Валентина Осеева - Васек Трубачев и его товарищи
Командира среди раненых не было, и всю дорогу, пока шёл поезд, Вася метался и говорил в бреду, что там, в снегу, на поле, лежит храбрый из храбрых, лучший из лучших – его, Васин, любимый командир.
История Васи и его рассказы окончательно завоевали сердца ребят.
– Кончится война – найду я своего командира, живого или мёртвого найду. А может, ещё и на войне где его повидаю, – задумчиво говорил Вася и тут же с уверенностью добавлял: – Не может такой человек погибнуть. Нет, не погиб он… Двое нас оставалось, оба мы и живы… Кто ж бы меня шинелью прикрыл, как не он!
Найти командира было Васиной мечтой. И эта мечта передалась ребятам; они понимали её и всей душой сочувствовали Васе. Но что, если Вася лишится ног?
Теперь, после второй операции, эта опасность уже миновала, и Вася, окружённый своими товарищами по палате, счастливо улыбался сухими, бескровными губами.
– Молодец, Вася! Наши комсомольцы духом не падают! – подбадривали его бойцы.
Глава 21
Приезжий
От вокзала отходил поезд. Стоя на площадке, Анатолий Александрович ласково кивал головой провожающим его ребятам: «До скорого свиданья, друзья мои! Я надеюсь, что мы с вами встретимся уже в шестом классе».
Поезд ускорял ход, ребята долго бежали рядом. Из окон виднелись головы подростков, уезжающих на работу в колхоз.
– Э-эй! Пионеры, едем с нами трудодни для армии зарабатывать! – весело кричали они ребятам.
Когда поезд ушёл, Васёк остановился на краю платформы и с завистью поглядел вслед:
– Поехали! И мы могли бы в колхозе для армии поработать!
– Нас арифметика держит, – с досадой сказал Саша.
Ребята медленно пошли к выходу. А в это время к чисто выметенной деревянной платформе подошёл другой поезд. Из вагона вышел пожилой человек и, оглядевшись, энергичными шагами направился в город. Приезжий был, очевидно, многим знаком. Он шёл по улице, и то там, то сям люди приветливо здоровались с ним. Некоторые останавливались, как будто желая заговорить, другие с уважением глядели вслед.
На одном углу несколько подростков, завидев высокую фигуру приезжего, о чём-то оживлённо заспорили; двое ребят, громко разговаривая, долго шли за ним, видимо не решаясь окликнуть и в то же время непременно желая в чём-то убедиться.
– Я тебе говорю – это директор второй школы! Это он! Я его сразу узнал! – говорил один.
– Директор, а школы нет! – хмуро отвечал ему товарищ.
– Ну, был бы директор…
Приезжий обернулся и с улыбкой досказал:
– …а школа будет!
У ворот госпиталя приезжий немного помедлил, потом снял шляпу, вытер носовым платком высокий лоб и вошёл в калитку. На зелёной траве и под деревьями стояли скамейки. На них сидели раненые. За длинным школьным столом, покрытым вылинявшим красным сукном, выздоравливающие играли в шахматы. Приезжий приветливо кивнул им головой и направился к крыльцу.
В это время из окна, где жил школьный сторож, выглянула и скрылась седая голова, потом окошко захлопнулось, послышались торопливые старческие шаги, и, широко распахнув дверь, Иван Васильевич предстал перед приезжим. Лицо у него было удивлённое и радостное, густые усы топорщились, помолодевшие глаза блестели из-под нависших бровей.
– Леонид Тимофеевич! Когда же это вы?.. Подали бы хоть весточку!
Директор крепко пожал руку старику:
– Здравствуйте, Иван Васильевич! Ну, как тут у вас?
Сторож кивнул головой на раненых:
– Да вот, писал я вам, госпиталь у нас… А школы-то нет! Нет школы, Леонид Тимофеевич! – сообщил он вдруг, как неожиданную, грустную новость.
– Ничего, старина, всё будет! Ну-ка, зайдём в вашу каморку, поговорим, – сказал директор.
– Пожалуйте, пожалуйте… Растерялся я от радости, Леонид Тимофеевич… Ведь нежданно-негаданно прикатили, – бормотал сторож, провожая в свою каморку дорогого гостя. – Позвольте, чайку согрею.
– Чайку – это потом. А сейчас садитесь, рассказывайте. Письма были?
– Как же, пишут, пишут… Выпускники всё больше да учителя. Кто где… А от Сергея Николаевича одно письмо я вам переслал, а больше вестей не было. Может, на ваш адрес он писал?
Директор покачал головой:
– Нет… Я надеялся тут застать письмо.
Помолчали.
– Ну, а ребята как? – спросил директор.
– Ребята здесь, в госпитале, работают. Хорошо работают… Вот и сейчас девочки тут. Позвать? – заторопился Иван Васильевич.
– В городе много ребят… – не отвечая сторожу, задумчиво сказал директор. – К осени ещё больше будет. Вернутся наши ученики из Свердловска. Я уже передал там дела новому директору. Потянуло домой, свою школу восстанавливать надо.
Иван Васильевич ожил, разговорился:
– Ясное дело, Леонид Тимофеевич! Без школы ребята – сироты… Сейчас лишь бы помещение найти, а оборудование у нас всё цело. Уж это – не извольте беспокоиться… Парты в сарае малость поистерлись, ну это лаком можно подновить. Вот помещение бы только найти… – Грозный вопросительно смотрел на директора.
– Помещение найдём, – сказал Леонид Тимофеевич, заглядывая в свою записную книжку, и, заметив выжидающий взгляд старика, дружески похлопал его по плечу: – Всё будет хорошо. А пока позовите-ка ребят, кто тут сейчас дежурит. Девочки? Это из отряда Трубачёва?.. А что слышно о Мите? Письмо было?.. Ну, сейчас они мне сами расскажут… Позовите-ка их, кто там свободен.
– Сейчас, сейчас! – Школьный сторож торопливо надел белый халат. – Не пускают туда иначе, – шёпотом пояснил он, встретив смеющийся взгляд директора. – И то только до сестры пройдёшь… Строгость – беда!
Он прикрыл за собой дверь и быстро засеменил по коридору.
Директор поглядел на часы и, постукивая двумя пальцами по столу, глубоко задумался.
Глава 22
Важные новости
Нюра стояла перед школьным сторожем и растерянно глядела на него большими, удивлёнными глазами:
– Директор? Какой директор?
Грозный спрятал в усах довольную усмешку:
– Ну вот, всё на свете перезабыла! Ступай, говорю, зови подругу, и чтобы в один момент обе были! Школьница, а спрашивает, какой директор!
Нюра всплеснула руками и бросилась разыскивать Лиду:
– Снимай халат, пойдём! Скорей, скорей!
– Да какой директор? – на ходу снимая халат, допытывалась Лида.
Перед дверью Ивана Васильевича обе остановились.
– Это наш директор! – прошептала вдруг Лида, хватая подругу за руку. – Я чувствую… Наш, наш! Это Леонид Тимофеевич!
Нюра решительно открыла дверь.
Леонид Тимофеевич встал навстречу, вглядываясь близорукими глазами в лица девочек.
– Здравствуйте, Леонид Тимофеевич! – дружно и радостно вырвалось у обеих, но голоса их дрогнули, и, не смея обнять своего директора, они уткнулись друг в дружку.
– Вот тебе раз! А я думал – увижу таких крепких, закалённых в боях пионерок, – пошутил Леонид Тимофеевич, глядя на них ласковыми, смеющимися глазами. – Думал, помощницы у меня будут, вместе школу будем строить…
– Школу? Строить?
– Что, испугались? А я вот не испугался! Что ж, думаю, есть у меня такие помощники, как отряд Трубачёва. Вот Лида Зорина, например, – почему бы ей не построить заново четвёртый класс «Б»! Ну, почему?
Леонид Тимофеевич шутил, девочки смущались.
– Вы, может быть, шутите, Леонид Тимофеевич?
– А может быть, и не шучу, – улыбался директор.
– Тогда…
Девочки переглядывались:
– Мы, конечно, будем строить… Только мы ещё никогда не строили ничего…
– Не строили школ?
– Нет! – засмеялись девочки.
Директор стал серьёзен.
– Строить заново мы, конечно, не будем. Я списался с местным начальством и предложил взяться за ремонт какого-нибудь подходящего дома, чтобы осенью открыть в нём школу. Один такой дом на примете есть, но завтра я ещё кое-где побываю и договорюсь окончательно.
Директор задумчиво посмотрел на взволнованные лица девочек и открыл записную книжку.
– Денька через два я сообщу вам через Ивана Васильевича, когда и куда прийти.
В конце разговора Нюра робко спросила:
– А наши ребята из пятого «Б» скоро приедут?
– Все собираются. Конечно, те, кто эвакуировался с родителями, вероятно, останутся до конца войны – отцы и матери их уже работают там на заводах, на фабриках. Люди везде нужны, работу сейчас не бросишь. Но многие летом обязательно приедут. Сейчас экзамены у них уже кончились. И ваш класс пятый «Б» уже стал шестым.
В глазах у девочек мелькнуло беспокойство.
– Ну ничего, ничего. Один год вам придётся пропустить, что поделаешь! Зато уж с осени начнутся регулярные занятия, – успокоил их директор и тут же спросил: – А вы хоть немного занимались эту зиму?
– Мы занимались, мы хороню занимались! – торопливо заверила Лида. – Мы и сейчас занимаемся.
– Это очень хорошо! Но сейчас уже июнь, начало лета, – надо будет отдохнуть, набраться сил. Вот посмотрим, что за ремонт предстоит. Может, и вам найдётся там какая-нибудь работа. Физический труд на свежем воздухе всем на пользу… А что Митя, писал он? – неожиданно спросил директор.
