Николай Сластников - Билет на Марс
Серое, словно склеенное из бумаги гнездо походило на футбольный мяч, и Юлька пнул его, желая сбросить с камня. Но, к несчастью, непрочный шар лопнул, и из него вылетел десяток злых, как цепные псы, ос.
Нет, их был не десяток, их был миллион! Они дружно, как по команде, атаковали обидчика. Осы запутались в Юлькиных волосах, всаживали ядовитые жала в его шею, лоб, щеки.
Юлька, отбиваясь от ос, замахал руками, дико закричал и, подпрыгнув, повалился с камня. Падая, он ухватился за накидку из мха, покрывавшую валун, и вместе с ней съехал на землю.
Дядя Ваня и Гешка, напуганные Юлькиными воплями, бросив работу, подбежали к камню.
Юлька сидел на траве и, зажав лицо ладонями, раскачиваясь взад-вперед, выл: «Ой-ой-ой!» Узнав, в чем дело, дядя Ваня и Геннадий успокоились, а когда Юлька отнял руки от лица, расхохотались: Юлькино лицо вспухло, перекосилось и Юлька стал похож на японского божка — Будду, скуластого, с глазами-щелочками, пухлыми щеками-подушечками.
Дядя Ваня раскопал землю и, слепив из глины несколько лепешек, сказал:
— На, прикладывай к укусам, боль снимет. И зачем ты трогал этих ос? Так тебе и надо! Не разоряй чужих гнезд!
Прохладные лепешки помогли, и Юлька успокоился.
Когда он открыл свои маленькие, заплывшие от укусов глаза, то увидел, что дядя Ваня и Гешка пристально рассматривают камень, с которого Юлька, падая, сорвал мох.
На сером известняке черной краской, кое-где облупившейся, было написано следующее:
16. V.1914 г.
Горный инженеръ Я. И. Кругловъ,
штейгеръ В. В. Брагинъ
прошли разведочную штольню
«Удачную». Длина штольни —
210 саженъ
— Дед твой, — почтительно сказал дядя Ваня Геннадию, — метку о себе оставил. Так сказать, память на века…
— Долго ли написать краской! И мы с Гешкой можем написать! — хвастливо перебил Юлька.
Дядя Ваня строго посмотрел на него:
— Не о надписи идет речь. Даже лентяй и никчемный человек может испачкать камень. Но когда человек, сделавший что-то красивое, чистое, нужное для народа, докладывает о себе — это, милый ты мой, что-нибудь да значит! Ну, становись на пикет, будем продолжать…
«Милый ты мой» было сказано дядей Ваней с такой иронией, что Юлька сразу вскочил на ноги, забыв про свою немощь.
Возвратясь к палаткам, они рассказали о случившемся Петру Петровичу.
Тот, к удивлению Гешки, отнесся к происшествию серьезно: переспросил о содержании текста надписи, а потом, осмотрев Юльку, легонько щелкнул пальцем по его широкому лбу:
— Поцеловали осы тебя? Но нет худа без добра. Пойду сам осмотрю камень.
Возвратился Петр Петрович через два часа, когда ребята уже сволокли лодку с отмели, собираясь домой.
Петр Петрович, взбивая кирзовыми сапогами воду, дошел до лодки, Гешка сдерживал ее, навалившись на мокрый шест. Голощапов неуклюже влез, качнув долбленку:
— И я с вами, ребята. Дело есть!
Он присел на корточки, достал трубку с коротким чубуком и набил табаком. Закурил, зажав трубку в руке, — издали казалось, что Петр Петрович высасывает дым из кулака.
Из всех дел, которые были возложены на Петра Петровича, одно все еще не было решено — не найдены материалы геологических работ, которые проводил Гешкин дедушка. Конечно, обошлись бы и без этих материалов, но они сократили бы сроки поисковых работ. Поэтому геолог старался использовать малейшую зацепку, которая помогла бы ему в поисках.
Когда Петр Петрович с ребятами поднимался по косогору к домам, он спросил:
— Хлопцы! Кто из вас знает В. В. Брагина? Может быть, у вас в Уньче есть Брагины?
Мальчики переглянулись: жителей с такой фамилией в поселке нет и слышат они ее впервые…
— Необходимо разыскать этого человека. Большие надежды у меня на него: он штейгер, так называли до революции горных мастеров, а это значит, он может нам подсказать, где находится отчет по разведке месторождения. Зайдем-ка, хлопцы, к местным властям, может, им знаком этот В. В. Брагин.
Председатель поссовета встретил их радушно, шутливо обратился к Юльке:
— Знаменитому разведчику честь и хвала! Успешны ли ваши поиски?
Юлька ответил серьезно:
— А как же! Когда Малямзины берутся за дело — всегда все будет в порядке.
Все засмеялись, а Гешка дал ему тычка, прошипев:
— Тоже мне… остряк-самоучка!
На вопрос Петра Петровича: проживает ли в поселке В. В. Брагин, председатель покачал головой, подумал, перелистал какую-то книгу и, захлопнув ее, пристукнув по корке своей единственной рукой, твердо сказал:
— Нет такого, и не жил.
Потом они втроем обошли всех старожилов поселка, но повсюду их встречал неутешительный ответ: никто ничего не знал про В. В. Брагина. И только Гешина мама сказала, что в давние годы к ним приезжал друг дедушки Виктор Васильевич Брагин. Наверное, этот. Но больше она ничего о нем не знала.
Путешествие началось!
Как-то утром Петр Петрович встретил наших друзей загадочными словами:
— Ну, мои помощнички, что вам снилось сегодня?
Ребята, набегавшиеся за день с рейками, обычно спали крепко и никаких снов не видели. В этом они признались Петру Петровичу. Он улыбнулся и, приподняв очки на лоб, близорукими глазами оглядел мальчиков.
Геша сразу понял, что у Голощапова есть новость, и большая. Гешка вытянулся, худощавое лицо его с широким упрямым подбородком молило: «Ну не томите, Петр Петрович, рассказывайте!»
Посадив ребят на колодину, помешивая веткой в груде золотистых углей, которые то там, то здесь с легким треском разваливались, выкидывая вверх синеватые флажки пламени, Петр Петрович неторопливо сказал:
— А когда мне предстоит дорога, я во сне мануфактуру вижу… Ну, это из области предрассудков. А дело, ребята, вот в чем. Нашей поисковой группе очень понадобился инструмент для измерения углов — эккер… так он называется. Да еще нужно купить акварельные краски, цветные карандаши, тушь черную и цветную. Здесь, в Уньче, этого товара не оказалось. Так вот нужно съездить в город Осинники. Нам, взрослым, некогда, и я, посоветовавшись с вашими родными, решил послать вас. Поездка будет для вас интересной: знаю, не видели вы еще этого нового города. Мы выдадим вам командировочные удостоверения, оплатим проезд, суточные и квартирные. Положено так по закону. Остановитесь у моего отца. Ну, что вы на это скажете?
Если бы Петр Петрович рассказал ребятам, что на улицах Уньчи появились носороги и мамонты, ребята удивились бы меньше. Гешка неожиданно для самого себя присвистнул, а Юлька вскочил с колодины, затем с размаху сел, да промахнулся и угодил мимо бревна. В воздухе мелькнули его ноги, обутые в сандалии, и Петр Петрович от души рассмеялся:
— Вижу, мои известия вас с ног валят… Ну, согласны?
— Конечно! — крикнул Юлька, сразу смекнув, что это путешествие избавит его на время от работы.
— Безусловно! — степенно ответил Гешка.
Командировочное удостоверение Юлий прочел пять раз сверху донизу, где мелкими буквами было напечатано название типографии и тираж. Гешка с очень серьезным видом сложил его вдвое и спрятал в нагрудный карман своей красивой рубашки.
Простились с ребятами все: дядя Ваня, девушка-геолог Зоя, рабочие, а Петр Петрович проводил их до лодки и, придерживая долбленку за цепь, в который уже раз инструктировал:
— Надеюсь на вас, ребята. Будьте осторожны в городе, особенно при переходе улиц. Юлий, к тебе больше всего относится — ротозейства у тебя много…
Видно было, что и сам Петр Петрович волнуется. С явной неохотой он отпустил цепь, и долбленка, подхваченная течением, поплыла вниз. Потом, вспомнив еще что-то, Петр Петрович побежал по берегу вслед за лодкой и, поравнявшись с ней, сбавив шаг, закричал:
— Эй, хлопцы! В армии, когда посылают на дело двух солдат, то один из них назначается старшим. Его приказам подчиняется второй. У вас — слышите меня? — у вас старшим будет Геннадий… Ясно?
— Ясно! Ясно! — ответили ребята.
«Асно… асно…» — повторили горы.
В летописи поселка Уньча, если таковая будет написана, поездка двух его юных жителей в Осинники с заданием привезти инструмент, краски, карандаши и тушь займет подобающее место.
Весь последний перед отъездом вечер был посвящен сборам. Ребятам стирали рубашки, штопали носки, пекли пироги с рыбой, вкусные уральские шанежки, отваривали мясо.
Гешка неотлучно был с матерью, помогал ей, а ленивый Юлька отвел последний вечер визитам к своим родственникам, которых было полпоселка. Вместе с Васькой он начал свой обход с тетки, дом которой был по соседству. И повсюду Юлькин визит выглядел примерно так.
Юлька важно входил в дом и, не спрашивая разрешения, садился куда-нибудь на видное место. Васька становился рядом, вытянув вдоль тела поцарапанные, в цыпках руки. Темные, отрастающие после стрижки наголо волосы его торчали ежиком во все стороны, а в маленьких ярко-голубых глазках светился непередаваемый восторг. Юлька доставал из кармана командировочное удостоверение и потрясал им в воздухе:
