Сардана Ордахова - Балаган и его обитатели
Вскоре все, особенно Кусеныш, ходили со следами зубов коалы на руках. Кусеныш, который неведомо когда и где приобрел эту ужасную привычку – кусаться, как только заканчивались аргументы и даже просто так – был ошарашен. Он проиграл битву, еще не успев ее начать. Ведь кусать коалу с ее густой шерстью – занятие само по себе глупое. А если она к тому же сама не прочь покусать людей? Даже Кусеныш, несмотря на свое имя, не кусался так жестоко и так часто. А уж как со стороны это выглядело! Просто отвратительно.
– Конечно, это не Лик, – вынес Абашикка свой короткий вердикт.
Бунт Кусеныша
Между тем ТОДФ продолжал свою напряженную деятельность.
На третью неделю подпольных уроков Кусеныш впал в настоящую истерику.
Левушка откуда-то притащил книжицу «Детям о Франции» и показал ее Кусенышу. Книжка была тоненькая, но большого формата и с очень красивыми картинками на шикарных глянцевых страницах. Кусеныш протянул было руку, но внезапно тут же отдернул, как будто обжегшись. Смотря волчонком на старших, он забился в угол.
– Я не хочу, не хочу ничего знать о стране, которой нет! – кричал он. – Все вранье, что там пишут!
– Но она же есть – удивился Левушка.
– Это другая Франция!!! – заорал Кусеныш.
– Не кричи, – утихомирил малыша Абашикка, закрывая ему рот ладошкой.
– Я не могу изучать ЭТО, – прошептал Кусеныш, мотая головой, чтобы Абашикка перестал ему закрывать рот. – Никто из взрослых не знает, чем мы тут занимаемся. Никто нам не разрешал заниматься этим.
– Взрослые бывают разные, – заметил Абаашикка.
– Но Эдьиэйка хорошая, – заверил Кусеныш.
– Конечно, – согласились мальчики.
– Тогда почему она запрещает нам изучать Францию?
– Никто нам не запрещает изучать ее, – ответил Левушка. – Где ты видел в Правилах запрет на изучение чего-либо?
– Но мы тогда должны перестать скрываться? – осторожно предположил Кусеныш с видимым облегчением.
– Наверное, еще рано, – нерешительно ответили старшие мальчики. – Они думают, что мы слишком маленькие… и могут запретить.
– Нехорошо что-то делать тайно, – упрямо стоял на своем Кусеныш.
– Ладно, мы расскажем обо всем Эдьиэйке. Скоро. Ты напомнишь мне, если забуду. А пока вот что. Тебе интересно. Но ты думаешь, что это запрещено. Но ты все равно будешь это делать. Тебе нужно разрешение кого-то старшего. Так уж ты устроен. Так вот – Левушка торжественно встал. – Я тебе разрешаю прочитать эту книгу. – Протягивая ему книгу, он произнес со значением – Ты знаешь, что я старший в Балагане. Ты знаешь, что я не хочу тебе плохого. Ты веришь мне?
– Да, – прошептал Кусеныш.
– И вот, я тебе разрешаю прочитать эту книгу. Ты рад?
– Да, – дрожащим голосом ответил малыш, резко выхватил книгу из его рук и побежал прочь. На заседание в тот день он больше не явился. Левушка с Абашиккой вдвоем продолжили освоение азов тайного языка. Где-то под кроватью болтал ножками Туораах, но как обычно никто не обращал на него внимания.
Спустя еще некоторое время они знали все буквы тайного языка. Правильно ли они их произносили, никто наверняка сказать не мог. Факт, что они строго придерживались всех инструкций и могли правильно прочитать «мама» и даже «папа» (уже не «рара»). Значение второго слова до поры до времени оставалось для них загадкой.
Но Лик пока не собирался возвращаться.
Гадкое лекарство
Кока-кола – это такое лекарство. Оно хранится в холодильнике и его очень берегут. Как и всякое лекарство, его вредно принимать много. Эдьиэйка говорит, что НДД каждый месяц выделяет по одной баночке на ребенка. В баночке, содержащей холодную темную жидкость, находится лекарство от разных болезней. Например, когда у Кусеныша болит голова, или когда Абашикка ничего не хочет делать, им дают по баночке кока-колы. Им нравится. Понятно, что голова болит не всегда и не у всех, и к концу месяца остается несколько неоприходованных банок. Туораах, например, всегда наотрез отказывается и плюется, когда ему предлагают кока-колу. Сознательные Маша и Левушка относятся как к лекарству – морщатся, но принимают, если очень надо. Само собой, это случается редко.
В общем, в начале каждого месяца привозят новые баночки. Эдьиэйка их считает-пересчитывает, отделяет прежние от только что прибывших – все-таки лекарство. Иногда старых банок оказывается слишком много, а места в холодильнике, напротив, мало.
Тогда она извлекает из холодильника оставшиеся с прошлых месяцев баночки, с шипеньем открывает и долго сидит на кухне, медленно опустошая их одну за другой, потом произносит загадочную фразу:
– Я фармацевт!
Что означает это страшное слово, никто не знает, даже Левушка. Все понимают, что вечер закончен и лучше без лишних капризов быстренько нырнуть в кроватки и сделать вид, что спишь.
Хорошо, что Эдьиэйка становилась фармацевтом не часто. Так длилось до тех пор, пока неугомонный Левушка не раскопал в недрах огромной запутанной сети весьма заинтересовавшую его информацию. Воистину, интернет появился в Балагане не к добру.
– Эдьиэйка, я прочитал в интернете, что кока-кола не лекарство, а совсем даже наоборот, – сообщил как-то за ужином Левушка. Стекла его очков воинственно засверкали. Он начал нервно поправлять пластмассовую дужку, грубо перетянутую скотчем, которая норовила соскочить с полагающегося ей места.
– Оставь в покое очки, – строго сказала Эдьиэйка. – И не говори мне про это.
– Но это правда, – поддержал Левушку Абаашикка. – Очень вредно пить за один раз столько лекарства, сколько вы выпиваете.
Благодаря агитационной работе Левушки, кока-колы в холодильнике стало оставаться гораздо больше, чем раньше. Дело в том, что все, кроме Кусеныша, безоглядно храброго во всем, что касалось повелений Эдьиэйки, объявили бойкот кока-коле. Эдьиэйка и не настаивала. Но не выливать же лекарство в раковину… Так Эдьиэйка все чаще начала становиться фармацевтом.
Ночи в Балагане
Ночью иногда происходили странные вещи.
– Левушка, а Левушка! Тебе не кажется, что это одеяло ведет себя как-то странно? – прошептал Абашикка.
– Что такое? Как одеяло может себя как-то вести? – удивился Левушка, приподнимая сонную голову. Балаган уже давно спал.
– Оно постоянно соскальзывает с меня. Иногда мне кажется, что оно меня дууушшшииит… – страшным шепотом поведал Абашикка, крепко схватив свое одеяло за углы. Он сам не очень верил в то, что говорил, но все-таки. Левушка же вовсе не поверил, но желая подыграть Абашикке, зашептал командным голосом:
– Одеяло! Лежать! Смирно!
Абашика почувствовал себя спокойней. В ту ночь одеяло действительно не норовило упасть с кровати и никого не душило.
А однажды, когда опять все улеглись и свет был потушен…
Абашикка и Левушка, всегда спавшие очень чутко, услышали странные звуки внизу. Вроде из кухни раздавался тихий звон посуды, и слышны были чьи-то голоса. Пока они думали, будить ли Эдьиэйку, проснулся Кусеныш. Это придало им храбрости – все-таки три человека, это ведь не один и даже не два… Надеясь застать врасплох нежданных посетителей, кем бы они ни были, трое храбрых мальчиков – Левушка, Абашикка и Кусеныш – взявшись за руки, тихо спустились по лестнице и прокрались на кухню. Там было темно, но на фоне окна можно было увидеть чей-то силуэт, и это явно был не человек. Ребята, замерев, пригляделись и облегченно вздохнули. Сутуленькая, маленькая коала, совершенно беззащитная на вид – разве что чуть более мохнатая, чем обычно – нагло взгромоздилась на стул Эдьиэйки. По полу с грохотом катались пустые жестяные баночки из-под колы. Подперев мохнатую пухлую щечку когтистой лапкой, коала… пела песню. Песня была заунывная и долгая, как импровизация на ситаре. Слышалось много сипловатых, хрипловатых и низких гортанных звуков. Наверное, это была песня ее родины.
– Я панда! – выкрикнула коала неожиданно высоким чистым голосом, прервав песню. – Я очень редкое животное панда! Меня должны беречь, холить и лелеять! Нас всего одна тысяча, и мы вымираем!!!
«Но она же коала, а не панда» – шепотом поведал правдолюб Кусеныш Левушке.
«Ну и что? – улыбнулся Левушка – Главное, не говорить ей об этом сейчас». «Сейчас, наверное, она скажет „я фармацевт“, и мы разойдемся» – предположил Абашикка. Не тут-то было! У коалы оказался очень тонкий, прямо-таки звериный слух. Она расслышала их тихую беседу – впрочем, поняла только то, что сказал Кусеныш.
– Дааа, – вдруг заплакала коала. – Я не панда. Панда не я. Будь я пандой, меня бы не заслали в такой балаган к таким детям, как вы! Вы даже не знаете, что мы, коалы, живем на земле пятнадцать миллионов лет! Вам этого никогда не понять! Это так страшно – жить на земле пятнадцать миллионов лет! А наши прямые предки – сумчатые львы, жили уже 25 миллионов лет назад. Не хочу быть коалой! Я не коала! Я… Я… – она задумалась, кто же она, потом, сбросив очередную пустую банку на пол, вспомнила:
