Аркадий Гайдар - Рассказы
Обзор книги Аркадий Гайдар - Рассказы
Аркадий Гайдар
Рассказы
Патроны
При отступлении испуганные лошади опрокинули в придорожную канаву разбитый ящик с патронами. В спешке никто их не подобрал. И только через неделю, срезая для козы траву, наткнулся на них Гришка. Он вытряхнул козий корм. Навалил в сумку много патронных пачек, принес домой и похвалился:
— Вот, мама! Нашел! Блестящие, новенькие. Я сейчас побегу, принесу еще кучу.
Но мать быстро закрыла огонь в печке и на Гришку закричала:
— Умный ты, Гришка, или полоумный? Тащи сейчас же этот страх и утопи в пруду или в речке. Быстро, или я деда позову!
Вздохнул Гришка: как тут будешь спорить? Взвалил сумку на плечо и понес из хаты.
Но патроны в речку не кинул. Оставил себе три пачки, остальные свалил в кустах, за огородом, накрыл соломой и засыпал сухими листьями.
Утром дед Семен вошел в хату, бросил топор, сел на лавку, распахнул окно, закурил, задымил и сказал:
— Беда, Ганна! Сдается мне, что либо махновцы, либо казаки опять близко. Стою я у колодца и слышу, как за речкой громко да тяжко бомба раза два на лугах грохнула.
Тогда мать кинулась в чулан, проворно собрала одежду, что получше: платок с бахромой, платье, серые дедовы шаровары, розовую Гришкину рубаху. Связала все в узел и спрятала в хлеве, под сухим свиным корытом.
Но махновцы были тут ни при чем.
Вернулся Гришка с речки только к вечеру. Принес он одного карасика, двух ершей да плотичку. Хмуро повесил эту рыбу на гвоздь, чтобы не сожрала кошка, и, не похвалившись уловом и даже не спросив обедать, боком-боком направился было спать на сеновал к деду.
Но мать сразу заметила, что рука у него обмотана тряпкой, глаза виноватые, а лицо унылое. И в тревоге спросила:
— Это что у тебя с рукой, Гришка? Опять патроны?
— Нет, у костра обжег, когда пек картошку. Ты мне смажь да завяжи покрепче, мама.
Тогда мать уверенно сказала:
— Ой, врешь, Гришка!
Но руку ему салом смазала, приложила свежий лопух и чистым лоскутом завязала.
Потом она вышла и села у крылечка.
Большая кругом лежала земля. Большая ходила по дорогам война. Вот тут-то, на войне, и стояла серая с белой трубой хата, где жила мать и ее сын Гришка.
На другой вечер пронесся по улице топот, стук и гром.
Просунулась в дверь винтовка, за ней бородатый казак. Стукнул он прикладом об пол и приказал:
— А подать сюда хорошей еды и самого холодного молока крынку!
Испугался Гришка, вынул патрон из кармана и незаметно кинул его за окошко. Да вот беда! Упал патрон прямо другому казаку под ноги. Поднял казак патрон, отнес в хату и показал его старшо́му.
Отодвинул пустую крынку старшой. Расстегнул ворот, распустил пояс и объявил:
— Не иначе, как здесь оружейный склад. Обыщите вы все сараи и погреба, да и сундуки тоже. А кто тут есть в доме хозяин — посадите его под замок в амбар.
И посадили старого деда Семена в амбар. Вышла во двор Гришкина мать, заплакала, заругала Гришку:
— Чтоб ты пропал со своими патронами! Беги, расскажи про беду дяде Егору.
— Плохи дела! — сказал Гришке дядя Егор. — Надо выручать старика, а как — не знаю. Пойди узнай, много ли казаков и думают ли они остановиться на ночевку, а я подожду тебя у речки.
Пошел Гришка считать казаков. Но казаки не стоят на месте, а взад-вперед по селу шмыгают. И очень просто одного казака за двоих сосчитать можно. И стал тогда Гришка считать по дворам казачьих коней. Насчитал двадцать три, хотел бежать к дяде Егору — вдруг за кустами раздался выстрел.
Тут выбегает казак, ведет под уздцы коня и кричит:
— Сюда, сюда! Здесь красные близко.
— Что ты городишь, баранья голова? — спросил старшой. — Это наш конь.
— Нет, это их конь, — отвечал казак. — Сейчас я сбил с этого коня одного партизана.
Пока они дивились, выбегает еще казак — сапоги в руках, волосы мокрые — и давай ругаться:
— Ах, такие-сякие, кто моего жеребца увел?
— Да разве же это твой?
— А то чей же? Или у вас глаза ослепли?
Собрались тогда все казаки в кучу и стали разбирать: как же оно такое вышло?
А вышло вот как. Привязал казак коня, а сам кустами по круче полез к речке купаться. А в кустах дядя Егор сидел и ждал Гришку. Увидел Егор коня без хозяина: «Дай, — думает, — вскочу и помчусь за помощью в лес, к партизанам». Только вскочил на коня, вдруг — хлоп! — ударил сбоку выстрел. Слетел под обрыв дядя Егор и задал скорей ходу назад, в деревню. Пуля только ремень порвала.
Пробрался дядя Егор к амбару и слышит, как дед Семен через стену часового ругает. И так он его стыдит — и жуликом зовет, и разбойником бранит. Рассердился часовой, прислонил винтовку к стене, а сам по лестнице забрался к чердаку и давай тоже деда ругать через окошко.
Вылез тогда дядя Егор, открыл затвор и все пять патронов из казачьей винтовки вынул. «Сейчас, — думает он, — ты слезешь, и я тебя из-за угла тихо возьму, голубчика». И только отпрыгнул дядя Егор за угол, как опять наткнулся на другого казака.
— Ты что здесь прыгаешь? — спросил казак. — Или ты не знаешь приказа по домам сидеть, а по задворкам не шляться?
Отвел он Егора к старшому, и тот приказал:
— А заприте этого прыгуна к старику в соседи.
Заперли и дядю Егора в амбар.
Не нашел Гришка Егора у речки. Когда вернулся, уже совсем темнело.
— Чтоб ты провалился со своими патронами! — еще горше заплакала мать. — Посадили теперь под замок и дядю Егора.
И стало тогда Гришке так жалко деда Семена и дядю Егора, что потекли по его щекам сначала две слезы, потом еще четыре. Но вздохнул он, перестал плакать и молча скрылся.
Подполз он от огорода к амбару. Лежит в крапиве и тихонько шепчет.
— Дядя Егор, дед Семен! Вы разгребайте руками под бревнами дыру, а я отсюда лопатой копать буду.
Но казак, что за плетнем дверь караулил, уши, как волк, расставил и шум услышал.
— Стой! — крикнул он. — Кто идет?
Гришка — бежать. Хлопнул часовой раз, хлопнул курком два, а выстрела-то и нету.
Прибежал старшой и стал ругаться:
— Ты зачем, баранья голова, на посту с незаряженной винтовкой ходишь?
— Неправда! — заорал казак, — Только что заложил я в коробку четыре патрона, пятый загнал в ствол и свернул предохранитель. Вот она, в ногах лежит, от патронов пустая обойма.
Поднял старшой обойму. Подошли тут еще казаки, сбились кучей и стали думать: «Как же оно так вышло?»
Сидела мать у окна и горько плакала. Вдруг просунулась в окно, вся в репьях, лохматая Гришкина голова.
— Ты откуда? — воскликнула мать.
— Дай спички!
— Зачем?
— Дай! — настойчиво повторил Гришка и, схватив с подоконника коробок, скрылся.
И вовремя. Вошел из сеней казак, оглянулся и спросил:
— Ты с кем это, баба, сейчас разговаривала?
— Да так, сама с собой, — отвечала мать, испугавшаяся за Гришку.
Удивился казак и позвал старшого. Удивился старшой и сказал:
— Чудны дела, казаки! Люди сами с собой разговаривают. Убитые исчезают. Заряженные винтовки не стреляют.
И тогда покосились казаки на темные окна. И каждый подумал: «А не лучше ли отсюда на ночь убраться к своему полку поближе?»
Но тут грянул в темноте выстрел. И пошел огонь, пошла канонада.
— Красные!
— Окружают!
Повскакали казаки в седла, и только окна зазвенели от конского топота.
…А когда все стихло, осторожно просунулась в хату голова Гришки:
— Никого, мама?
— Никого, Гришка.
— Пойдем открывать амбар, мама!
— Погоди, Гришка. Пусть отопрут сами товарищи.
— Какие товарищи?
— Красные! Каких ждали!
— Никого, мама, на дворе нету, — хмуро сказал Гришка. — Это я за огородом патроны разложил, завалил сеном, да и зажег спичкой. Вот тут-то они у меня и загрохотали!
Ничего не сказала мать. Вытерла слезы. Зажгла фонарь. Взяла топор. И пошли они с Гришкой сбивать замок с амбара.
1926–1941 гг.
Проводы
Собрался Борька Назаровский в военную школу поступать. Провожали его домашние честь по чести. И каждому была охота напоследок свое слово вставить. Говорил Борьке отец:
— Ну, парень, трогай! Желаю тебе в учении удачи. Твое дело молодое: не будешь лодырничать — от других не отстанешь. Я как отпуск получу, в городе буду, нарочно к вашему начальнику зайду спросить, как учишься. Там в школе у вас должен быть ротный, как его… Федор Чукеев. Ну так вот, передашь ему от меня поклон и скажешь ему, что ты сын мой. Так и скажи: слесаря Назаровского старший сын… Откуда я знаю его?.. Сказал тоже!
И отец Борьки улыбнулся, точно спросил его сын совсем что-то несуразное.
— Встречались… Скажи, что батька до сих пор его помнит. И тайгу помнит, и землянки, и наших ребят-партизан. Да передай, ежели не забудешь, что Петька Семов помер только еще недавно. Он знает Петьку Семова. Да еще бы, кто у нас не знал в отряде Петьку Семова! Ну так вот, передай Чукееву, что сам, мол, я на заводе работаю, все, мол, такой же. Постарел только. Трудновато мне теперь уже на коня сесть, так в смену сына, мол, посылаю. Что же, Бориска, думаю, что смена будет неплохая. А? Ну, да что там говорить, голова у тебя на плечах есть — сам понимаешь.
