Эдуард Тополь - «Стрижи» на льду
А Егор… Набрав скорость, он вдруг ощутил кайф скорости и полёта! Скорости и полёта! Скорости и полёта! И засмеялся от счастья!..
* * *А когда усталый, измочаленный и счастливый Егор вышел из Дворца спорта к преданно ожидающему Верному, то снова увидел Катю. Она стояла у своего мотороллера и рассматривала на тумбе театральные афиши.
– Привет, – сказал ей Егор. – Ты кого-то ждёшь?
– Ага, – кивнула Катя. – Тебя.
– Меня? – изумился Егор.
– Ну, да. Ты смешной. Ты себя видел на Ю-тюбе?
Егор похолодел.
– Где? – переспросил он мёртвым голосом.
Неужели его позорные падения и кувырки на льду уже в YouTube?
– Смотри, – сказала Катя, достала из своей спортивной сумки планшет и, присев на мотороллер, включила его. Но даже не стала заходить в YouTube, потому что всё, что она хотела показать Егору, уже было сохранено у неё в отдельном файле. Который она тут же открыла одним касанием пальца…
Это была целая галерея фотографий и видеороликов, выложенных в YouTube зрителями тренировок Егора на Волжской набережной и в парке у Красного маяка. «Шпагаты» и «верёвочки», которые Егор, копируя Джейдена Смита из «Карате-пацан», делал на спинках садовых скамеек… Его прыжки… жимы… многоскоки…
– А ведь ещё зимой ты ходить не мог, – сказала Катя, сунула планшет в сумку, села за руль своего мотороллера и кивнула на заднее сидение. – Садись. Мы же рядом живём.
Егор не поверил своим ушам – Катя повезёт его домой?
– Да садись же, – засмеялась Катя. – Что ты стоишь столбом? Это твоя собака?
– Да… – Егор осторожно, не касаясь Кати, сел позади неё, двумя руками взялся за сиденье под собой.
– Нет, – сказала Катя. – Так ты свалишься. Обними меня.
Обнять Катю??!
Он растопырил руки и стал трусливо сводить их на Катиных плечах и груди.
– Да не тут! – снова засмеялась Катя. – Ты смешной. За пояс меня обними.
Егор, наконец, сообразил, что от него требуется, неловко и как-то отстраненно обнял руками Катину талию и…
От резкого рывка мотороллера тут же чуть не свалился назад. А, удержавшись, уже всем телом прильнул к её спине.
И… боже мой! Ветер в лицо, запах Катиной шеи и плеч, её волосы, струящиеся по его лицу, и мягкое тепло её спины…
Мотороллер в сопровождении Верного летел по улице Чкалова, потом по какому-то проспекту и площадям, мимо каких-то парков, памятников, фонтанов и автомобильных моек – нет, Егор не видел ни этих красот, ни радужных водных струй, ни вообще, где они и куда они едут. Ему было всё равно, пусть хоть на край света, лишь бы вот так, в обхват держать Катю двумя руками, дышать её теплом…
Резкий полицейский свисток прервал это счастье.
Катя затормозила у ног молодого полицейского.
– Так! – строго сказал ей полицейский. – Почему пассажир без шлема?
Катя сняла свой шлем и кокетливо встряхнула волосами:
– Извините, товарищ командир! Он первый раз, мы с тренировки.
И невинными глазками посмотрела полицейскому в глаза.
Но полицейский ещё пытался сохранить строгость и произнёс, подозрительно глядя на Егора:
– Мне кажется, я его где-то видел…
– Конечно. На Ю-тюбе. Показать? – тут же подтвердила Катя и полезла в сумку за планшетом. – Смотрите.
– Не нужно. Я тебя вспомнил, – сказал полицейский Егору. – Ты же спортсмен, я тебя видел у Красного маяка. Ладно, езжайте. Только осторожно.
– Спасибо, старшина, – сказала Катя и дала газ.
И снова они катили в сопровождении Верного по летнему Ярославлю – то в потоке машин, а то сами по себе, и Катя через плечо говорила Егору:
– Видишь, какой ты знаменитый…
Егор молчал. Ему было всё равно – знаменитый он или нет. С него достаточно было того, что он обнимает Катю.
К сожалению, очень скоро Катя прикатила на своём мотороллере прямо к дому Егора.
– Спасибо, – сказал ей Егор, слезая с заднего сиденья. – Увидимся на тренировке.
– Конечно, – ответила Катя. – Хочешь, я за тобой заеду?
– Правда, заедешь?
Она пожала плечами:
– А почему нет? Завтра в 11:30. Пока.
И она уехала, а Егор и Верный ещё стояли и стояли, глядя ей вслед.
Ни Егор, ни Катя, ни тем более Верный не знали, что с момента их появления перед домом за ними из окна соседнего дома наблюдал Костя Зайцев.
* * *
Украшенные флагами и флажками, два автобуса с надписью «Спортивная база „ГОЛУБИНО“» подкатили к Дому спорта «Торпедо», и подростки, вернувшиеся со смены, стали выходить из них с рюкзаками и спортивными сумками в руках. Вышел и Виктор – загорелый и как-то разом возмужавший. Пожав руки своим приятелям – «Соколам „Локомотива“», он подошёл ко второму автобусу, из которого выходили такие же рослые и загорелые девчонки-спортсменки, о чём-то поговорил с одной из них, а потом поцеловал её в щёчку (которую та охотно подставила), и только тут увидел маму и брата, стоявших среди встречающих родителей.
Недовольно нахмурившись, он подошёл к ним.
– Зачем вы пришли? Что я – маленький?
– Нет, ты уже большой, – сказала мама, изумлённо глядя на него снизу вверх. – А кто эта девушка?
– Это Наталья, – с каким-то неясным вызовом сказал Виктор и повернулся к Егору: – Привет, братан. На мотороллере катаешься? И как?
Егор похолодел. Откуда брат знает о мотороллере и Кате? И ответил растерянно, даже заикаясь:
– Н-ну, это… Ну-ну, проехал пару раз…
– Да ты не дрейфь, брательник! – жёстко обнял его Виктор. – Нравится тебе Катя, ну и бери её. Я ж тебе с детства всё уступаю. А я, как ты видишь, уже нашёл замену.
Но вызывающий тон Виктора не понравился ни Егору, ни матери.
– Та-ак… – протянула она. – Начинается…
* * *А теперь позвольте вас спросить: что бы вы сделали на месте Егора в такой ситуации? Она же нередкая и даже, я бы сказал, типичная для братьев: очень часто им нравятся одни и те же девушки. Так вот – что бы вы делали на их месте? Да, до восьмого класса Катя нравилась Виктору, и Виктор нравился Кате. Об этом знала вся школа, потому и бесился Роман Бугримов, который тоже претендовал на Катино внимание. Но даже после всех драк и побоища, которое Бугор устроил Виктору на ледовом корте, Катя не ответила Роману взаимностью, а предпочла… Егора. Собственно говоря, это был её выбор – открытый и даже, я бы сказал, демонстративный. Ведь Егор не интриговал за спиной у брата и не ухаживал за Катей, пока Виктор был на сборах в «Голубино». Поэтому я считаю, что он был чист и честен со своим старшим братом. А вы как думаете? Должен был он отказаться от дружбы с Катей только потому, что это задевало самолюбие Виктора?
Впрочем, что бы мы с вами ни думали, повлиять на развитие событий мы не можем. Трещина легла между родными братьями, Виктор перестал разговаривать с Егором, и никакие дипломатические усилия матери не помогали.
А Катя продолжала открыто приезжать за Егором и в сопровождении всё того же Верного ездить с ним не только на тренировки в «Торпедо». Нет, помимо этого она увозила Егора на самый популярный у ярославцев пляж у Прусовских карьеров, который в народе называют «Байкал» за прозрачную воду, песчаное дно и живописные берега с сосновым бором. Здесь Катя научила Егора плавать, ведь раньше он со своей мёртвой ногой даже в воду не заходил и на пляжах не был. А теперь, поймав пловецкий секрет, Егор очень скоро стал плавать не хуже других, и они с Катей заплывали далеко за буйки. А на полянах в сосновом бору Катя рассказывала Егору о прочитанных книгах и читала Есенина, Пастернака, Багрицкого, Смелякова – Катя оказалась умной и эрудированной девочкой. Было очевидно, что, будучи на год старше Егора, она взяла над ним шефство…
Что ж, те, кто знают биографии выдающихся спортсменов, не станут этому удивляться. Прочитайте хотя бы биографию того же Ивана Ткаченко – его жена Марина, с которой он прожил пятнадцать лет, старше его на три года. А всё потому, что у некоторых женщин есть так называемый «третий глаз» – интуиция, с помощью которой они видят в мужчинах куда больше, чем мужчины видят сами в себе.
* * *В серой кепке пришёл сентябрь… Северный ветер раздевал пожелтевшие парки, берёзовые рощи и сосновые боры. Волга стала свинцовой, холодные дожди и слякоть на улицах усиливали печальное настроение осени. Это сама природа готовилась отметить всем известное горестное событие.
Седьмого сентября во всех ярославских школах и Домах спорта состоялись траурные митинги памяти легендарной хоккейной команды «Локомотив».
– Дорогие ребята! – сказал Виктор Николаевич, директор Дома спорта, ста двадцати юным хоккеистам, выстроившимся на центральном Леонтьевском кладбище вокруг мемориального комплекса погибшим хоккеистам. – Сегодня мы скорбим о наших замечательных хоккеистах, трагически погибших в авиакатастрофе седьмого сентября две тысячи одиннадцатого года. Тридцать семь наших товарищей, цвет и гордость нашего клуба – вот они перед вами, молодые, красивые…
