Виталий Бианки - Фомка-разбойник (cборник)
С каждым разом волос все полней, длинней и гуще. Скоро мех дойдет. Тогда начнем промысел.
Разосланы уже по ухожам ящичные ловушки. Каюры развозят их по четыре штуки на нарте.
И вот наконец отправились по ухожам алеуты-промышленники – по одному в помощь каждому заведующему ловушкой-кормушкой.
Каждый промышленник получает от меня стандартный пакет: еда и мыло на полтора месяца. Охотничьи припасы – полкило пороху и два кило дроби на ружье – развезены уже по юрташкам.
Все алеуты – хорошие стрелки. Как никто из материковых охотников-промышленников, они бьют птицу даже влет.
Морской птицы на острове зимой много. К нам на зиму прилетают громадные стаи пестрых морских уток – каменушек. Каменушки и чайки – любимая дичь алеутов.
21 декабря
Остров Беринга
Все промышленники на местах. Промысел начался.
Летят простые и спешные письма из ухожей в штаб, из штаба в ухожи. Простые письма доставляются заведующими ловушками-кормушками пешей эстафетой – от юрташки к юрташке и от ближней юрташки в селение.
Спешные письма – бегом. В письмах заведующих – всевозможные сведения: сколько старых, сколько молодых приходит в ловушку-кормушку, дошла ли шерсть, сколько поймано, сколько выпущено, сколько упромышлено песцов.
Штаб у меня.
Мчатся по всему острову гонцы-каюры.
Каждый заведующий ловушкой-кормушкой получает пакет из штаба. В пакете – приказ. В приказе сказано, сколько песцов должно быть упромышлено в сезон в каждом ухоже.
Каюров четверо. У каждого – нарта и добрая упряжка лихих лохматых рысаков.
Самый интересный из каюров – Дотра. Его настоящая фамилия Мякишев. Дотра – это прозвище, значит – доктор.
В дальний путь Дотра никогда не берет с собой еды; привяжет на нарту полмешка табаку – и понес. За щекой у него всегда с кулак табаку. Мчится Дотра по снежной тундре.
Вот впереди показалась юрташка.
Заведующий уже давно ждет его. Скорей вытаскивает приготовленную золу, ставит на печку ведро воды.
Дотру надо угостить на славу: без угощения от Дотры не добьешься интересных новостей.
Дотра подкатил, вошел в юрташку. Тут ему первым делом надо золы предложить. Дотра табак размочит и смешает его с золой – приготовит себе жвачку. Золу зав загодя нажег из выкидняка: из тех громадных, иногда в несколько обхватов толщиной, деревьев, что выкидывает волнами на лайду. Эти деревья приносит к нам от берегов Америки и Камчатки.
Потом обед. Самые вкусные блюда: суп из пареных чаек, жареное нерпичье мясо, свежее нерпичье сало. Потом чай. Чаю Дотра выпивает целое ведро. Хозяин томится, ждет.
Наконец Дотра кончил. Он достает приказ и отдает его хозяину. Сам опять принимается за угощение.
Хорошо угостится и тут вдруг вспомнит, что в сумке у него еще письмо есть от жены хозяина. Вытащит и долго вертит в руках, сверяется с адресом: дескать, как бы не перепутать писем, дело это важное, не всякий может понимать.
Но вот адрес точно сверен, и письмо передано хозяину.
И что же оказывается: никакого адреса на конверте нет, только одна цифра ухожа.
Это маленькая тайна письмоносца: он неграмотный. Он знает только цифры.
За первым письмом появляется второе. И снова неграмотный письмоносец долго разбирает несуществующий адрес на конверте. И опять томится, угощает хозяин.
Когда все письма вручены, Дотра начинает выкладывать свежие новости. Так от юр-ташки к юрташке переезжает каюр Дотра только с запасом табаку и с сумкой письмоносца. И всегда бывает сыт.
Каюры – это самый быстрый способ сообщения с разбросанными по всему острову промышленниками, наша телеграмма-молния.
Но вот по всем юрташкам развезены приказы.
Теперь держись ваньки! Они давно привыкли каждую ночь приходить в сетный дворик за юколой. Штук по двадцать набивается их в ловушку-кормушку.
Зав поглядывает за ними из окошечка наблюдательной.
В одну прекрасную ночь зав дергает за веревочку. Дверца дворика падает, и все ваньки попались. Теперь им предстоит экзамен. Зав выходит во двор и загоняет их в первую комнату домика – в темную приемную, или ожидалку.
Промышленник ждет в задней комнате – экзаменационной. Когда все ваньки загнаны в приемную, он идет туда, а зав проходит в экзаменационную и зажигает в ней свечку.
Промышленник схватывает первого попавшегося ваньку за хвост, другой рукой перехватывает его за шею и подает заву через окошечко в экзаменационную.
Брать ваньку в руки надо умеючи. Он вьется в руках, как змея. А вцепится в руку – не отпустит. Разжать ему зубы можно только топором.
Зав учиняет ваньке экзамен: подносит к свету и разглядывает шерсть.
Полноволосый. Нигде ни плешинки, шерсть ровная, вся серо-голубого цвета. Нигде не покалечен.
Зав разжимает ваньке рот. Возраст средний: три-четыре года. Возраст ваньки узнается по зубам, как у лошади.
Зав ловко накидывает на ванькин хвост тряпичную петлю и взвешивает его на весах-безмене.
Вес – четыре с половиной килограмма. Полный вес для взрослого самца. Годен.
Зав вырезает колечком шерсть у самого конца пушистого хвоста. Если бы это была самка, он вырезал бы колечко подальше от конца.
И это еще не все: зав клеймит ваньку щипцами в оба уха. В левое ухо клеймо «Б», то есть остров Беринга, и «33», то есть 1933 год.
В правое ухо клеймо: литер (латинская буква) ухожа и текущий номер.
Ваньке немножко больно – он злится.
Ему опять разжимают рот, суют за язык большой капсюль с лекарством и заставляют проглотить.
Это против страшных эхинококков, которыми ваньки заражаются от рыжих полевок.
Наконец напуганного, сбитого с толку ваньку суют в темную деревянную трубу.
Ванька в ужасе мчится вперед и… вылетает на волю.
Теперь он меченый, и если попадется в другой раз, его только взвесят и опять выпустят.
Во второй раз он не испугается, только удивится.
А если и попадется в третий раз, он будет держать себя нагло. И как только выпустят его в трубу, он – верть хвостом и скорей к дверцам сетного дворика: ждет, когда опять впустят.
Зав и промышленники продолжают работу. Один за другим поступают ваньки из приемной в экзаменационную. Каждого внимательно осматривают, взвешивают и записывают в промысловый журнал: производитель номер такой-то.
Молодых ванек не клеймят. Их только запишут в журнал, завяжут на хвосте петельку из шнура, дадут две маленькие пилюльки с лекарством и отпустят.
Петельку привязывают, чтобы узнать молодого, если еще раз попадется, не отметить во второй раз в журнале одного и того же. К лету шнур на хвосте истлеет и сам собой спадет.
В промысел берутся в первую очередь больные песцы, калеки, у кого шерсть плохого окраса и престарелые, которым все равно недолго осталось жить. Лучших всегда оставляют на племя.
Не все ваньки ходят в ловушки-кормушки. Есть такие, что живут в отдаленных углах ухожей и не попадают в сетный дворик.
Для них промышленники расставляют ящичные ловушки.
Ящичные ловушки похожи на мышеловки, только, конечно, гораздо больше. Это ящик, с боков и сверху обтянутый проволочной сеткой. Приманка – кусок юколы – нацепляется на крючок в самой глубине ящика. От крючка тонкая проволочка к дверце. Чуть тронь приманку – поднятая дверца падает, и ловушка захлопывается.
Как ни плотно захлопывается дверца, а все-таки ванька умудряется поднять ее и ускользнуть из западни. Пришлось приделывать наверху железный болт. Когда дверца падает, болт скользит по пазу и наглухо запирает дверцу. Болта ванька, казалось бы, уж никак не может выцарапать. Но попадаются и такие, что удирают даже из ловушки с болтом.
Много хлопот промышленнику с ящичными ловушками: надо расставить их по всей лайде, другой раз верст на пятнадцать, надо каждое утро обойти их все, вытащить попавшихся ванек.
А ваньки хитры.
В первый раз попадет ванька в ловушку, он бьется в ней, как птица в клетке.
Но вот его вынули, записали, заклеймили и выпустили.
Ванька сразу смекает, в чем дело: ящик с юколой ему не страшен – это только угощенье.
И вот только промышленник выпустит его, нацепит новый кусочек юколы и насторожит ловушку, ванька уж тут как тут. Не успеет человек отойти – ванька уже в ловушке и хвать за юколу. И даже не обернется на стук дверцы. Съест юколу и ляжет отдыхать. Свернется калачиком, спит себе.
Попробуй пройти мимо ловушки, где спит такой ванька. Он так на тебя затявкает, что поневоле обернешься: ты что, мол, не знаешь, что обязан меня выпустить отсюда?
Беда промышленникам с такими ваньками. Нет средств их отвадить, и ловушка пропадает без пользы, превращается в кормушку для ваньки.
Еще есть у нас на острове три самолова. Это хитрое сооружение. В землю врыт большой ящик с покатой крышей. На крыше дощатая труба крестом. Вход в трубу снизу. В верхней, глухой части кладется приманка. Ванька чует запах юколы и лезет в трубу. Съедает угощенье и благополучно выходит назад.
