? Куда торопиться? Следи за отношениями людей, за их характерами. Это очень непросто, тут надо все подробности замечать, анализировать, размышлять. Психология, сам понимаешь. Но в нужный момент всё выяснится, обязательно. Это я тебе обещаю и прошу мне верить.
Тебе будет неинтересно
А в школьном зале начинается генеральная репетиция. Самая главная репетиция — последняя, завтра спектакль.
Вожатая Галя, конечно, мечется. Многое зависит от генеральной репетиции. Почти всё от неё зависит. Будет спектакль удачным или впереди провал и слёзы, позор и крах?
В зале собрались артисты и гримёры, осветители и декораторы, а ещё все, кому хочется здесь побыть просто так. И конечно, Саша Лагутина. Самое интересное — генеральная репетиция, её никак нельзя пропустить.
В зале, конечно, шум и суматоха. Где много ребят, там всегда шумно.
Мальчишки толкаются и возятся. А как же без толканий и без возни? Мальчишки без этого не могут. Девочки болтают и смеются. Разве могут девочки без болтовни и без смеха? А Рая Белкина из шестого класса сразу уселась за пианино и громко играет собачий вальс. А как не сыграть собачий вальс, если ничего другого ты играть не умеешь, а пианино — вот оно, и клавиши — вот они, белые и чёрные. Пальцы сами тянутся, чтобы немедленно сыграть чижика-пыжика или собачий вальс.
Да и вообще, как не шуметь и не дурачиться, когда собрались все вместе, и зал не заперт, и завтра спектакль, а сегодня генеральная репетиция. Все от этого взвинчены, а как же иначе?
Вожатая Галя стоит на сцене и хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание ребят. Но сегодня это непросто — тут надо не в ладоши хлопать, а в трубы трубить, чтобы пробиться сквозь шум и гам.
Вожатая Галя кричит изо всех сил:
— Тише, ребята! Прошу внимания! Отнеситесь ответственно!
Но никто, даже те, кто совсем близко, не слышит её. Что случилось? Галин голос всегда слышно в любой точке школы. Самый громкий голос у вожатой Гали, это всем известно. Всегда — громкий, а сегодня — нет. Случилось несчастье — у Гали совсем пропал голос, бедная вожатая только шипит, и ни одного звука не слышно. Ну почему так случилось? Может быть, на нервной почве? А может быть, оттого, что в последние дни Гале пришлось много говорить, иногда очень громко? А раза два ей пришлось даже кричать — с вожатыми, даже самыми сдержанными и терпеливыми, это иногда случается. Особенно перед спектаклем. Или — перед походом. Или — перед смотром отрядной песни. Или — перед выставкой мягкой игрушки. Или — перед конкурсом «Умелые руки». Словом, перед всяким серьёзным делом, в котором участвует много людей, а отвечает за всё один человек — старшая вожатая. Такая уж работа у вожатых. И потому они так часто срывают свои голоса и говорят хрипло, а то и совсем шепчут.
И вот Галя стоит на сцене и говорит:
— В театре нет мелочей. Театр начинается с вешалки! Так учил великий режиссёр Станиславский!
А ребята видят, что вожатая раскрывает рот, и не слышат ни одного звука. Ну что делать бедной Гале? Она чуть не плачет. Лицо у неё становится красным, глаза жалобными. Ну почему, почему это должно было случиться именно с ней? И самое нелепое — именно сегодня! Положение просто безвыходное. Как провести генеральную репетицию без голоса?
