Энн Файн - Мучные младенцы
Обзор книги Энн Файн - Мучные младенцы
Энн Файн
Мучные младенцы
Всему свое время, и время каждой вещи под небом
Экклезиаст, 3:11
Ноги мистера Картрайта качнулись под столом подобно маятнику, его голос перекрыл волну недовольного ропота.
— Ничего страшного, если сейчас вы не можете сосредоточиться, — обратился он к своему новому классу. — Я с удовольствием объясню все еще раз во время перемены.
Кое-кто и вправду попытался взять себя в руки. Несколько ртов расстались с недогрызенными ручками. Один или два ученика, чей взгляд был прикован к руке дворника, подписывающей мусорные баки большими белыми цифрами, смогли наконец оторваться от этого захватывающего дух зрелища. Но в целом обращение учителя произвело довольно жалкий эффект. Казалось, половина класса забыла свои мозги дома, а остальным и забывать было нечего.
Четвертый «В» этого года[1]. Все как на подбор! С большинством из них мистер Картрайт уже успел как следует познакомиться — одна шайка-лейка, все те, чью безнадежность особенно часто и громко обсуждали в учительской на протяжении последних двух лет. Все более или менее нормальные, что называется, парни достались, как всегда, мистеру Кингу и мистеру Хендерсону. Доктор Фелтом забрал себе ботаников. До сих пор никто не попадал в четвертый «В» случайно.
Только один новичок — как бишь его, Мартин Саймон? — сидел за последней партой и спокойно читал. Мистер Картрайт немного воодушевился. Это уже кое-что. По крайней мере, один из них умеет читать. Должно быть, мистеру Картрайту доставались классы и похуже.
— Соберитесь, — сказал он. — Мы не можем заниматься этим весь день. Я оглашу список еще раз, но потом вам придется голосовать. Можешь съесть свой бюллетень, Джордж Сполдер, но другого ты от меня не получишь. А теперь внимание, слушайте все.
Развернувшись на своей необъятной пятой точке, он принялся шлепать ладонью по доске, где пять минут назад расписал опции, которые доктор Фелтом предложил четвертому «В» для участия в школьной ЭКСПО: «Текстиль, продукты питания, потребительский спрос, развитие ребенка, семейная экономика», — проговаривал он вслух еще раз для тех, у кого были проблемы с алфавитом.
Возгласы протеста заглушили нетерпеливый шепот, шарканье ног и скрип раскачиваемых стульев.
— Это нечестно, сэр.
— Тоска смертная!
— Разве это ЭКСПО? Бред какой-то!
— Да я половины из этого не понимаю.
Специально для Расса Моулда мистер Картрайт прочел список еще раз, попутно переводя каждую позицию на доступный ему язык: «Одежда, еда, покупки, дети и всякое такое, домоводство».
Но Расс Моулд по-прежнему недоумевал.
— Дымоводство? Что значит дымоводство?
Мистер Картрайт решил не обращать на него внимания.
— Ради всего святого, четвертый «В», — сказал он. — Возьмите себя в руки. Я знаю, что у большинства из вас круг интересов такой же, как у недобитого комара, и тем не менее… Не может быть, чтобы хоть одна из этих тем не заинтересовала вас чуть больше, чем все остальные. Что бы там ни было, запишите это на своем листе. И, пожалуйста, постарайтесь не перепутать буквы, Расс Моулд, иначе я не смогу это прочесть. Пишите, я начинаю собирать.
Навстречу ему поднялась новая волна протеста.
— Глупости!
— Они над нами издеваются…
— Одежда! Домоводство!
— Будьте любезны, посетите наш стенд. Полюбуйтесь, как мы умеем пришивать пуговицы.
— Увлекательно, ничего не скажешь!
— Готов поспорить, таких пуговиц вы никогда не видели.
— Зачем делать то, что может сделать любой?
— Дымоводство!
Наиболее связно общее недовольство выразил Саид Махмуд.
— Так нечестно. Разве такое показывают на ЭКСПО? Ничего подобного. Почему бы нам не приготовить взрывпакеты с заварным кремом?
В тот же миг класс словно с цепи сорвался.
— Вот это было круто!
— Зашибись!
— Брату Хупера чуть руку не оторвало.
— А Пень потерял бровь.
— Она потом отросла, но другая.
Рик Туллис так перегнулся через парту, что она чуть было не опрокинулась.
— Или мыло, сэр!
— Даешь мыльную фабрику!
— Фуллер на спор съел целый кусок.
— Его восемь раз стошнило.
— Вот это было весело.
— Вы бы видели его лицо. Он был бледный, как опарыш!
Последнее слово подхватил Филип Брустер, и все началось по новой.
— Да! Опарыш!
— Ферма по разведению опарыша!
Вот именно! Почему бы нам не устроить такую ферму?
— В прошлом году была. И в позапрошлом — тоже.
— Моя мама даже смотреть на них не могла. Сказала, что это омерзительно.
— А управлять хозяйством было поручено этому барану Флетчеру.
— Они у него под конец были практически дрессированные!
Мистер Картрайт покачал головой. Его огорчала необходимость подавления энтузиазма в любой сфере образования. Но факт остается фактом, тем более в школе:
— Позволь мне задать тебе личный вопрос, Саид. Сдал ли ты в прошлом году экзамен по физике?
Саид злобно сверкнул глазами.
— Нет, не сдал, сэр.
— А ты, Рик. Сдал ли ты химию?
Рик Гуллис рассмеялся. Рассмеялись все, кто в прошлом году был с Риком Туллисом в одном классе по химии.
Мистер Картрайт обратился к Филипу, глаза которого еще горели желанием устроить ферму по разведению опарыша.
— Филип? Как у тебя с биологией?
Филип заметно скис.
— Я решил вообще на экзамен не ходить, сэр. Бесполезно.
Мистер Картрайт вздохнул.
— Коротко и ясно. Боюсь, четвертый «В», что так оно и есть. Никто из вас не мог оказаться здесь случайно.
Неожиданно для всех из-за последней парты впервые за весь урок донесся голос новичка, Мартина Саймона:
— Мне кажется, я мог.
Но мистер Картрайт, набирая обороты, решил не обращать внимания на выскочку.
— В этом и кроется причина того, что ваш класс, к сожалению, не может заниматься взрывпакетами с заварным кремом. Не имея возможности полностью положиться на ваши знания и чувство ответственности, мистер Фелтом доверил вам только приятные, безопасные и простые темы. Взрывпакеты с заварным кремом достанутся тем, кто сдал экзамен по физике в конце прошлого года.
Его взгляд пробежал по лицам учеников, восемнадцать из них выражало тоску, и лишь одно — некоторое любопытство.
— Хоть кто-нибудь из вас сдал физику?
Новичок поднял руку. Больше в классе никто не пошевелился. А поскольку Мартин Саймон сидел за последней партой, вне поля зрения остальных учеников, мистер Картрайт решил не отвлекаться на одинокий жест и продолжил драматизировать ситуацию.
— Кто-нибудь сдал химию?
И опять рука Мартина Саймона взметнулась вверх. Мистер Картрайт сделал вид, что ничего не произошло. Класс хранил молчание.
— Прощай, мыльная фабрика, — сказал мистер Картрайт. — А что у нас с биологией? Может, кому-нибудь повезло?
Рука Мартина Саймона качнулась одинокой тростинкой в болоте академических надежд четвертого «В». В третий раз мистер Картрайт притворился, будто ничего не заметил.
— Что ж, — сказал он. — Выращивать опарышей нам тоже не светит.
Он развел огромными испачканными мелом руками.
— Вы же не станете отрицать, что вас предупреждали? — продолжил он. — Я захожу на чашечку кофе в учительскую. У меня есть уши. Мистер Спенсер, мистер Харрис, мистер Дюпаск, мисс Арнотт — все они не раз говорили: «Мы многократно предупреждали их, — говорили они. — Если эти дети не будут работать, они окажутся в четвертом „В“». И вот вы здесь.
— Но мы же не виноваты, что мы такие идиоты, — решил поспорить Джордж Сполдер.
— Если бы вы попали в четвертый «В» по слабоумию, вам бы платили пожизненное пособие, — саркастически заметил мистер Картрайт.
— Тогда почему мы здесь?
Мистер Картрайт обратился к Библии:
— Вы пожинаете плоды труда своего. И раз уж мы заговорили о труде, потрудитесь, наконец, заполнить свои бюллетени. За что вы голосуете? Текстиль, продукты питания, потребительский спрос, развитие ребенка, семейная экономика?
— Я вообще голосовать не буду, — сказал Гуин Филлипс. — Все темы дурацкие.
Учитель промолчал, поскольку в глубине души разделял это мнение. Но когда Джордж Сполдер добавил: «Бабские штучки, вот что это такое!» — мистер Картрайт счел своим долгом поставить четвертый «В» на место:
— Не обманывайте себя. Пока вы тут сидите и ворчите, девчонки всей страны варят мыло, разводят опарышей, взрывают пакеты с заварным кремом. Они учат химию, биологию и физику. Победителей не судят. Они свои экзамены сдали.
Неожиданно для себя он вдруг почувствовал усталость от бесконечных препираний и быстро засеменил вдоль парт, на ходу поторапливая учеников: «Пора с этим кончать, Робин Фостер. Поторапливайся, Рик. Какая тебе разница? Ты все равно в школе редко объявляешься, если верить мисс Арнотт. Спасибо, Тарик. Я хочу, чтобы все посмотрели на Тарика. Вот вам пример, достойный подражания. Он сделал выбор. Он заполнил свой бюллетень, не очень аккуратно, но вполне разборчиво. И вот он опускает листок в урну. Спасибо, Тарик. Благодарю тебя. И тебе спасибо, Генри. Не надо так запихивать. Спасибо, Расс. Спасибо. Спасибо, Мартин, я надеюсь, что все останутся вполне до…»
