Синди Джеффериз - SUPERSTAR. Школа звезд
— Разве тебе никогда не надоедает черный, ну хоть чуть-чуть? — поинтересовалась Лолли. — Я знаю, это очень утонченно и все такое, но… постоянно?
Хлое неожиданно пришло в голову, что Тара немного похожа на паука, которого она подложила Хлое на кровать. Ее тонкие и длинные руки и ноги торчали из черного мохерового джемпера, в котором ее тело казалось по-паучьи круглым. Хлоя с трудом удержалась от смеха.
Тара провела руками по обтягивавшим ее черным джинсам и нахмурилась.
— Черный передает суть моей личности.
— Вот уж точно! — фыркнула Поппи.
— Как продвигаются твои репетиции? — спросила Лолли, не обращая внимания на выходку сестры. — Ты ведь играешь с Дэнни?
Тара гневно взглянула на Поппи, прежде чем ответить.
— Я играю идеально, — похвасталась она, — но Дэнни репетирует недостаточно. Нам надо больше работать вместе, но я никак не могу договориться с ним о времени репетиций. — Уж в это Хлоя поверить не могла. Дэнни живет своими барабанами. Если он не репетирует вместе с Тарой, значит, у него есть на то причина.
Хлоя отчаянно сопротивлялась зародившейся в ее сознании мысли, но она вдруг поймала себя на том, что желает Таре провала. Честно говоря, не только Таре. То, что она не желает добра ей, было бы еще понятно, но какая-то часть Хлои хотела, чтобы все выступили неудачно. Она упорно запрещала себе подобные чувства, но они все равно возвращались снова и снова.
Если она вообще не может выступать, почему все остальные должны выступить блестяще? Более того, почему бы не случиться чему-нибудь, что привело бы к полной отмене концерта? Такие мысли были очень некрасивыми и говорили о самой элементарной зависти. Это было мерзко, но следовало смотреть правде в глаза.
— Удивительно, сколько рок-музыкантов носят черное, — сказала Поппи, уставившись на Тару. — Или если не черное, то что-нибудь сильно поношенное, как будто им все равно, как они выглядят.
— Это потому, что мы, рок-музыканты, любим музыку; не то что вы, поп-певцы, — презрительно изрекла Тара.
— Мы любим музыку, а также хотим хорошо выглядеть, — запротестовала Поппи. — Для нас на сцене не существует мелочей.
— Да бросьте вы, давайте не будем ссориться, — взмолилась Лолли. — Разве вы не можете сойтись на том, что у вас разные взгляды на поп- и рок- музыку? В конце концов, это все музыка.
— Ха! — мрачно изрекла Тара. — Ты в этом уверена?
Лолли закрыла уши руками.
— Хватит! — заорала она. — Если вы еще раз начнете этот спор, я сойду с ума!
— Ты можешь быть рок-звездой, а мы — поп-дивами, — примирительно начала Хлоя.
Тара обернулась к ней и расхохоталась.
— Тебе не светит ни то, ни другое! — Она хотела сказать что-то еще, но Поппи схватила со своей кровати подушку и швырнула в нее. Лолли и Хлоя поспешили ретироваться, спасая платье от серьезной потасовки, начавшейся между Тарой и Поппи.
— Иногда мне кажется, что это Тара — близнец Поппи, а не я! — сказала Лолли. — Ты только посмотри на них! Они обе просто наслаждаются!
Лолли была права. Они ожесточенно колошматили друг друга подушками, не переставая истерически хихикать.
— Но Поппи гораздо добрее Тары, — прошептала Хлоя и испуганно поморщилась, когда Поппи, отчаянно размахивая руками, потеряла равновесие и свалилась с кровати на пол.
— Да, но Тара тоже становится добрее, когда забывает притворяться злобной и противной, — отозвалась Лолли. — Жаль, что у нее нет ни братьев, ни сестер и ее некому одергивать.
Хлоя посмотрела на Тару, которая как раз помогала Поппи подняться. Лолли была права. Она действительно становилась лучше, как только переставала напускать на себя злобный вид. Она даже выглядела лучше. Ее обычно бледное лицо разрумянилось, а темные и зачастую мрачные глаза искрились весельем.
— Чем вы тут занимаетесь? — Староста их блока, Роузи, учившаяся классом старше, приоткрыла дверь и просунула в комнату голову.
— Деремся подушками, — с довольным видом заявила Поппи. — А что?
Роузи покачала головой, как будто не веря своим глазам.
— Просто я никогда не видела знаменитую модель, похожую на чучело, — ответила она.
Хлоя расхохоталась. Роузи попала в точку. Футболка Поппи была смята и растянута, а ее волосы, обычно гладкие и блестящие, всклокочены и спутаны.
— Я пришла тебе кое-что передать, Хлоя, — продолжала Роузи. — Тебя хочет видеть мистер Тимме. Ты не могла бы зайти в студию звукозаписи?
— Мистер Тимме? А что ему нужно? — растерялась Хлоя.
— Я не знаю, — ответила Роузи. — Но он сказал, чтобы ты пришла немедленно. Поэтому беги и узнавай сама!
— У Хлои Томпкинс опять проблемы! — возликовала Тара.
Поппи нанесла ей экстраувесистый удар подушкой, и она рухнула на кровать.
Хлоя и Лолли переглянулись.
— Конечно же, тебе не о чем беспокоиться, Хлоя, — уверенно заявила Лолли. — Ведь так?
— Думаю, что да. Но я лучше пойду и узнаю, в чем дело.
Мистер Тимме был не из тех людей, которых заставляют ждать, и Хлоя не хотела портить отношения с таким важным учителем. Она застегнула свою флисовую куртку и выбежала из комнаты. Что ему могло понадобиться?
12
Жест доброй воли Дэнни
Хлоя помчалась в главный учебный корпус. Что ему все-таки нужно? Она вчера сматывала и убирала провода. Может, она сделала это плохо? Или она положила их не на место и теперь он не может их найти?
Она бегом спустилась по ведущей в цокольный этаж лестнице. Красная лампочка над дверью студии не горела, это означало, что вход свободен. Мистер Тимме готовил себе чай в крохотной кухне.
— А, Хлоя. Ты-то мне и… — Он умолк. Когда он не работал над записью, то отличался крайней уклончивостью. — Это ты сматывала этот?..
Так она и знала! Должно быть, она что-то сделала не так, хотя было похоже, что с кабелем, на который он показывал и который висел там, где она его вчера оставила, полный порядок. Хлоя нервно сглотнула.
— Да, — кивнула она.
— Очень хорошо, — похвалил он. — Очень аккуратно. — Немного помолчав, он добавил: — Мне нравится, когда… — Он жестом указал, чтобы она посторонилась, и, прихватив чай, прошел мимо нее в комнату управления. Хлоя немного успокоилась и прошла следом за ним. С мистером Тиммсом необходимо было проявлять терпение.
— Ты хочешь записывать… — мистер Тимме неопределенно помахал рукой, — Дэнни?
— Дэнни?
— Да, он собирается сделать демо… Говорит, может, ты хочешь…
— Привет, Хлоя! — донесся из динамика голос Дэнни. Хлоя от неожиданности подпрыгнула. Должно быть, он где-то в студии! Она посмотрела в большое звуконепроницаемое окно, отделяющее комнату управления от большей из двух звукозаписывающих комнат. Ее друг весело махал ей рукой. Он уже закончил устанавливать барабаны.
— Спасибо, что пришла. Я должен сделать запись для Тары и подумал, что ты могла бы помочь. Подожди, я сейчас зайду. — Спустя мгновение он уже был в комнате управления. — Мистер Тимме сказал, что если ты захочешь, то можешь поучаствовать, — объяснил он.
— Правда? — просияла Хлоя. — Вы это серьезно? — Она переводила взгляд с Дэнни на мистера Тиммса и обратно.
— Если ты не будешь баловаться, — начал мистер Тимме, — и делать все, что я… Давайте приступим.
Хлоя не могла поверить своему счастью. Это было так здорово! Она примет участие в записи настоящей музыки! Вслед за Дэнни она подошла к ударной установке, и мистер Тимме показал им, как закрепить на барабанах пять микрофонов.
— Этот микрофон должен стоять вон там. — Хлоя взяла черную металлическую стойку, на которую показывал мистер Тимме, и осторожно поднесла ее к барабанам. — Поставь его так, чтобы микрофон был направлен на этот барабан.
Дэнни показал на большой барабан рядом с бас-барабаном, и Хлоя поставила стойку на пол.
— Его надо немного опустить, — продолжал мистер Тимме.
— Вот так?
— Еще немного. Вот так. Теперь закрепи этот микрофон на малом барабане.
— Как это называется? — спросила Хлоя у Дэнни, показывая на смешные тарелки, расположенные очень близко друг к другу. Они были размещены на высокой серебристой подставке и соединялись с полом педалью.
— Это «высокая шляпа», — сообщил ей Дэнни. — Смотри. — Он нажал на педаль ногой, и верхняя тарелка встретилась с нижней, издав мелодичное «дзынь!». Когда он убрал ногу с педали, тарелка вернулась в первоначальное положение.
— Я не знаю, как тебе удается делать столько всего одновременно, — поделилась она, изумленно глядя на установку. — Это все равно что одновременно хлопать себя по животу и гладить по голове, только еще труднее!
