Зоя Зорина - Поведение животных
Хейнрих был первым, а может быть и единственным ученым, которому удалось окольцевать — пометить яркими цветными кольцами — целую стаю воронов. Этому предшествовала, конечно, долгая и кропотливая подготовка. Рядом со своей лесной избушкой он выстроил довольно большую ловушку, куда на протяжении нескольких недель клал приманку — туши телят, оленей, сотни килограммов мяса. И недоверчивость воронов была преодолена. Птицы стали охотно заходить в ловушку, и все доставляемое с таким трудом мясо исчезало бесследно. Наконец наступил решающий день: Хейнрих выбрал момент, когда на корм слетелось особенно много птиц, и с замиранием сердца захлопнул дверцу ловушки. В ней оказалось 43 ворона!
Хейнрих и его помощники взвешивали и измеряли птиц, определяли их пол. После этого они прикрепляли на крыло каждой птице специальную цветную метку. Теперь их легко можно было различать. Хейнрих следил за их перемещениями в течение нескольких лет. А некоторых воронов замечали очень далеко от того места, где им оставили метки. Рекорд установил ворон, которого встретили за 350 км!
Когда Хейнрих метил пойманных воронов, два из них удрали из мешков, в которых их переносили из ловушки. Птицы довольно быстро освоились в комнате, уселись в уголке, не выказывая той осторожности, которая была характерна для них на воле. Когда кто-то из сотрудников протянул одному из беглецов косточку, тот охотно взял ее, а второй тут же попытался ее отобрать. Наблюдая за этой сценой, Хейнрих стал мечтать о том, как построит такую большую вольеру, что сможет наблюдать за жизнью воронов, а может быть и за их размножением. Но эта его мечта пока не осуществилась.
Мухоловки-пеструшки крупным планом
Представьте себе, что мы можем подсмотреть за парой птичек, которые выкармливают свой выводок. Довольно скоро мы начинаем различать, кто из родителей — мама, а кто — папа. Как правило, у них различается оперение, иногда сильно, иногда — немного. Такие наблюдения можно проводить в течение всего светового дня, то есть в июне, когда гнездится большинство наших птиц, — более 15 часов. Мы можем подсчитать, сколько раз птенцы получают корм, кто из них более активен. Словом, такое «подглядывание» помогает узнать о развитии молодых птичек гораздо больше, чем если бы мы взяли их из гнезда, перенесли в лабораторию и выкармливали сами. Это тоже один из методов этологического наблюдения.
Такие исследования еще в 60-е годы проводили московские орнитологи К. Н. Благосклонов и С. Н. Хаютин. Главное внимание они уделяли мухоловкам-пеструшкам. Эти птички широко распространены в средней полосе России. Мухоловки гнездятся в дуплах, не только настоящих, но и искусственных — изготовленных человеком деревянных дуплянках.
Оказалось, что мухоловки очень терпимы к присутствию посторонних (в частности людей-наблюдателей) во время выращивания птенцов.
Как известно, многие птицы этого совершенно не выносят и бросают насиживать кладку яиц, если человек или какое-либо животное только попробует сунуть нос в их гнездо. А мухоловки продолжают выкармливать птенцов, даже если около гнезда все время кто-нибудь находится.
В одном из опытов у дуплянки убрали заднюю стенку и заменили ее стеклом. После этого можно было наблюдать все, что происходит внутри птичьего домика. Но дневной свет смущал птичек, и было решено сделать по-другому. В лесу соорудили фанерную будку, в которой мог разместиться наблюдатель. В стене будки прорезали отверстие, и к нему подвешивали дуплянку с птенцами. Теперь в гнезде было по-прежнему темно, несмотря на отсутствие задней стенки, а наблюдатель, сидящий в будке, был постоянно в курсе семейной жизни этих птиц, практически не беспокоя их.
Оказалось, что вылупившийся из яйца птенец все время тянет голову вверх, открывая рот с громким писком в ожидании еды. Но, став старше, он издает писк только тогда, когда узнает, что прилетели родители, т. е. когда он слышит слабый стук лапок птицы, опустившейся на край отверстия-летка. Потом у птенцов открываются глаза, и тогда они начинают реагировать на «выключение света» — начинают просить пищу, когда прилетевший родитель заслоняет дневной свет, идущий из летка.
Выяснились и другие интересные вещи. Вот, например, птенцов в гнезде много, а родителей всего двое. Как прокормить такую ораву? И как получается, что пищу получает не один, самый крикливый и сильный, а все дети в равной мере? Оказалось, что птенчики не просто сидят в гнезде, они все время понемногу перемещаются по кругу. Очевидно, что для получения корма наиболее выгодно находиться около летка. Тот, кто всех голоднее, оказывается именно там. Потом, получив «паек», этот птенец уже не тянется за едой столь энергично, и его место занимает более голодный и, следовательно, более активный брат (или сестра), а первый птенчик несколько оттесняется. Таким образом, все идет как бы по круговому конвейеру.
Великая сила инстинкта
Люди издавна знали, что животные одного вида похожи друг на друга не только внешне, но и по своим повадкам. Все сороки играют в нашем лесу роль дозорных. Пронзительным криком они предупреждают о приближении опасности или просто об изменении обстановки. Такого характерного сигнала не подает больше ни одна из птиц средней полосы. Все соловьи поют весной одну и ту же песню, совершенно не похожую на песенку зяблика или канарейки, а все коты устраивают у нас под окнами душераздирающие концерты.
Столь же идентичными у всех животных одного вида бывают и некоторые более сложные действия, которые называются стереотипами поведения. Они свойственны практически всем животным. Например, все сороки, в каких бы удаленных друг от друга местах мы их ни встретили, строят одинаковые гнезда, причем сорочье гнездо не спутаешь ни с грачиным, ни с соколиным, ни, тем более, с гнездом чайки или ласточки-береговушки. Медведи строят берлоги, а бобры — хатки и плотины, причем и те, и другие используют при этом свои собственные приемы. А у шестигранных пчелиных сот удивительно совершенная форма. Построены они трудом тысяч пчел, которые совершают при этом одинаковые движения.
Инстинктивные, врожденные реакции одинаковы у всех животных одного вида. Эти реакции столь же типичны, как и характерный для данного вида тип окраски, форма туловища, расположение перьев и т. д. Такие признаки поведения могут служить своего рода «визитной карточкой» вида. Ученые называют такие движения видоспецифическими. Так, каждый вид пауков плетет паутину со своим рисунком и даже со своими особенностями ее конструкции.
Первые наблюдения, которые позволили сделать вывод о существовании врожденных, полученных как бы по наследству от родителей форм поведения, сделал в середине XIX века французский натуралист Франс Кювье. К нему как-то попали бобрята, оставшиеся без родителей, и он их вырастил. Поскольку родителей, которые могли бы передать им свой опыт, у этих молодых животных не было, ученый очень удивился, когда обнаружил, что его бобрята стали строить хатки. Их постройки были точно такими же, как и хатки, которые строят взрослые бобры, выросшие на воле. Молодые бобры при этом совершали характерные для всех своих сородичей стереотипные действия. Это был первый в истории науки опыт воспитания животного в изоляции от обычных условий внешней среды, доказавший торжество инстинкта!
Крошечная мышь-малютка от рождения умеет вить свои изящные гнезда-шарики, размещая их на толстых травинках или тонких веточках. Совершенствовать этот навык ей не приходится, гнездо сразу получается таким, как нужно. По-другому обстоят дела у белки. Известно, что белку не нужно учить разгрызать орехи. Но… Когда орех попадает в лапы белки впервые, она решительно берется за него, и вскоре прогрызает ложбинку в скорлупе. Все правильно, дело сделано, и придраться трудно. Инстинкт работает. Но оказывается, что скорлупа разгрызена, а орех-то не раскололся. Дело в том, что для эффективного раскалывания ореха белка должна, уже опытным путем, научиться прогрызать его в строго определенном месте, так, чтобы половинки скорлупы после этого разваливались бы сами. Оказывается, белке нужно подучиться правильно брать орех в лапы!
Канарейка рождается певуньей, она получает этот талант по наследству от родителей. Поэтому даже воспитанный в полном одиночестве кенар будет петь так, что его не спутаешь ни с какой другой птицей. Однако, чтобы его песня была особенно красива, желательно, чтобы в первый год своей жизни молодой кенар послушал хороших певцов своей породы. Воспитание хорошего кенара — дело тонкое и трудоемкое, но затраченные усилия окупаются сторицей.
Еще в XX веке в Германии разработали систему воспитания канареек, которой придерживаются и современные специалисты. Молодых самцов в период обучения держат в отдельных маленьких клеточках. Помещение, в котором стоят клетки, рекомендуется слегка затенять, особенно в первые две недели. Птицы не должны видеть других птиц, а также слышать кого-нибудь, кроме учителя — правильно поющего взрослого кенара. К семи-восьмимесячному возрасту песня кенара обычно обретает свои неповторимые краски.
