Бетси Байерс - Лебединое лето
Мэри заморгала, не зная, как ответить на подобный вопрос, и принялась поправлять бигуди под платком.
- И все равно не могу отделаться от ощущения, что Чарли пошел смотреть лебедей, - сказала Сара.
- Он в самом деле не хотел возвращаться домой. Могу подтвердить, - кивнула ее подруга.
Тетя Вилли пулей вылетела из комнаты. Вернулась она через несколько секунд, с фотографией Чарли в руке. Это был моментальный снимок, сделанный в марте: Чарли сидел на крыльце перед домом, у ног его примостился Бойси.
- Полиция всегда требует фотографию, - заявила тетушка, поворачивая фото так, чтобы девочки могли рассмотреть. - Это миссис Хатчинсон снимала своим "Полароидом".
- Хорошая фотография, - сказала Мэри. Сара только молча посмотрела на снимок. Непонятно, как так получилось - но неуверенный кривой карандашный рисунок со стола куда больше походил на Чарли, чем фотография.
- Как раз был его день рожденья, - скорбно сказала тетя Вилли. - Видите, какой он гордый на снимке, вытягивает ручку вперед - чтобы все видели часы, которые ему Ванда подарила. Я еще ворчала на Ванду - мол, зачем покупать мальчику часы, если он все равно не умеет определять время, - но он так гордился уже тем, что носит их на руке... Его кто угодно мог спросить на улице: "Который час, Чарли? Ты не знаешь, который час?" - просто затем, чтобы посмотреть, как гордо он показывает свои часики...
- А потом те парни их украли. По-моему, это было ужас как подло, - вздохнула Мэри.
- Нет, часы потерялись, - возразила тетя Вилли. - Чарли их просто потерял.
- Их украли, - огрызнулась Сара. - Гнусный подонок Джо Мелби украл.
- Ты же знаешь, я сама склонна сперва обвинять людей, а потом думать. Помнишь меня на прошлый Хэллоуин, когда я заметила, что ребята уносят садовые стулья Хатчинсонов? Но часы Чарли тогда действительно потерялись. Потом Джо Мелби их нашел и, к чести его будь сказано, принес их обратно.
- Ха!
- Никакой кражи не было.
Мэри неожиданно хихикнула.
- Тетя Вилли, Сара вам рассказывала когда-нибудь, как она отомстила Джо?
- Молчи, Мэри, - вскинулась ее подруга.
- И как же она отомстила?
- Она сделала значок с надписью "ВОР" и в школьном коридоре потихоньку прицепила его Джо на спину, и тот почти до конца дня так и ходил, не зная, что у него на спине.
- Да какая разница, что именно я сделала. Я никому не позволю обижать моего брата. Этот вор украл у Чарли часы, а потом испугался и наврал, что нашел их на полу в школьном автобусе.
- Ты слишком мстительна.
- Но если кто-нибудь заслуживает, чтобы ему мстили...
- Я тоже всегда была мстительной, - заметила тетя Вилли, - но я никогда не преследовала человека так долго и так упорно. В этом ты скорее похожа на дядю Берта.
- Надеюсь.
- Нет, твой дядюшка Берт в этом был весьма не прав. Он носил в себе обиды всю жизнь и ничего не забывал. Уже перед смертью, на больничной койке, он все рассказывал нам, с кем не следует разговаривать и с кем ни в коем случае нельзя иметь дела. Его предсмертные слова были о Джипе Джонсоне, который как-то обманул его в пари о подержанных автомобилях.
- Молодец дядя Берт.
- А как ты облила из шланга милую крошку Гретхен Вайант, а ведь на ней было шелковое платьице, которое ей брат прислал из Тайваня!
- Милой крошке Гретхен Вайант еще повезло, что она отделалась только мокрым платьицем.
- Сара!
- Да ты хоть знаешь, что сделала милая крошка Гретхен Вайант? Я стояла в кустах, у крана, и как раз снимала шланг, и милая крошка Гретхен меня не заметила - она видела только Чарли у калитки - и спросила его: "Как поживаешь, маленький дебил?" И в ее исполнении это звучало еще отвратительнее, "маленький дебиииииил", как-то вот так. Я взбесилась, как никогда в жизни. И ничего приятнее я никогда не видела, чем милая крошка Гретхен Вайант, стоящая на улице в мокром тайваньском платьице и с отвисшей челюстью.
- Смотрите, полиция приехала, - быстро сказала Мэри. - Только они остановились почему-то у других ворот.
- Беги, позови их, - велела тетя Вилли - и сама выскочила на крыльцо прежде, чем Мэри успела пошевелиться.
- Вам сюда! Вот наш дом! - Развернувшись, она через плечо бросила Саре: - Ну, теперь, дай Бог, кто-то примется за дело.
Глава 13
Сара сидела в гостиной, одетая в обрезанные до колен голубые джинсы и старую футболку с надписью на спине - "Собственность государственной тюрьмы". Футболку некогда привезла ей из отпуска Ванда. На ногах девочки красовались все те же кеды цвета умбры. Она сидела в дверном проеме, привалившись спиной к косяку и обхватив колени руками,
и слушала, как в коридоре тетя Вилли разговаривает по телефону.
- Звонить толку нет, - сказала Сара, уткнувшись в колени. Этим летом, первым из долгой череды лет, ее колени не украшала дюжина ссадин разной степени свежести; но кожа еще хранила прошлогодние и позапрошлогодние белые шрамы. Тетя Вилли не ответила, и Сара повторила: - Звонить бесполезно. Он все равно не приедет.
- Ты не знаешь своего отца, - отозвалась тетушка.
- Да знаю.
- Хуже, чем знаю его я. Едва услышав, что Чарли пропал, он тут же... - она умолкла, не договорив, и стала вращать телефонный диск.
Когда Сара думала об отце, ее одолевали очень странные чувства. Примерно так она себя чувствовала с людьми, которых почти совсем не знала. Например, однажды мисс Маршалл, их учительница английского, подвезла ее из школы до дома на своей машине. Всю дорогу Сара ощущала страшную неловкость - хотя эту самую мисс Маршалл каждый день видела на уроках.
Их с отцом взаимное отчуждение началось примерно тогда же, когда Чарли заболел. В семейном альбоме остались фотографии - на одной папа смеялся, подбрасывая дочку в воздух, на другой она восседала у него на плечах, на третьей отец сидел на крыльце, держа на одном колене Ванду, на другом - Сару. Все эти снимки счастливого родителя с любимыми дочерьми были сделаны до болезни Чарли - и до маминой смерти. Потом уже не было никаких семейных фотографий, веселых ли, грустных.
Когда Сара смотрела на старые снимки, она вспоминала смеющегося мужчину с черными кудрявыми волосами, со сломанным передним зубом; этот человек прожил с ними несколько кратких золотых лет - а потом исчез. Не было ничего общего между весельчаком с фотографии и седым молчаливым дядькой, который работал в Огайо и иногда на выходные заезжал домой в Западную Вирджинию; он сидел в гостиной у телевизора, смотрел футбол или бейсбол и никогда сам не начинал разговора.
Сара слушала, как тетя Вилли объясняет оператору, что у нее срочный звонок.
- Поэтому я и не пользуюсь прямым номером, - говорила она, - я так волнуюсь, что не смогу набрать столько цифр подряд.
- Он не приедет, - упрямо прошептала Сара себе в колени.
Ожидая, пока оператор соединит ее с братом, тетя Вилли улучила секунду обернуться к Саре и выразительно покивать.
- Приедет, вот увидишь.
Сара вскочила и ушла в кухню, где на столе еще стояли тарелки с остывшим завтраком. Она с отвращением посмотрела на серую холодную овсянку, сделала себе три бутерброда и налила чашку вишневой газировки "кул-эйд". Когда она, жуя на ходу, вернулась в гостиную, тетя Вилли все еще ждала ответа.
- Оператор наверняка забыл сказать, что звонок срочный, - нетерпеливо сказала она.
- Может, и так.
- Ведь если бы мне сообщили, что звонок срочный, я бы побежала к телефону со всех ног - вдруг что-нибудь случилось. Сара, это не завтрак.
- Конечно, не завтрак. Это мой обед.
- Газировка и бутерброд совершенно не питательны. Ты и на пять минут не наешься, - однако тетя тут же отвлеклась от разговора о питании, воскликнув в трубку: - Сэм, наконец-то!
Закивав Саре, она вцепилась в трубку обеими руками, даже согнулась от напряжения.
- Первым делом, Сэмми, обещай мне, что не впадешь в панику - нет, сперва обещай.
- Не впадет он в панику. Это даже я могу обещать, - пробубнила Сара с набитым ртом.
- Сэм, Чарли пропал, - отрывисто сообщила тетя Вилли.
Сара поняла, что не в силах слушать, подхватила свой бутерброд и ушла на крыльцо. Усевшись на теплые доски, она поставила ноги в дорожки, протертые ботинками Чарли на третьей ступеньке. Там она и дожевала бутерброд, облизала испачканные маслом пальцы.
В углу двора под большим вязом была видна ямка, которую Чарли как-то выкопал ложкой. Он потратил на это занятие целое утро, а теперь там устроился Бойси, ища спасения от жары. Девочка подошла к дереву и уселась на старые качели на веревках, качнулась, едва не задев пса. Потом вытянула ногу и легонько толкнула Бойси, так что тот удивленно поднял голову и огляделся, ища, кто это его гладит. Потом опять свернулся в своей норке.
- Бойси, это же я! Ко мне, Бойси, ко мне!
Но старый пес уже снова заснул.
