Ю. Яковлев - Полосатая палка
Обзор книги Ю. Яковлев - Полосатая палка
Ю. Яковлев
Полосатая палка
Ему всё сходило с рук. Разбитые стёкла, вывинченные лампочки, сорванные уроки, драки. К его матери вечно приходили учителя и милиционеры, родители обиженных ребят и возмущённые общественники. Мать молча выслушивала их и виновато опускала глаза. Можно было подумать, что она была участницей его проделок. А он стоял в стороне, словно его это не касалось.
— Что вы думаете с ним делать? — спрашивали у матери.
Она пожимала плечами. Потом дрогнувшим голосом говорила, что он отбился от рук, что не в силах с ним совладать. И начинала тихо плакать. Он привык к этим сценам, заранее зная, чем они кончатся, и переносил их как горькое, но необходимое лекарство. Когда к нему очень приставали, он давал обещание исправиться. Лишь бы отвязались.
В школе ему грозили исключением, в милиции — колонией. Но угрозы не пугали его — он хорошо знал им цену.
— Нет такого закона, чтобы человека выгоняли на улицу. Всеобуч! Обязательное восьмилетнее образование! — не моргнув глазом, отвечал он учителям.
— В колонию берут преступников. А я не преступник. Я разболтанный, — объяснял он в милиции.
И действительно, ни в какую колонию его не отправляли и в школе продолжали держать. Он удивительно точно нащупывал слабые места взрослых и пользовался этим с большой выгодой для себя.
В какой-то книге он прочёл, что лучшая оборона — наступление. Эти слова пришлись ему по вкусу, стали его девизом. И будь у него герб, он написал бы на нём свой девиз золотыми буквами.
Когда дворник застал его за вывинчиванием пробок на лестнице и огрел пониже спины метлой, он не бросился бежать, а ринулся в наступление.
— У нас нет телесных наказаний! — крикнул он дворнику. — У нас за это — в тюрьму!
Дворник нерешительно опустил метлу, выкатил глаза, сплюнул и пошёл прочь от греха подальше. А он стоял на месте и провожал дворника насмешливым взглядом.
Таким был этот Мишка из девятой квартиры.
Обычно он расхаживал по двору, засунув руки в карманы. Руки были сжаты в кулаки, и брюки топорщились, как будто в карманах у него лежало по камню или по яблоку. На этот раз он появился во дворе с палкой. Большая гладкая палка была раскрашена поочерёдно в белые и чёрные цвета. Она была похожа и на милицейский жезл, и на шлагбаум, и на шкуру зебры. И это приводило Мишку в восторг. Сперва он прошёлся палкой по деревянному штакетнику сквера — и по всему двору рассыпался сухой треск. Потом поддал, как хоккейную шайбу, банку из-под килек — и она с жалобным звоном покатилась в подворотню. Потом он огрел зазевавшегося малыша, и тот разразился рёвом. А Мишка шёл дальше, размахивая палкой, как булавой.
На пути ему попалась старуха с внучкой. Не надо было останавливаться и вступать с ней в разговор. Тогда было бы всё в порядке. Но Мишку подвело любопытство.
— У вас дома кто-нибудь ослеп? — спросила старуха, прикрывая собой внучку от свистящей в воздухе палки.
— Никто и не думал слепнуть! — пробурчал Мишка и стукнул себя палкой по ботинку. Но он уже попался на этот вопрос, как на крючок, и спросил: — При чём здесь слепые?
— С такими палками только слепые ходят.
— Ну да, слепые! — выпалил Мишка и хотел уйти прочь, но цепкий крючок не пустил его. Напрасно он выпаливал слово за словом:
— Мне нравится, я и хожу! Кто мне запретит?
В глубине души его подмывало выяснить, при чём здесь слепые. И старуха, хотя её никто об этом не просил, стала объяснять:
— Если человек видит на оба глаза, он с такой палкой не пойдёт. Это слепой нащупывает палкой дорогу. Она для него как глаза. А чёрные и белые полосы для того, чтобы шофёры и вагоновожатые знали, что улицу переходит слепой.
Внучка закапризничала и стала тянуть бабушку. Она тянула её, как маленький буксир тянет большую баржу. И бабушка поплыла за внучкой.
Старуха ушла, но её слова не оставляли Мишку в покое. Как крючья, они вцепились в его мысли и тащили на шумный городской перекрёсток, где полчаса тому назад в шагающем потоке людей он увидел неподвижную фигуру человека. Человек стоял на углу, на пути потока, и смотрел в небо. Его острый подбородок был поднят, а козырёк выгоревшей кепки целился в облака. Тонкая дужка очков зацепилась за желтоватое ухо. Человек что-то разглядывал в небе. Он мог бы отойти в сторонку, чтобы не мешать людям переходить улицу, но, видимо, боялся упустить что- то в небе.
Мишка тут же заинтересовался небом. Он задрал голову и стал шарить глазами по облакам. Но, не обнаружив ничего интересного, опустил голову и увидел в руке человека необычную полосатую палку.
Мишка сразу забыл о небе. Палка манила его, звала, притягивала, дразнила своими резкими цветами. Он нетерпеливо повёл плечами, а рука его сама по себе стала тянуться к чёрным и белым полосам. Вот она коснулась палки. Вцепилась в неё… Зазевавшийся прохожий не успел сообразить, что произошло, а Мишка уже мчался по улице, прижимая к себе полосатую палку.
Незнакомец не закричал, не кинулся вдогонку. Напротив, когда Мишка на бегу оглянулся, он увидел, что тот по-прежнему смотрит в небо, словно не заметил пропажи…
Человек был слепым! Об этом Мишка догадался только после слов старухи, а тогда он сам себе говорил: «Ничего страшного. Купит себе другую палку. Не будет в другой раз глазеть в небо и мешать людям переходить улицу!»
Палка, похожая и на милицейский жезл, и на шлагбаум, и на шкуру зебры, сейчас стала для Мишки обузой. Своими жирными чёрными полосами она перечеркнула всё хорошее настроение. Мишка решил немедленно избавиться от палки. Пусть она не напоминает о случае на перекрёстке. Надо забросить её на соседний двор или спрятать под лестницей. Его изобретательный ум стал прикидывать, как избавиться от палки.
А если слепой всё ещё стоит на краю тротуара, подняв незрячие глаза к небу, и не может сделать шагу без своей полосатой палки?
Нет, он не забросил палку и не спрятал её под лестницу. Он досадливо скривил нос и поплёлся к воротам. Ему не хотелось возвращаться к перекрёстку. И он ни за что бы не пошёл, если бы его посылали. Но его никто не посылал, он сам себе велел вернуться на перекрёсток и отдать палку хозяину. Палка мешала ему. Она как бы сообщала всем встречным, что вырвана из рук слепого. Мишка попробовал засунуть её в рукав. Но рукав был мал и узок для палки.
Чем ближе он подходил к перекрёстку, тем противней становилось на душе. Если бы палку вырвал не он, а другой, можно было бы крепко всыпать тому. А самому себе не всыплешь. Несколько раз он порывался повернуть обратно. Он уговаривал себя не ходить, требовал, угрожал. Окончательно рассорился сам с собой. Но перед ним возникал человек, который в ожидании стоит на углу и незрячими глазами смотрит в небо и не может сдвинуться с места.
На перекрёстке слепого не оказалось. Он каким-то образом ушёл без палки. Наверное, пионеры перевели его на другую сторону. Мишка остановился на том месте, где стоял слепой, и стал думать, что делать дальше. Он мешал потоку, и спешащие люди толкали его. Задевали плечами. А может быть, прохожие принимают его за слепого и сейчас кто-нибудь вызовется перевести его на другую сторону? Он не стал дожидаться и перебежал дорогу сам. Под носом у машин. Он уже не размахивал палкой, а волочил её за собой, словно она была неповоротливой и тяжёлой.
Вспыхивали и гасли огни светофора. Люди спешили перебраться на другую сторону. Это были счастливые люди: руки у них заняты сумками, портфелями, зонтиками. Никто не держал полосатую палку. Мишка сердито поглядывал на людей и шёл по перекрёстку, от угла к углу, в надежде найти слепого. Но вокруг были только зрячие люди.
Женщина, переходившая рядом с Мишкой дорогу, торопливо делилась со своей спутницей новостями:
— Здесь, на перекрёстке, только что человека задавили.
— Насмерть?
— Кто его знает.
Мишка похолодел. Он почувствовал, что у него слабеют руки и ноги. Это наверняка был слепой. Если бы он шёл с палкой, водители знали бы, что он слепой, и не рассчитывали на то, что человек видит. Он продолжал идти за женщинами. Ему хотелось спросить, был ли человек, попавший под машину, слепым. Но у него не хватало мужества подойти к ним.
Надо попытаться найти слепого. Может быть, это не он попал под машину. Если он жив, то наверняка блуждает по городу, беспомощно выставив вперёд руки. Без полосатой палки он ни за что не найдёт дорогу домой. Ведь палка его глаза, его проводник, его неизменный друг.
Мишка шмыгал по улицам, заглядывал в лица прохожих. Он искал поднятый подбородок, козырёк кепки, нацеленный в облака, серебристую дужку за желтоватым ухом. Палка оттягивала Мишке руку. Она не знала, что попала к зрячему человеку, и по привычке стучала о камень железным наконечником, подавала сигналы: шагай смелей, шагай смелей…
Один раз ему попался слепой человек, но это был не его слепой.
