Анна Антонова - Девушка лучшего друга
Обзор книги Анна Антонова - Девушка лучшего друга
Анна Евгеньевна Антонова
Девушка лучшего друга
Глава 1
Дружба не комильфо
– Нинон!
Я не отозвалась.
– Нинон! Ты спишь, что ли?
Снова не дождавшись ответа, Женька сменил пластинку:
– Нин!
На родное, пусть и не слишком любимое, имя без чуждого французского прононса я откликнулась:
– Уже сам знаешь сколько лет Нина.
– Очень смешно, – фыркнул он. – Ты лучше посмотри, какая красота!
Я разлепила веки и отодвинула шторку – за окном автобуса тянулся тот же пейзаж: деревья в яркой зелени, много елок и сосен, поляны с огромными валунами и поваленными сухими стволами, узкие ярко-голубые речушки.
– Где красота? – угрюмо поинтересовалась я.
– Да вот же, – горячо проговорил Женька, обводя рукой заоконные просторы. – Ты только посмотри, какой лес! У нас такого не увидишь!
– Я уже посмотрела, все то же самое.
– Эх ты, – с досадой махнул рукой он. – Ничего не понимаешь. От леса можно напитаться живой энергией!
– Как ты напитаешься живой энергией леса через стекло автобуса? – удивилась я, но он не удостоил меня ответом.
– Хочешь – садись к окну и питайся на здоровье.
– Не хочу, – резко отозвался он.
Обидевшись, я снова закрыла глаза, но Женька сделал свое черное дело – растормошил меня, прогнав весь сон, и я, как он добивался, стала смотреть в окно.
Доля истины в его словах была – природа явно демонстрировала, что мы покинули среднюю полосу России и неуклонно движемся на север. Но урывочный сон на узкой полке поезда и ранний подъем явно не располагали к медитативному созерцанию суровых красот. Наоборот – настойчиво намекали, что неплохо бы восполнить утраченные силы, тем более скоро они нам понадобятся в тройном размере.
Вчера мы выехали из Москвы вечерним поездом, в пять утра прибыли в Питер и бодрым строевым шагом пересекли привокзальную площадь, ища стоянку автобусов. Мы – это я, Женька и наши мамы, которые организовали эту увеселительную поездку.
– Питер! – восхищенно оглянулась я, волоча за собой чемодан. – Круто! – И тут же расстроилась: – А мы сразу уезжаем…
– Оставайся, – отозвался Женька со свойственной ему любезностью.
– Не доставлю тебе такого удовольствия.
Ответить он не успел – мы завернули за угол дома, прочитали вывеску «Лиговский проспект» и присоединились к кучке людей, как и мы, увешанных сумками и чемоданами. Они толпились вокруг энергичной моложавой дамы с короткой стрижкой, изучавшей распечатанный на компьютере список.
– Румянцевы и Бодровы, – отрапортовалась Женькина мама.
Дама кивнула и поставила галочку напротив наших фамилий:
– Места с пятьдесят первого по пятьдесят четвертое. Кладите вещи в багажное отделение и устраивайтесь.
Я поволокла чемодан к открытому багажнику, гордо намереваясь засунуть его туда самостоятельно. Женька молча взял поклажу из моих рук и небрежно забросил внутрь ярко-желтого автобуса, поперек которого тянулись гигантские буквы «VIKING».
– Полегче, – не преминула заметить я. – Не дрова!
– Конечно, не дрова, – на удивление согласился он. – Гири! И чего вы все время столько набираете?
– Кто это – вы?
– Да девицы, – пренебрежительно отозвался он.
Я и не подумала пропустить ход:
– А откуда ты знаешь, сколько и чего девицы набирают?
– От мамы, – не остался в долгу он.
Крыть было нечем, поэтому я благоразумно промолчала и направилась к открытой передней двери.
Войдя в автобус, я стала всматриваться в номера на спинках сидений:
– Первое, второе…
– Дальше, – Женька невежливо подтолкнул меня в спину. – Считать до пятидесяти не умеешь? Наши места в конце! Непонятно, чего ты в переднюю дверь потопала, гораздо ближе было бы через заднюю!
– Что же ты за мной пошел? – не обернувшись, спросила я.
Не дождавшись ответа, я прошла до упора и остановилась в недоумении:
– В самом конце?
Здесь, правда, не было пяти мест в ряд вдоль всей задней стенки, как в стареньком раздолбанном «Икарусе», на котором мы с классом недавно ездили на экскурсию в Коломенское, но это не сильно меняло дело.
– Места для поцелуев, – хмыкнул Женька.
– Не дождешься, – мрачно ответила я и завопила: – М-а-а-а-м! Почему у нас последние места?
– Не знаю, – растерялась она.
– Ты когда путевки покупала, спрашивала об этом?
– А я не знала, что надо спрашивать… Вы билеты с местами заказывали? – обратилась она к устраивавшемуся перед нами усатому дяде, похожему на моржа в дельфинарии.
– Конечно, – довольно подтвердил тот. – Нам в агентстве показали план автобуса, и мы сами выбрали места.
– А почему тебе не показали? – спросила я у мамы.
– Не знаю, – снова сказала она.
– Наверное, только последние и оставались, что толку спрашивать, – рассудил Женька.
– Ир, представляешь, у нас последние места, – расстроенно сообщила моя мама подошедшей Женькиной.
– Оба? – деловито уточнила та.
– Нет, последнее и предпоследнее.
– Ну и в чем проблема? – вскинула брови тетя Ира. – Детей назад посадим, а сами сядем впереди.
– Вот еще! – возмутилась я.
Не то чтобы я всерьез приняла Женькины слова про поцелуи. Просто не хотелось ему уступать.
– Может, лучше дети будут у нас перед глазами? – поддержала меня мама.
– Свет, наши дети уже взрослые, – отрезала тетя Ира. – А нам с тобой будет удобнее впереди. Я женщина немолодая, а сзади экскурсовода, наверно, плохо слышно, да и укачивает…
– Старушка древняя моя! – продекламировал Женька и продолжал обычным тоном: – Мам, это евроавтобус. Экскурсовод говорит в микрофон, а динамики над каждым креслом. И укачивать здесь не будет – автобус высокий, специально для длинных переездов.
– Какой ты у меня умный, – восхитилась она. – Раз тут все так удобно, вам с Ниночкой будет весьма неплохо.
– Может, я с мамой сяду? – сделала последнюю попытку я.
– Могу я хотя бы в отпуске спокойно пообщаться с подругой? – возмутилась тетя Ира. – Все, малышня, забирайтесь на галерку!
Так и не поняв, малышня мы или уже взрослые, Женька и я полезли устраиваться сзади.
– Хочу к окошку, – предупредила я, и он на удивление не стал спорить:
– Да пожалуйста.
Легкая победа свела на нет все удовольствие, и я задремала под мерный шум двигателя – сзади он слышался сильнее. Хотя Женька оказался прав: в крутом высоком автобусе нас не укачивало, вдобавок обнаружился еще один плюс – так как мы сидели последними, то смело откинули кресла до упора, не боясь, что их спинки лягут на сидящих сзади. Вот только голос экскурсовода и правда доносился до нас отдаленно – для задних сидений не пожалели ничего, кроме динамиков, и нам приходилось прислушиваться к предыдущему ряду, чуть не влипая носом в шершавые спинки обивки.
Впрочем, слушать пока было нечего. Дама со списком напомнила, куда мы направляемся – как будто кто-то так утомился от сборов в отпуск, что забыл, представилась Мариной – на западный манер без отчества – и сразу озвучила правила поведения в автобусе, словно мы были пятиклассниками, первый раз выехавшими с классом на экскурсию:
– Автобус на время путешествия станет вашим домом, поэтому прошу вас вести себя соответственно: не мусорить, не пачкать сиденья, уважать своих соседей. Перекусывать можно, строго запрещены лишь три продукта: чипсы, мороженое и орешки.
– А почему орешки? – спросил кто-то.
– Потому же, почему и чипсы, – отрезала Марина.
После инструктажа она предложила нам отдохнуть перед дальней дорожкой, и я немедленно воспользовалась этим, пока Женька не разрушил мою дрему.
Я знала Женьку сколько себя помнила – не с детства даже, а чуть ли не с младенчества. Наши мамы свели дружбу в детском саду, куда водили нас в одну группу, но, несмотря на столь солидный срок знакомства, цапались мы с ним всегда и по любому поводу. По мнению мам, мы были с ним слишком похожи, но верилось в это с трудом. Хотя Женька утверждал, что все как раз правильно – одинаково заряженные частицы отталкиваются.
Но, сколько мы ни отталкивались, никуда нам друг от друга было не деться. Вот и отпуск наши мамы запланировали одновременно, чтобы осуществить давнюю мечту и отправиться в путешествие. Правда, в эти планы неожиданно затесался мой день рождения, и я не знала, радоваться этому или нет: с одной стороны, экзотика, а с другой – не потеряется ли сие радостное событие на фоне более ярких впечатлений?
В общем, что бы там Женька себе ни думал, моей компании ему было не избежать, впрочем, как и мне его. Да мы не особенно стремились: уже успели сродниться больше, чем брат и сестра, и, несмотря на вечные стычки, настолько привыкли друг к другу, что в отсутствие перед глазами постоянного предмета для подколок начинали чувствовать себя неуютно.
Впрочем, я имела в виду исключительно себя – что там в голове у моего друга поневоле, я при всем желании разобраться не могла. Лет в двенадцать на Женьку напал бзик, что дружить с девчонкой ему не комильфо, и он начал любыми средствами доказывать свою независимость. Тетя Ира приходила к нам одна, а если я являлась к ним в гости со своей мамой, он усиленно делал вид, что лицезреет меня впервые и тем для разговоров у нас нет.
