Татьяна Леванова - Море, мечты, Марина и ее рыбки
— Понятно, — процедила сквозь зубы Лена, глядя на меня. — Для новой дочки так постарался…
Ее слова опять никто, кроме меня, не услышал. Мама в очередной раз заговорила о вездесущей виноградной лозе, которая уже пробралась в окна кухни, но дяде Сереже было жаль старого сада. В следующую же минуту Лена самым ласковым голосом предложила мне помочь с освоением компьютера. Хотя я многое уже умела, благодаря урокам информатики в моей старой школе, я с радостью согласилась. В конце концов мы живем в одном доме, должны же мы рано или поздно подружиться?
Сначала Лена только бродила по моей комнате, рассматривая вещи и фыркая:
— Зачем тебе столько книг, они давно вышли из моды, люди наоборот избавляются от макулатуры. Кто выбирал этот шкаф? Безвкусица. Ты же вроде рисуешь, неужели не могла сделать из своей дыры что-то стильное?
— Я люблю книги, — мой голос был виноватым. Я тоже хотела быть стильной и современной, но не превращать же мою комнату в царство зеркала и хрома, как у Лены… Даже подумать страшно. Я бы элементарно боялась уснуть в такой обстановке.
— Ничего, я тобой займусь, — удовлетворенно сказала Лена, пересмотрев мой гардероб.
— Я предпочитаю остаться собой, — ответила я.
— Да? — Лена посмотрела на меня с таким удивлением, словно я на ее глазах превратилась в белого медведя.
Несмотря на эту нашу очередную размолвку, компьютерные советы моей «сестренки» оказались весьма ценными. Она помогла мне установить «аську» и разобраться с «файерволлом», убедила почаще делать дефрагментацию и, очевидно, в приступе великодушия, отсканировала мои фотографии, чтобы я могла послать их друзьям.
— Господи, как же мне тебя благодарить? — воскликнула я, не помня себя от восторга.
Но Лена моментально охладила мой пыл. Она задумчиво посмотрела на меня и сказала:
— Пожалуй, я бы попросила тебя об одном одолжении. Только раз и навсегда.
— Пожалуйста!
— Папочка постарался, чтобы мы попали в один класс. Сделай милость, не таскайся за мной хвостиком. Я бы не хотела, чтобы меня связывали с таким чучелом.
Я открыла было рот, но Лена выскользнула из моей комнаты и аккуратно закрыла дверь. Наверное, целую минуту я просидела с открытым ртом, а потом обиделась просто до слез.
— Ну и пожалуйста, — шептала я, глядя на закрытую дверь и дрожа от негодования. — Нужна ты мне, принцесса. Я сама заведу себе друзей.
С тех пор про себя я звала Лену принцессой.
После нашего памятного разговора за компьютером я перестала звать Лену с собой на море, ходила на дикий каменистый пляж одна. Мама пыталась мне запретить, но это было бесполезно. Вдали от моря теперь меня можно было удержать только силой. Но купаться одна я все-таки боялась — кому-кому, а мне были хорошо известны опасности подводного мира диких пляжей. Поэтому чаще всего я просто сидела на одном из камней, как русалка, опустив ноги в воду, и то смотрела вдаль, то изучала жизнь копошащихся у дна бычков, плавно парящих в пустоте коварных медуз и смешно подпрыгивающих гребешков. Я очень сильно загорела, мама только удивлялась, как можно было так почернеть всего за несколько дней. Я отправила свои фотографии на фоне моря Мише и Тане, но не получила от них ответа. Удивительно, но любить Мишу издали оказалось не так мучительно. Я постоянно вспоминала наши встречи, начиная с раннего детства, придавая от скуки особый смысл самым пустым разговорам и обещаниям. Я мало общалась с домашними. Дядя Сережа сутками пропадал в городе, часто с ним навязывалась Лена. Мамина швейная машинка стрекотала с утра до вечера, она то обметывала простыни, то шила занавески. Дом приобретал уютный вид, но все равно оставался для меня чужим, незнакомым. Так я дожила до первого сентября.
Я уже знала, что моя новая школа находится в Анапе, в моей записной книжке было расписание автобусов, следующих из Камушков, знала, что наши с Леной отметки привели в восторг завуча Марью Васильевну, хотя Лена не была отличницей, как я, зато она училась в московской гимназии. В школе не было строгих правил в отношении формы и внешнего вида учащихся, поэтому первого сентября я надела бежевую водолазку с прямой черной юбкой, сделала конский хвост, и, в общем, была собой довольна, пока не увидела Лену. Та выглядела потрясающе — клетчатая юбка в складочку и белая блузка с выточками, светлые волосы перехвачены черной лентой, рядом с ней я смотрелась просто дурнушкой. Несмотря на свою просьбу держаться от нее подальше, Лена сама села рядом со мной в автобусе. Я поняла, что она тоже нервничает, несмотря на внешнюю уверенность в себе. Но Лена молчала всю дорогу.
Нас представили классу, мы заняли свободные места. Я села за пустую парту, Лена — рядом с незнакомым мальчиком. В моей старой школе первого сентября были только классные собрания и торжественное поздравление в актовом зале. Здесь же пришлось позаниматься сначала физикой, потом географией, потом учительница русского языка решила проверить наши знания и устроила диктант. И только после уроков состоялся наконец классный час, мы сдвинули парты, сели в кружок, и я смогла наконец увидеть своих одноклассников — с парты, за которую я села, открывался великолепный вид лишь на их спины.
— Мы в новом составе, — улыбаясь, сказала учительница русского языка, она же классный руководитель, Амина Михайловна. — Откуда вы, девочки?
Мы рассказали о себе, и я заметила, что правильная речь Лены, ее обаяние и целеустремленность понравились и учителю, и ребятам. Она была золотой рыбкой, а у меня, бесцветной гуппи, спросили только:
— Ты в очках, наверное, плохо видишь, зачем ты села на последнюю парту?
— Поближе не было места.
— Неправда, Жора на первой парте сидит один, — сказала Амина Михайловна, и все повернулись к высокому парню.
Более красивого, правильного лица я в жизни своей не видела. Невольно залюбовалась иссиня-черной волной густых волос, задумавшись, как их лучше нарисовать, тушью или маслом… Парень улыбнулся уголком рта, и я опомнилась — «Господи, до чего же я глупо выгляжу: любуюсь на него при всем классе».
— Жора, ну что молчишь, уступишь новенькой место? — ехидно осведомилась красивая девушка с крашеными ярко-красными волосами.
— Зачем уступать? — он приподнял бровь, что ему очень шло. — Мне кажется, мы вдвоем вполне уместимся.
— Он же всегда сидит один, едва ли не с первого класса, — услышала я за спиной чей-то шепот и поняла, что в жизни не решусь сесть рядом с ним…
— Кстати, Марина, в Анапе прекрасные окулисты, тебе следует обратиться в оздоровительный центр, — добавила Амина Михайловна. — А теперь, ребята, поговорим о наших планах на год.
Мы записали имена педагогов, обсудили будущую театральную неделю, литературную неделю, взяли список экскурсий, который следовало показать родителям, я подумала, что год будет интересный, может быть, даже неплохо, что мы переехали. Никто особенно не глазел на меня, после занятий группа девочек во главе с красноволосой окружила Лену, расспрашивая о Москве и гимназии, я не стала к ним подходить, решила уехать домой, не дожидаясь «принцессу». До автобуса было еще двадцать минут, но мне некуда было идти. Я присела на каменную скамейку с мозаикой, солнце припекало, я просто с ума сходила в моей водолазке, намного приятнее было бы в купальнике.
— В Камушки? — вопрос явно был обращен ко мне.
Я обернулась и увидела довольно полную девушку с пышными черными волосами. Кажется, она была на занятиях?
— Да, — ответила я.
— Ага, я тоже. Меня зовут Анжела. Я коренная анапчанка.
— А я Марина, — ответила я.
— Да, я знаю, мы же с тобой в одном классе, помнишь? Вообще тебе повезло, что ты попала в нашу школу. Здесь почти все учителя русские, много русских учеников.
— А у вас что, не любят русских? — испугалась я.
— Нет, что ты. Мы же в одном государстве живем. Это я к тому, что к нашей школе тебе будет проще привыкнуть.
— Ага, — сказала я, не зная, как я должна реагировать.
— Эй, ты, надеюсь, не против, что я с тобой заговорила?
— С чего мне быть против? — удивилась я. — Наоборот, я очень рада.
— Я заметила, вы с другой новенькой знакомы, с Леной, вы вместе приехали.
— Да, наши родители поженились, ее папа и моя мама.
— Так вы сестры?
— Сводные. Между нами ничего общего, — вздохнула я.
— Я заметила. Ее уже приняли в школьную элиту. А тебе судьба тусоваться с такими отбросами, как я, — Анжела весело рассмеялась.
— Анжела, почему ты называешь себя отбросом?
— Я толстая, поэтому автоматически исключаюсь из элиты. Ты в очках, и на вид — жуткая ботаничка. Значит, мы одного поля ягоды.
— Неужели внешний вид значит здесь так много? — с недоверием спросила я.
— В этой школе — да. Хорошо, что мы закончим ее через пару-тройку лет, — Анжела вновь весело рассмеялась.
