Вера и Марина Воробей - Девушка с задачником
– Обязательно сходим. Иначе зачем же мы приехали сюда? – кивнул Федор. – Тем более что мне нужно выбрать подходящую натуру для нового пейзажа.
– Ты будешь рисовать на природе? – восхитилась Лу, и ее глаза загорелись. – Клево! А мне можно посмотреть?
– Конечно, малышка, от тебя у меня нет секретов! Может быть, ты принесешь мне удачу и я вернусь из Парижа победителем?
– Да! Я постараюсь принести тебе удачу, – воодушевленно воскликнула Лу и счастливо засмеялась.
Федор невольно залюбовался девушкой. Она смотрела на него с нескрываемым обожанием и нежностью, и ее черные глаза сияли.
После ресторана Федор и Лу отправились изучать окрестности. Художник прихватил с собой мольберт, краски и все необходимое для работы. Лу надела теплый свитер под горло и черную на подстежке куртку с капюшоном. По совету Федора она прихватила с собой орешки – в лесу водились доверчивые белки, которые бесстрашно спускались на землю и ели прямо из рук человека.
Прежде чем выйти к реке, парочка долго гуляла по лесу, дыша удивительной чистоты и свежести воздухом, любуясь вековыми деревьями. Лу даже покормила двух светло-серых шустрых белочек. Девушка была на седьмом небе от счастья. Вот они, сбывшиеся мечты! Стоило проявить чуть-чуть смекалки и напористости, и ее страстное желание исполнилось! Ей на секунду стало страшновато, когда она вспомнила о маме. А вдруг она все же вздумает позвонить Люсе? Лу тряхнула головой и заставила себя успокоиться. Нет, Люся не должна подвести ее. Она обязательно придумает какую-нибудь отговорку, выкрутится. Лу хорошо знала свою подругу: если Черепашка что-то пообещала, то можно быть уверенной – она сделает все от нее зависящее.
Река открылась их взору неожиданно. Вроде бы только что их окружал сумрачный безлюдный лес – и вдруг впереди, совсем близко, как по волшебству возникла серая лента реки.
– Ух ты! Как клево! – распахнула глаза Лу и потянула своего спутника поближе, к самой кромке воды.
– Это ты еще не видела, какая она красивая летом! Вода похожа на голубой перламутр и чистая-пречистая… – произнес Федор, осматриваясь. – Вот, пожалуй, тут мы и остановимся.
Он выбрал достаточно ровное место, установил мольберт и принялся делать набросок реки и леса, синевшего на том берегу. На Лу он не обращал никакого внимания, но она не обижалась, ведь Федору нужно работать, а потому она не станет ему мешать. Минут двадцать девушка стояла у художника за спиной и с восхищением наблюдала, как на чистом холсте появляются линии, штрихи, превращающиеся под его божественной рукой в прекрасный пейзаж. Лу почувствовала, как под куртку начинает забираться холодный воздух, и решила побродить невдалеке.
Она всматривалась в даль, туда, где неяркое солнце уже медленно скатывалось к горизонту, глубоко вдыхала пьянящий воздух и думала о том, что она, Луиза Геранмае, наисчастливейшая девушка на свете.
Они вернулись в пансионат уже в сумерках. Лу видела, что Федор доволен работой. Картина была еще не совсем готова, но все равно нравилась девушке. Впрочем, ей понравился бы даже детский рисунок из серии «ручки, ножки, огуречик, вот и вышел человечек», если бы его автором был Федор. После ужина они поднялись к нему в номер. Интерьеры их комнат были похожи, только у Федора диван и кресла были обиты светло-серым велюром, а на двуспальной кровати лежало покрывало фисташкового цвета.
Федор легонько подтолкнул девушку к дивану.
– Располагайся пока, а я принесу чего-нибудь выпить, – ободряюще подмигнул он и скрылся за дверью.
Оставшись одна, Лу включила телик, щелкнула выключателем бра, висевшего над кроватью, и комната осветилась мягким, неярким светом.
На душе у нее было неспокойно. Сердце тревожно билось где-то под ложечкой, она и ждала надвигающегося вечера, и боялась его одновременно. Нервно расхаживая по комнате, Лу задвинула шторы, достала из серванта бокалы и салфетки… Что скажет ей сегодня Федор? Как он себя поведет? И как она сама поведет себя с ним? Не решив ничего определенного, Лу попыталась успокоиться: пусть все будет так, как будет.
– А вот и я. – Федор вошел в комнату, держа в руке бутылку красного вина и большую шоколадку.
Он разлил вино по бокалам и проникновенно взглянул девушке в глаза:
– За тебя, Луиза!
Лу пригубила вино. Оно оказалось сладким и очень приятным на вкус, и она с удовольствием сделала еще два глотка. Федор молчал, и Лу ощутила неловкость. Почему он молчит? Ведь еще полчаса назад они болтали как старые приятели, и ей казалось, что она знакома с Федором тысячу лет, а сейчас… Неужели он тоже скованно себя чувствует, как и она?
Федор придвинулся к Лу почти вплотную и стал гладить ее волосы. Лицо его было совсем близко, так же как и тогда, в мастерской, и он так же гладил ее по голове и обнимал…
«Сейчас он меня поцелует…» – возникла в затуманенном мозгу Лу «оригинальная» мысль. Через секунду мысль материализовалась в настойчивый, страстный поцелуй.
Губы Федора вкусно пахли ароматным табаком и были сладкими от шоколада. У Лу чуть кружилась голова, но не столько от выпитого вина, сколько от торжественности, даже эксклюзивности момента. Значит, Федор все-таки неравнодушен к ней! И как романтично он все обставил! Привез ее в этот замечательный дом отдыха, устроил необыкновенный вечер с вином…
Поцелуи становились все настойчивее, и эта трудно контролируемая напористость Федора привела Лу в смятение. Она инстинктивно отодвинулась и мягко отвела его руки. Нет, его поцелуи были безумно приятны девушке. И разве не их она ждала так долго? Ждала с той самой памятной поездки в мастерскую, когда Федор уже готов был ее поцеловать, но почему-то не сделал этого. А сейчас… Сейчас она сама не готова! Лу понимала, что она не готова к большему, нежели просто поцелуи, и злилась на себя за это, но… переступить через себя не могла.
Федор отпустил ее, налил себе полный бокал вина и повернулся к Лу. Она растерянно наблюдала за его спокойными движениями, в ее душе росло непонятное чувство вины. Хотя какая на фиг вина? Чем она виновата перед Федором? А вообще… да, виновата, ведь она обманула его, скрыв свой настоящий возраст. Но разве дело в возрасте? Истина в том, любит ли ее Федор так же сильно, как она любит его? А если любит, то не станет делать ничего того, чего ей не хотелось бы.
– А ты знаешь, Луиза, – как ни в чем не бывало заговорил Федор, – у меня появилась прекрасная идея! Да, я думаю, ты ее оценишь.
У Лу отлегло от сердца. Значит, все в порядке, он не сердится на нее ни капельки. Лу приободрилась и благодарно посмотрела на художника.
– Что за идея? – улыбнулась она.
– Я говорил тебе, что везу в Париж свои работы, так? Но ты не знаешь главного: фишкой моей парижской выставки должна стать картина, которой еще нет, но которая уже существует в моем воображении… Короче, она будет называться «Девушка с задачником». Как тебе задумка, а? – Двафэ, прищурившись, хитро смотрел на Лу.
– А… а разве это прикольно? Девушка сидит за столом и решает задачи? Ну и в чем здесь фишка? Извини, Федор, но я, наверно, чего-то не понимаю, – разочарованно протянула Лу.
– Да, ты пока не понимаешь, потому что я тебе кое-чего не договорил. Так вот. – Федор картинно откинулся на спинку дивана, закинул ногу на ногу. – Это должна быть очень красивая, эффектная девушка, а главное, она должна быть обнаженной. Абсолютно обнаженной, и только грудь будет прикрыта, ну, например, учебником алгебры. Смотри, вот, примерно так. – Федор показал, как именно девушка должна держать раскрытую книгу. – Понимаешь теперь? Этакая адская смесь порочности и чистоты… Согласись, малышка, что это безумно эротично?
– Ну, в общем, да, признаю, что ты прав, – закивала Лу. – А она должна сидеть или стоять? А фон какой будет? – Лу уже заранее была влюблена в эту картину, еще не родившуюся, но уже написанную воображением Мастера, ее любимого, ее единственного…
– Я еще не решил окончательно, какая поза покажется особенно эффектной. Может быть, я напишу ее лежащей на диване или сидящей в кресле, пока это не важно. Вернее, важно не это.
Федор многозначительно умолк, достал трубку, набил ее душистым табаком и стал не спеша раскуривать.
– А что… что важно? – не выдержала паузы Лу, широко распахнув свои черные глазищи.
Двафэ взял Лу за руку и поднес ее к губам. Его чуть жестковатые губы щекотали ладонь, но Лу не отдергивала руку, она мечтала лишь об одном – чтобы это упоительное мгновение длилось вечно.
– Важно то, что я хочу, чтобы этой девушкой стала ты, – решительно произнес Двафэ тоном, не терпящим возражений.
– Я? Федор! Ты реально хочешь, чтобы я тебе позировала? – Лу так и подпрыгнула на велюровом диване.
Она во все глаза смотрела на художника, веря и не веря его словам. Блин, о таком можно только мечтать! Ее портрет покорит Париж, потом всю Европу, а может, и весь мир!
