Марчелло Арджили - Рассказы
Обзор книги Марчелло Арджили - Рассказы
Марчелло Арджилли
Рассказы
Читай, болван!
— Хватит тебе таращиться до одури в телевизор! Лучше почитай!
Ребята решительно не понимали, почему родителей и учителей так раздражает телевизор.
А те не унимались:
— Портишь глаза, забиваешь голову всякой ерундой! А книги приносят пользу, воспитывают!
— Вот меня в детстве не оторвать было от книжки. Я их просто глотал.
Разумеется, это они заливали, но взрослые, как известно, считают себя вправе приврать, если «ложь во спасение».
Словом, в этой стране творилось то же самое, что и везде, где есть телевизор. И творилось до тех пор, пока некто — из взрослых, конечно — не придумал одну штуку. Этот дяденька был убежден, что дети обязаны любить книги, но, чтобы они их любили и покупали — в этом была суть идеи, — надо предложить им нечто бесспорно захватывающее.
И ему это удалось. Его книжную продукцию ребята и в самом деле начали глотать. В стране возникло повальное увлечение книгами.
Если до сих пор родители покупали книги и навязывали их детям («Читай, болван! Может, ума наберешься!»), то теперь их стали покупать сами дети. Они не только тратили на книги все свои сбережения, но и без конца клянчили у родителей. Некоторые покупали и заглатывали по две-три книги в день. Причем без разбору — неважно, кто автор, какой жанр, какая тематика. К примеру, нарасхват шла тяжеловесная — на триста двенадцать страниц — поэма о жесткокрылых насекомых. Ее тираж побил все рекорды, ведь она была первой книгой, удовлетворявшей любым запросам: каждая страница, подобно некоторым сортам мороженого, имела смешанный вкус — фисташек с кремом, фундука с ментолом и так далее; а верхом изысканности были страницы, сочетавшие в себе вкус шоколада, лимона и жасмина. В общем, обнаружив такие качества книг, дети сделались настоящими их пожирателями: кто вгрызался в них целиком, кто скатывал из страниц шарики, а кто жевал главу за главой.
Книги были не только вкусны, но и питательны, легко усваивались, и дети росли на них здоровыми, крепкими, жизнерадостными. Короче говоря, польза от книг была очевидна.
Но, как всегда, стоит детям найти себе что-то по вкусу, как взрослые начинают волноваться. Сначала они ворчали, потом перешли к нотациям и в конце концов перестали давать деньги.
Граждан просят…
В одном городе заметили, что строгий запрет на преступления не очень-то действует. Как и повсеместно, закон гласил: «Красть запрещено», «Граждане обязаны платить налоги» и т. д. Но граждане продолжали красть и уклоняться от уплаты налогов, чтобы не сказать большего.
Тогда знаменитый психолог изучил ситуацию и предложил на рассмотрение городских властей свой проект. По мнению психолога, законы оказываются неэффективны именно в силу того, что сформулированы они в стиле приказа, запрета, угрозы. А положительные результаты могло дать только предельно вежливое обращение с гражданами.
Проект был принят; законы теперь сочиняли поэты и писатели.
Статья I. Граждан просят по возможности не брать без разрешения чужих вещей, то есть не совершать того, что, грубо выражаясь, именуется воровством.
Статья II. Гражданам советуют без малейшего принуждения платить государственные налоги.
И так далее.
Изменили даже обращение к пассажирам в автобусе:
«Если вас не затруднит, пройдите, пожалуйста, вперед, чтобы освободить место гражданам, которые тоже хотели бы войти в автобус!»
Отныне вся жизнь города строилась на основе любезности и предупредительности. Как и ожидал психолог, результат оказался ошеломляющим. Думаете, преступления прекратились? Ничего подобного, их по-прежнему совершали, и в очень большом количестве, но в такой приятной, культурной форме, что любо-дорого.
Пример. Вооруженные бандиты в масках врываются в банк и выхватывают пистолеты.
— Глубокоуважаемые синьоры, прошу минуточку внимания, — звучит нежный, как флейта, голос злоумышленника. — Ради бога, не пугайтесь, извините за резкость выражений, в вашем банке происходит ограбление с самыми дружескими намерениями. Не откажите в любезности передать нам деньги из кассы.
Как не удовлетворить такую вежливую просьбу? Кассир выполняет ее незамедлительно и с поклоном.
На следующий день газеты и телевидение распространяют заявление полиции: «Синьоры, ограбившие вчера банк, вас сердечно просят отдаться в руки правосудия. Если вас не затруднит и вы не связаны другими обязательствами, загляните в квестуру ровно в пять часов. Комиссар сочтет за честь угостить вас чаем с пирожными». И, чтоб не показаться неучтивыми, бандиты являются в назначенный час в квестуру и тут же идут под суд.
— Господин судья, — говорит адвокат, — я от души прошу вас не наказывать моих подзащитных, ибо по отношению к ним это было бы крайне нелюбезно.
После такой речи у судьи рука не поднимается вынести обвинительный приговор. Он безоговорочно оправдывает бандитов и приглашает их к себе на ужин.
Жители города очень довольны. Кому вздумается украсть — крадет, но, как и предполагал психолог, вежливость снимает все проблемы.
Новые законы
В другом городе, принимая во внимание, что суровые законы и приказы не останавливают злоумышленников, и основываясь на опыте, изложенном в предыдущем рассказе, обратились к еще более знаменитому психологу. И он пришел к выводу, весьма отличному от вывода своего коллеги.
— Люди, — заявил ученый, — совершают преступления и злонамеренные поступки оттого, что испытывают острую потребность нарушать законы. А те, кто этого не делает, просто подавляют движения своей души. Думаю, мы должны не только понять эту потребность, но и удовлетворить ее.
Фактически его метод сводился к тому, чтобы дать возможность не только преступникам и правонарушителям, но и всем благонамеренным гражданам испытать острое, волнующее ощущение при нарушении закона, причем это не должно грозить нежелательными последствиями.
Решить эту проблему гениальный психолог также предлагал путем соответствующего изменения законов. И вскоре новый свод был обнародован.
Статья I. Каждый гражданин, проходящий мимо банка, обязан взломать кассу и совершить ограбление.
Статья II. Закон предписывает всем разряжать оружие, выпуская полную обойму в любого неприятного человека.
Статья III. Образцовым гражданином считается любой уклоняющийся от уплаты государственных налогов. Своевременная выплата налогов уголовно наказуема.
И тому подобное.
Как только новые законы вступили в силу, жизнь в городе стала сущим раем: никогда еще люди не испытывали такого морального удовлетворения.
— Чихал я на эти законы — взял и уплатил все налоги до последнего.
— А я опять нынче преступление совершил — ни одного банка не ограбил.
— Нашел чем хвастаться! Вот я — это да: сегодня целых семь человек не убил!
Короче говоря, все наконец-то удовлетворили свою потребность безнаказанно нарушать законы и к тому же гордились своей находчивостью, стойкостью, ловкостью. Словом, все шло как по маслу.
Но вдруг попал в тот город бандит из-за границы и, не ведая о новых законах, вышел на дело. Ворвался в банк с пистолетом и крикнул:
— Ни с места! Ограбление!
Служащие и клиенты поглядели на него с нескрываемым презрением.
— Слизняк! — сказал кто-то. — Закон нарушать кишка тонка?
— Срам! — пристыдил его кассир. — Я бы давил таких трусов. На, держи, выполняй свой долг. — И брезгливо протянул деньги.
Озадаченный бандит поспешно скрылся, а когда вскоре услыхал по радио: «Приказ по поводу сегодняшнего ограбления банка. Всем полицейским строжайше соблюдать закон, любыми силами не арестовывать преступника!», у него совсем голова кругом пошла.
Но, наконец, познакомившись с уголовным кодексом и обнаружив, что граждане обязаны грабить банки, обязаны не арестовывать виновных, обязаны принимать краденые купюры на законном основании, ни в коем случае не заявляя в полицию, бандит воспрянул духом.
«В какую чудесную страну я попал!» — сказал он себе и преспокойно отправился тратить награбленные деньги.
Через несколько минут ему надели наручники и привели в суд. Естественно, он тут же сослался на закон.
— Господин судья, — запротестовал он, — это несправедливо, вы нарушаете городское законодательство!
Откуда было знать бедняге, что самым большим удовольствием горожан именно и было нарушать закон? Что в этом городе все его нарушают: и те, кто не должны были заявлять в полицию на предъявителя ворованных купюр, и полицейские, которым было запрещено арестовывать преступника, и судья, который не должен был его осуждать.
