Луиза Олкотт - Роза и семь братьев
— Ты похожа на яркого попугайчика, в этой феске и красочных восточных одеждах. Я радуюсь всем сердцем, и вижу, что маленькая черная тень превратилась в радугу, — заметил дядя Алек с одобрением.
А еще он про себя подумал, что племянница представляла картину, несравненно более красивую, чем Фиби за мытьем посуды. Фиолетовая феска выгодно оттеняла ее золотистые локоны. Шелковые переливчатые шарфы обвивали стройную талию. Роза надела нарядный алый жилет с золотым солнцем, вышитым на спине, серебряной луной на груди и сияющими звездами на рукавах. На ногах ее были турецкие туфли без пяток, с загнутыми носами, а шею украшали бусы из янтаря и кораллов изумительной красоты. В одной руке Роза держала очаровательный флакончик с нюхательными солями, в другой — ящичек с восточными сладостями.
— Я кажусь себе героиней из «Арабских ночей» и все надеюсь найти волшебный ковер или чудесный талисман. Только не знаю, как я смогу отблагодарить вас за все эти прекрасные подарки, — Роза перестала танцевать и остановилась, не зная, как выразить переполнявшие ее чувства.
— Я сейчас скажу тебе как: хватит носить темные платья. Ты ходила в них достаточно долго. Я привез много веселых разноцветных нарядов. Носи их. Тебе самой станет легче жить, да и наш старый дом повеселеет. Верно я говорю, тетя?
— Я нахожу, что ты прав, Алек, и очень рада, что еще не начала шить для Розы весенние туалеты. Майра считает, что девочка не должна носить ничего, кроме лилового, а на мой взгляд, лиловый будет ее еще больше бледнить.
— Если вы не возражаете, я буду помогать мисс Хемлинг шить. Вы не поверите, но я великолепно разбираюсь в складках, оборках, рубчиках, проймах и других портновских тонкостях, — заявил доктор Алек, с видом знатока разглядывая нежную кисею, легкие шелка и добротную шерсть.
Тетушка Спокойствие и Роза хохотали так, что ему пришлось замолчать. Когда они наконец успокоились, он добродушно проворчал:
— Смейтесь-смейтесь, но я прослежу за тем, чтобы пояса Розе не жали. Однако я должен заняться своими делами, а то я их никогда не закончу.
— Дядя Алек меня так рассмешил, все эти его рубчики и складки — такая умора! — воскликнула Роза, вволю насмеявшись. Она снова принялась разбирать ящик.
— Но, в самом деле, тетя, — прибавила она уже серьезно, — мне кажется, я не должна жадничать и оставлять себе все эти чудесные подарки. Что если я поделюсь с Фиби? Как вы думаете, дядя не обидится?
— Не думаю, что он обидится. Только эти вещи Фиби не подходят. Лучше отдай ей несколько своих старых платьев; они ей точно пригодятся, — ответила тетушка Спокойствие скучным голосом, как бы удерживая Розу от столь пылкой благотворительности.
— Боюсь, она может обидеться, если я отдам ей старые платья. Она гордая девочка и не станет носить их. Если бы она была моей сестрой, то все было бы по-другому. У сестер это принято. А так получится некрасиво. О! Я придумала, как это устроить. Я удочерю Фиби! — и Роза просияла от этой мысли.
— Я думаю, пока это невозможно сделать законным путем. Ты еще слишком молода. Но ты можешь поговорить с Фиби и узнать, понравится ли ей твой план. Во всяком случае, ты можешь относиться к ней по-сестрински. В некотором смысле мы все сестры в этом мире и должны помогать друг другу.
Старушка посмотрела на Розу так ласково, что девочке захотелось тотчас же устроить это дело, и она побежала на кухню в своих новых нарядах. Фиби усердно чистила старые каминные принадлежности и вздрогнула, когда у нее за спиной раздался голос Розы:
— Понюхайте это, попробуйте это и посмотрите на меня!
Фиби вдохнула аромат розовых духов, продегустировала заморские сладости и оглядела Розу, которая порхала по кухне, как яркокрылый попугай.
— Господи, какая вы нарядная! — Фиби всплеснула грязными руками.
— У меня так много чудесных вещей там, наверху, я покажу их вам. Я хотела поделиться с вами, но тетя говорит, что они вам не нужны. Поэтому я подберу для вас что-нибудь другое, вы ведь не обидитесь? Знаете, я решила вас удочерить, как Арабелла в книжке, которую я читала. Это будет хорошо, не правда ли?
— Что с вами, мисс, в своем ли вы уме?
Нет ничего удивительного, что Фиби задала подобный вопрос, Роза так тараторила, казалась такой смешной в своем невероятном костюме и была так взволнована, что Фиби не могла удержаться от подобного замечания. Видя замешательство служанки, Роза немного успокоилась и попыталась изложить свои планы:
— Разве это хорошо, что у меня есть все, а у вас нет ничего? Я хочу вас любить, как будто вы моя сестра, да и тетушка Спокойствие говорит, что, в сущности, все мы сестры. Но я вас удочерю, если только смогу это сделать, так будет лучше всего. Хотите ли вы этого?
К большому удивлению Розы, Фиби, не сказав ни слова, села на пол и закрыла лицо передником.
«О Господи! Теперь она обиделась, и я не знаю, что мне делать», — подумала Роза, ужасно огорченная тем, что ее предложение расстроило Фиби.
— Пожалуйста, простите меня, я не хотела оскорбить вас и надеюсь, вы не подумаете… — она замолчала, не зная, как исправить свою ошибку.
Но Фиби удивила Розу еще больше: она опустила передник, улыбнулась и, обвив ее обеими руками, произнесла:
— Я думаю, что вы самая лучшая девочка на свете. Как вы решите, так все и будет. Я не стану возражать.
— Значит, вам нравится мой план? Вы плакали не потому, что вам показалось, будто я хочу вам покровительствовать. Право, я так не думала, — сказала развеселившаяся Роза.
— Разумеется, мне это нравится! А плакала я оттого, что до сих пор никто не был так добр ко мне. Что же касается покровительства, то можете хоть ходить по мне, я не обижусь, — призналась служанка с искренней благодарностью. Слова Розы «мы все сестры» глубоко тронули ее сердце.
— Теперь мы будем играть. Я буду добрым гением, вышедшим из ящика, или, еще лучше, крестной матерью-волшебницей, явившейся из камина. А вы — Золушкой. Говорите же, что вам нужно, — Роза старалась выражаться как можно деликатнее.
Фиби поняла это, так как обладала достаточным умом и здравым смыслом, хотя и была всего лишь девочкой из приюта.
— Мне кажется, пока никаких чудес не нужно, мисс. Благодарю вас за то, что вы хотите для меня сделать, — ответила она, вытирая слезу, совсем непоэтично катившуюся по носу.
— Да я еще ничего и не сделала, только угостила вас сладостями. Вот, возьмите еще. И подумайте, что я могу для вас сделать. А мне надо пойти переодеться. До свидания. И не забывайте, что я вас удочерила!
— Вы дали мне то, что слаще всех конфет на свете, и я никогда этого не забуду.
Фиби тщательно вытерла руки и с чувством пожала маленькую ручку Розы. Черные глаза Золушки были полны благодарности, когда она смотрела вслед уходящей девочке.
Глава VI
КОМНАТА ДЯДИ АЛЕКА
Вскоре после обеда — Роза даже не успела как следует рассмотреть все подарки — доктор Алек предложил ей поехать вместе с ним, нанести визиты и вручить подарки тетушкам и их сыновьям. Роза с радостью согласилась, так как ей очень хотелось обновить подаренный дядей бурнус[2]. Бурнус был очень хорошеньким, с прелестным капюшоном и забавными шелковыми кистями.
Большая коляска была доверху набита пакетами и пакетиками, свертками и сверточками. Даже на козлах лежали индийские боевые булавы, огромный китайский воздушный змей и полированные рога африканского быка.
Дядя Алек, подтянутый, загорелый, одетый, по своему обыкновению, в синий костюм, сидел на краешке сиденья и, вытянув шею, как зачарованный смотрел на знакомые с детства пейзажи. А Роза, завернувшись в мягкий бурнус, откинулась на спинку сиденья. Под стук колес ей хорошо мечталось. Девочка представляла себя сказочной восточной принцессой, объезжающей свои владения.
Три визита были весьма краткими. У тетушки Майры обнаружилось обострение простуды. Тетушка Клара попыталась устроить светский прием, а тетушка Джейн пустилась в такие нудные рассуждения о населении, промышленности и политике Европы, Азии и Африки, что дядя Алек ретировался при первой же возможности.
— Я надеюсь, что у тетушки Джесси нам все-таки удастся приятно провести время. Может быть, мальчики будут дома, — сказала Роза.
Она облегченно вздохнула, когда за холмами показался дом тетушки Джесси.
— Этот визит я специально оставил напоследок. К этому времени ребята уже должны вернуться из школы. Да вот и Джеми — караулит нас у ворот. Скоро ты увидишь и весь клан.
Как только Джеми увидел приближающихся гостей, он испустил пронзительный свист. И ему — с луга, из дома, из сарая — отозвалось восторженное эхо. И вот уже со всех сторон к ним весело бежали двоюродные братья.
— Ура! Дядя Алек!
Ребята напали на коляску, как разбойники с большой дороги. Они вытащили из нее все пакеты и свертки, а «пленников» с ликованием повели в дом.
