Доуди Смит - Сто один далматин
Обзор книги Доуди Смит - Сто один далматин
Доуди Смит
Сто один далматин
Глава 1. Две счастливые семейные пары
Не так давно жила в Лондоне молодая семейная пара собак-далматинцев, которых звали Понго и Дамка Понго. (После замужества Дамка присоединила к своему имени имя супруга, но большинство людей по-прежнему называли ее просто Дамкой.) Они были довольны, что с ними вместе живет молодая супружеская пара людей но имени мистер и миссис Милоу, которые были ласковы, послушны и необыкновенно сообразительны — иногда почти по-собачьи. Они очень неплохо понимали собачий лай: «Выпустите, пожалуйста!», «Впустите, пожалуйста!», «Поторопитесь, пожалуйста, с моим обедом!», «Не пора ли нам на прогулку?». А если супруги чего и не понимали, то обычно догадывались, если им заглядывали в глаза или легонько царапали лапой. Как и многие другие люди, они думали, что это собаки живут при них, и не понимали, что на самом деле это люди живут при собаках. Понго и Дамку очень трогала эта детская наивность, и они позволяли своим любимцам тешиться этими заблуждениями.
Мистер Милоу, который имел контору в Сити, был особенно силен в арифметике, и многие даже называли его финансовым чародеем. Вообще-то финансовый чародей это не совсем то же самое, что маг-волшебник, но иногда их не так уж легко различить. В те времена, о которых мы начали рассказывать нашу историю, мистер Милоу неожиданно разбогател не вполне обычным способом. Он оказал Правительству важную услугу (что-то насчет того, как избавиться от Государственного Долга) и в награду за это его пожизненно освободили от уплаты налогов. Кроме того, Правительство сдало ему внаем небольшой дом на Внешнем Кольце Риджент-Парка. Домик был именно такой, какой был нужен семейной паре и двум собакам.
До женитьбы мистер Милоу и Понго жили на холостяцкой квартире, где за ними присматривала старая няня мистера Милоу, которую звали Нанни К.Мердинер. Будущая миссис Милоу и Дамка тоже жили на холостяцкой квартире (квартиры, в которых живут незамужние женщины, тоже называются холостяцкими, ведь не называть же их квартирами старых дев!). За ними присматривала старая няня миссис Милоу, по имени Нанни Кок. Люди и собаки встретились на прогулке и одновременно полюбили друг друга. Радость обеих счастливых пар была бы совсем полной, если бы они не испытывали легкую тревогу за будущее Нанни К.Мердинер и Нанни Кок. Они могли бы нянчить детей мистера и миссис Милоу, если бы те у них уже были. Особенно просто проблема решалась бы, если бы это были близнецы, по одному на каждую Нанни.
Но пока близнецов не было, что было делать няням? Конечно, каждая из них могла приготовить завтрак и подать его на подносе, (завтрак всегда назывался одинаково: «Вкусное свежесваренное яйцо»), но ни та, ни другая не могли управиться с хозяйством уютного домика в Риджент-Парке, где супруги Милоу надеялись не только завтракать сами, но и приглашать к завтраку своих друзей.
Тревоги оказались напрасными. Нанни Кок и Нанни К.Мердинер встретились и после минуты настороженности тоже понравились друг другу. Они весело обсудили свои имена:
— Как жаль, что мы не настоящие повар и камердинер, — сказала Нанни Кок.
— Да, это решило бы все проблемы, — согласилась Нанни К.Мердинер.
Тогда им в голову пришла Грандиозная Идея: Нанни Кок закончит поварские курсы, а Нанни К.Мердинер обучится искусству камердинера. На следующий же день они приступили к занятиям и ко дню свадьбы вполне освоили свои профессии.
— Не лучше ли вам называться служанкой, — предложила Нанни Кок своей подруге.
— Нет, не лучше, — решительно возразила Нанни К.Мердинер, — у меня совершенно другая фигура. Кроме того, я буду выполнять обязанности камердинера, а не служанки: ведь я буду продолжать присматривать за мистером Милоу. Тут мне и учиться много не надо, ведь этим я занимаюсь с самого его детства.
Так что когда супруги Милоу и Понго вернулись из свадебного путешествия, на пороге дома, распахнувшего свои окна в Риджент-Парк, их гостеприимно встречали полностью готовые к исполнению своих обязанностей Нанни Кок и Нанни К.Мердинер.
Поначалу миссис Милоу немного шокировали брюки, которые носила Нанни К.Мердинер.
— Не будет ли черное платье с изящным кружевным передником более удобным для вас? — спросила миссис Милоу, немного нервничая (ведь она говорила не со своей Нанни).
— Камердинеров без брюк не бывает, — твердо ответила Нанни, — но о кружевном переднике я позабочусь завтра же. Он придаст моей одежде некоторую оригинальность.
С тех пор оригинальности ее костюму было не занимать.
Нанни заявили, что они больше не желают, чтобы их звали просто Нанни. Они требовали, чтобы их вызывали по фамилиям, в соответствии с их служебным положением. Однако возникли трудности. Разумеется, при вызове камердинера не возникало никаких проблем, а повара вполне можно называть коком, но эта морская терминология в сугубо сухопутных условиях вызывала множество вопросов, особенно у гостей. Дело закончилось тем, что их стали называть так же, как и до этого: «Нанни, дорогая».
После того, как возвратившиеся из свадебного путешествия собаки и люди прожили в доме несколько счастливых недель, произошло очень приятное событие. Миссис Милоу с Понго и Дамкой прошли через парк в Сент-Джонский Лес, где навестили своего друга, Замечательного Ветеринарного Доктора. Назад они вернулись с великолепной новостью о том, что в семье Понго ожидается прибавление. Щенки должны были появиться в этом месяце.
Нанни плотно накормили Дамку, чтобы она накопила побольше сил. Дали добавочную порцию и Понго, чтобы он не чувствовал себя обойденным (а так часто случается с отцами, в чьих семействах ожидают появления малышей). После еды обеих собак уложили спать на самый удобный диван. К тому времени, когда со службы пришел мистер Милоу, собаки выспались и просились на улицу.
— Давайте отметим это событие совместной прогулкой, — предложил мистер Милоу, услышав добрые вести. Нанни Кок сказала, что до обеда еще далеко, Нанни К.Мердинер сказала, что небольшая разминка ей не повредит, и вся компания отправилась гулять по Внешнему Кольцу.
Процессию возглавляли супруги Милоу. Она была необыкновенно хороша в зеленом дорожном платье из своего приданого, а на нем был старый твидовый пиджак, который в обиходе называли «собачьим прогулочным». (Мистер Милоу относился к тем людям, лица которых не утомляют, когда на них смотришь, хотя его и нельзя было назвать особенно красивым.) Следом, исполненная благородства, шествовала чета Понго. Они легко могли бы стать чемпионами на любой собачьей выставке, если бы только мистер Милоу не считал, что им (как и ему) будет скучно участвовать в подобных шоу. У них были прекрасные головы, великолепные плечи, сильные ноги и прямые хвосты. Их тела покрывали чернильно-черные пятна размером с двухшиллинговую монету. На голове, ногах и хвостах пятна были поменьше. Носы и ободки вокруг глаз тоже были черными. Дамка выглядела так, как выглядел бы человек, только что узнавший, что его лотерейный билет выиграл. В глазах у Понго тоже поблескивали озорные искорки, хотя он и старался вести себя так, как подобает главе семьи. Собаки с большим достоинством шли рядом друг с другом, лишь изредка придерживая за поводок мистера и миссис Милоу на перекрестках. Процессию замыкали пухленькая Нанни Кок в белом халате и еще более пухлая Нанни К.Мердинер, элегантную фрачную пару которой дополнял кокетливый кружевной передник.
На дворе был прекрасный, безветренный и спокойный сентябрьский вечер. Парк и обращенные к нему старые домики, выкрашенные кремовой краской, купались в золотистых лучах заходящего солнца. Шумы не раздражали слух, хотя воздух был полон звуков. Возгласы играющих детей и рокот Лондонских автомобилей доносились тише, чем обычно, как будто смягченные самим спокойствием этого вечера. Птицы посылали свою последнюю песенку уходящему дню, а из дома известного композитора, который жил чуть дальше на Кольце, доносились звуки фортепиано.
— Я навсегда запомню эту замечательную прогулку, — сказала миссис Милоу.
В ту же самую минуту тишину прорезал раздражающе пронзительный звук автомобильного клаксона. По направлению к ним мчалась большая легковая машина. Она остановилась у подъезда дома, находившегося прямо перед ними. Дверь дома открылась, из нее вышла высокая женщина и стала спускаться по ступенькам крыльца. На ней было облегающее атласное платье изумрудного цвета, шею обвивали несколько ниток рубинов, а на плечах была накидка из белого обезьяньего меха чрезвычайно простого покроя, которая спускалась до ярко-красных сапожек на высоких каблуках. У нее была смуглая кожа лица, черные глаза с красноватыми искрами и очень острый нос. Волосы на голове разделялись четким пробором и одна половина волос была черной, а вторая белой, что выглядело довольно необычно.
