Борис Костюковский - Зовут его Валерка
— Значит, плохо ты помогаешь Новиковой, — сказала Дарья Емельяновна. — Давайте завтра после уроков договоримся, как помочь Новиковой и Ощеулову, А сейчас я буду вас угощать чаем с конфетами, больше у меня ничего нет. Я не ждала сегодня столько гостей.
Дарья Емельяновна несколько раз ставила электрический чайник и разливала чай в чашки, разрисованные красными ягодками. Чай был горячий, а конфеты очень вкусные.
— Как хорошо, что вы пришли! — сказала Дарья Емельяновна.
Ребята согрелись.
Валерка никак не мог вспомнить, кто первый предложил пойти к Дарье Емельяновне.
И всё же, несмотря на хорошее настроение, возвращаясь от Дарьи Емельяновны, Валерка думал: почему она так сказала, что он плохо помогал Новиковой? Ведь он очень старался. Неужели он опять допустил какую-то ошибку?
ТРУДНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Дядя Саша без устали может говорить о своей работе. Даже просматривая газеты, он то и дело кричит:
— Леночка, ты только послушай, что пишут в «Ангарском нефтянике» про нашего Славина! — и начинает читать.
Потом он находит ещё что-нибудь, на его взгляд, интересное и тоже читает вслух. Дядя Саша утверждает, что это домашняя политинформация и она хорошо прочищает мозги. Но Валерка только смеётся. Скажет же дядя Саша — «прочищает мозги»! Как будто можно прочистить мозги?!
После чтения газеты дядя Саша начинает рассказывать о цехе.
Когда говорят просто о цехе, Валерка ничего не понимает, потому что то и дело они повторяют незнакомые слова. Ну что это значит: «термоотстойники», «режим», «дренаж», «фракция», «Элоу»?
Зато когда говорят о людях, тут ему почти всё понятно. Ещё бы: многих из них он уже знает! С одними ему приходилось встречаться, а других представляет себе по рассказам дяди Саши.
Много хороших людей работает с дядей Сашей, но есть и плохие. Особенно дядю Сашу беспокоит Анянов.
— Трудный, очень трудный парень. И кто меня тогда за язык тянул?
Валерка понимает, о чём говорит дядя Саша.
Пришёл как-то дядя Саша к директору завода по делам цеха, а у директора сидит паренёк, такой на вид скромный и тихий. Директор его отчитывает: «Чего, — говорит, — ты добиваешься, Анянов? Выгоним мы тебя с завода. Сколько можно с тобой нянчиться?»
Парень низко опустил голову и молчит. Директор возмущается:
— Ну, что ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь.
— А что мне говорить? Виноват, наказывайте.
Директор даже привскочил на стуле.
— Сколько можно тебя наказывать? Ты у нас работаешь всего три месяца и каждый месяц прогуливаешь. Ежемесячно мы тебя наказываем, а с тебя как с гуся вода. Ведь ты же давал мне обещание не прогуливать и даже слова сдержать не можешь. Что мне прикажешь делать? Ещё брать с тебя обещание? Ты посмотри, до чего ты докатился: от тебя коллектив цеха уже отказывается! До сих пор ты мне жаловался на начальника цеха, что он строго с тобой разговаривает, не понимает тебя. А люди, с которыми ты работаешь, тоже не угодили тебе?
— Люди здесь ни при чём, я их обманул, и они правы.
Директор облегчённо вздохнул:
— Слава богу, хоть это ты понял.
Долго прислушивался к их разговору дядя Саша.
«Понравился мне парень этот, — рассказывал он потом тёте Лене, — понравился чем-то, и всё тут. Показалось, что у него есть совесть и рано записывать такого парня в пропащие».
И вот тут дядю Сашу потянули за язык.
— Извините, Михаил Иванович, что я вмешиваюсь, — сказал дядя Саша, — давайте сделаем еще одну попытку.
— Какую? — спросил директор.
— Направьте его к нам в цех.
Парень вроде обрадовался, а директор досадливо махнул рукой и недовольно сказал:
— Несерьёзно всё это. Зачем вам прогульщик? Покончили вы у себя в цехе с прогулами и будьте довольны.
— А по-моему, уволить с завода его никогда не поздно, — возразил дядя Саша.
Директор задумался:
— А куда вы его пристроите?
— На выгрузку. Пусть начнёт с выгрузки, а дальше всё будет зависеть от него самого. Покажет себя хорошо — посложнее работу дадим. — Дядя Саша обратился к парню: — Ну, а вы сами-то, товарищ Анянов, как смотрите на моё предложение?
— Возьмёте меня в свой цех — я буду стараться.
Директор строго посмотрел на него через очки, но возражать не стал.
— Ладно, я согласен, только смотрите, Александр Максимович, я вам его не навязывал, сами и будете за него в ответе.
Так появился Анянов в цехе у дяди Саши.
Целый месяц он работал очень хорошо. Дядя Саша даже говорил, что из этого парня толковый рабочий будет. Но вдруг у Анянова появилась новая «болезнь»: он стал спать на работе. Стоит отвернуться от него начальнику смены, как он моментально смастерит лежанку и укладывается спать. А на днях взялся за старое — опоздал на работу на два часа.
— Почему ты опоздал? — спросил его дядя Саша.
— Я забыл попросить дежурную общежития, чтобы она меня разбудила.
И дядя Саша не перестаёт теперь жаловаться дома:
— Замучился я с ним. И кто меня тогда за язык тянул?
— Ну что ты хочешь? — говорит тётя Лена. — Перестал же он у вас прогуливать, значит, и от этих недостатков его можно отучить.
— Я просто начинаю сомневаться в этом. Нет дня, чтобы его не обсуждали в цехе. Он уже три раза проспал заполнение ёмкостей. У меня такое впечатление, что он дома не высыпается: вид у него какой-то замученный. Начинаешь спрашивать — молчит, как в рот воды набрал.
Тётя Лена советует:
— А вы сходите к нему в общежитие.
— Ходили уже. Обстановка там неприглядная, в комнате грязь. Их же на самообслуживание перевели, а там подобрались такие лентяи, что веник в руки взять боятся. Хочу перевести его в наше общежитие, там надёжные ребята живут.
— Попробуй, мне кажется, что это поможет.
Несколько дней дядя Саша не вспоминал об Анянове, и Валерка решил, что тот исправился. Он даже собирался задать этот вопрос дяде Саше, как вдруг позвонили по телефону.
— Слушаю, — ответил дядя Саша. — Что? Опять Анянов? Ну что ты с ним будешь делать! Возьмите с него объяснение, и завтра пусть явится ко мне.
— Что там случилось? — спросила тётя Лена, когда дядя Саши положил трубку.
— Анянов снова спал на работе и чуть не устроил аварию. Нет, я не знаю, что с ним делать, он просто неисправим!
— Да, — соглашается тётя Лена, — действительно трудный человек.
Дядя Саша непривычно горячится:
— Ещё какой трудный! Ну, я понимаю: ошибся раз, два, в конце концов, три, а он же систематически допускает одни и те же ошибки. Я начинаю думать, что мы действительно превращаемся в нянек, когда имеем дело с такими типами.
Валерка слушает дядю Сашу и тоже сердится. «Конечно, — думает он, — одни и те же ошибки можно делать только нарочно». У Валерки тоже бывают ошибки, но он их старается сразу исправлять. Плохой человек этот Анянов, если добрых слов не понимает.
— А может быть, Саша, директор был прав? — замечает тётя Лена. — Сколько можно с ним возиться?
— Да не могу я так поступить! — ещё больше горячится дядя Саша. — Ну, выгоним мы его из цеха, а дальше что? Кому он нужен такой? И, черт возьми, ведь кто-то так или иначе должен его перевоспитать. Он же молодой парень, легко с пути может сбиться. Жалко мне его, дурня…
— Ну, раз так, то нечего плакаться, — говорит тётя Лена.
— Да я просто советуюсь. С чего ты взяла, что я плачусь?
— Потому что ты каждый день жалуешься, каешься и каждый день сомневаешься. А мне кажется, что ты правильно сделал, когда взял Анянова в цех. Только ты напрасно думал, что он так быстро исправится. С ним надо повозиться. А ты думал, это так просто?!
— Ничего я не думал, — обиженно говорят дядя Саша, — и вовсе не собираюсь от него отступаться. Мы из него всё же сделаем человека. Или я ничего не понимаю в людях, или…
Дядя Саша замолкает.
Нет, что ни говори — плохой человек этот Анянов!
И зря дядя Саша возится с таким.
ОХОТНИЧИЙ НОЖ
Каждый месяц запоминается Валерке какими-нибудь радостными событиями. Разве ноябрь ему нечем вспомнить? Ведь это в ноябре выпал настоящий снег и не растаял. В ноябре Валерка впервые встал на лыжи. Наконец, в ноябре были короткие каникулы, и он целыми днями играл на улице и катался с высоких горок, построенных домоуправлением.
А 7 Ноября вместе с классом он шёл в праздничной колонне. На отвороте его шубы алел красный бант, приколотый октябрятской звёздочкой. В руках Валерка держал флажок. На флажке мальчик — Володя Ульянов. Валерка был очень горд, что Дарья Емельяновна доверила ему нести этот флажок.
Если бы его могли сейчас увидеть бабушка и мама, ох и обрадовались бы они!
В дни каникул быстро летит время. Кажется, что они только начались, и вот уже снова надо идти в школу. Нет, Валерке не надоело учиться. Он с охотой ходит в свой класс. Но каникулы оказались очень уж короткими: еще бы денёк или два… Через несколько дней Валерка уже стал забывать о каникулах и, даже приболев, всё равно пошел на занятия. Ему ни за что не хотелось пропускать школу. Дядя Саша тоже больной несколько раз ходил на работу.
