Михаил Аникович - Повседневная жизнь охотников на мамонтов
Да, вероятно, изобретение боевого лука совершалось неоднократно и независимо многими человеческими коллективами — и именно в такие драматические моменты, когда это оружие могло быть востребовано. Но потом оно вновь либо забывалось, либо не получало широкого распространения. Плотность населения в эпоху верхнего палеолита была достаточно низкой, а население — достаточно мобильным, чтобы в случае роста напряженности между отдельными общинами просто разойтись в разные стороны.
Исследование Костенковско-Борщевского района на Среднем Дону, насыщенного памятниками эпохи верхнего палеолита, показало, что там, по-видимому, в одно и то же время сосуществовали различные в культурном отношении коллективы. Однако никаких следов их давления друг на друга, взаимного поглощения или военных конфликтов тут не выявлено. Последнее весьма существенно, ибо существование отдельных культур в эпоху палеолита продолжалось очень длительное время — немыслимо долгое, с современной точки зрения — от 10 тысяч лет и более! Самого этого факта достаточно, чтобы понять: менталитет человека той эпохи очень сильно отличался от нашего. И доминировало в нем одно — стремление к равновесию в мире и нежелание, отторжение каких бы то ни было перемен.
Когда конфликты возникали в самой общине, то их, вероятно, разрешали достаточно быстро и безжалостно:
...Давно это было. Ваших родителей — и то не было на свете. Да что там, я, старый, был еще такой, как вы. Колдуном у нас был тогда Хорру, великий Хорру, — слышали, небось? То-то! При нем — все дрожмя дрожали; вся община... А наги Колдун был его ученик. Тоже молодой; может, моложе меня, может нет, — не знаю...
Так вот. Убили у нас одного. За дело убили, все — как надо, честь по чести... Имен уже не помню. ...Этот, кого убили, наладился к жене другого... Да еще — прямо в его жилище, на его же постели! Ну, — такое не скроешь, подкараулил их муж: — а не убил сразу, нет, — все сделал, как мужчина, — видно, заранее все решил. Выволок того за шкирку к общим очагам, сказал: «Бери копье!» Тот, — туда-сюда, — а куда денешься? «Бери копье, а не то...» И свое — к груди! А нам (я там тоже был): «Смотрите!»
Ну, взялся и тот за копье. Да только, — на чужих-то жен он ловок был, а вот на копье — не шибко. Махнул два-три раза, почем зря, глядь! — а его кишки уже выпущены и на острие намотаны! Так-то. Честь по чести.
Разобрали, конечно, это дело. Все — правильно. Муж: отцу-матери убитого (своей-то хозяйки у него не было; куда там... до чужих баб только и был охоч, а вот чтобы свою...) сразу дал, что положено. Жену, конечно, поколотил и сказал, что надо: твое, мол, место не здесь, а у очага Серых Сов, откуда ты родом. И остался один... Детей, кажется, не было, не помню. А того похоронили. Тоже — как положено, честь по чести. ...Отец-то его — ничего, все понимал. Да и сам своего сына стыдился. А вот мать... Один он был у нее. Хоть бы дочери, — и тех не было...
Все существование сравнительно небольших сообществ палеолитических охотников зиждилось на стабильности и взаимопомощи. Любая распря «со своими» или с ближайшими соседями могла нести гибель всему роду. Поэтому конфликты и недовольства гасились в зародыше. Видимо, это и стало причиной того, что изобретение лука очень долго оставалось не востребованным в полной мере.
На стоянках, относящихся к ранней поре верхнего палеолита в Восточной Европе, как и на памятниках интересующей нас историко-культурной области охотников на мамонтов, найдено немало мелких наконечников. Их просто невозможно трактовать, как наконечники дротиков. Несомненно, это были стрелы. Из этого следует один главный вывод: принцип действия лука был этим людям прекрасно известен. Отсюда до широкого внедрения боевого лука — один шаг... но шаг этот занял примерно пятнадцать тысячелетий в истории человечества.
Вооруженные столкновения у аборигенов Австралии
Из всех известных этнографических примеров аборигены Австралии дают нам картину, наиболее близкую той, что имела место в Европе в эпоху палеолита. Хотя, конечно, их нельзя считать тождественными. Ведь наряду с элементами, уходящими корнями в глубокую древность, австралийская культура несет в себе явные признаки регресса и вырождения. Тем не менее обратимся вновь к обычаям коренного населения этого загадочного континента.
У австралийцев отсутствовала сильная племенная организация, тем более — межплеменные союзы. Отношения между отдельными племенами были довольно противоречивы. С одной стороны, австралийцем любой иноплеменник обычно рассматривался как враг, которого, в принципе, следовало бы убить. Иноплеменников всегда подозревали в коварных замыслах и злонамеренных кознях (как правило, во вредоносной магии). Но, с другой стороны, целый ряд исследователей, и, в первую очередь, такой прекрасный знаток жизни австралийских аборигенов, как Джеральд Уилер, показали нам, что нормой в отношениях между австралийскими племенами был все-таки мир, а не война. Война же являлась лишь не совсем обычной формой отмщения. Она была подчинена определенным нормам и правилам и никогда не бывала слишком кровопролитной и продолжительной.
Самая типичная причина войны у австралийцев — месть за обиду. Обида может быть подлинной (например похищение женщины) или мнимой (любую неприятность, тем более болезнь или смерть, австралийцы объясняли исключительно вредоносной магией и приписывали ее чужакам, иноплеменникам). Когда «обидчик» был установлен, собирался отряд и выступал в поход, в места, где кочевало «враждебное» племя. Далее все зависело от конкретных обстоятельств. Все могло закончиться взаимными угрозами и потрясанием копьями. Конфликт можно было уладить миром, на определенных условиях, в том числе — выдачей на казнь истинных или только подозреваемых виновников. Могли убить из засады одного-двух человек. Иногда происходили «сражения», сводившиеся, в сущности, к серии поединков (между прочим, в них строго соблюдалось правило: «лежачего не бьют!»). В этом случае дело ограничивалось несколькими ранеными или убитыми, после чего схватка прекращалась. А затем всегда заключался мир, иногда знаменовавшийся совместным пиршеством.
В основе военного конфликта у охотников на мамонтов могло быть стремление отбить и вернуть девушку, самовольно, тайком убежавшую к своему жениху — в род, изгнанный всеми соседями из прежних мест обитания:
...Лихо первым почуял Вуул. Сквозь монотонную капель, сквозь безопасные шорохи промозглой ночи... Не спутать, — подкрадываются! ...Сделал вид, что дремлет; склонился к напарнику по страже (а Морт, кажись, и впрямь задремал!):
— Сухой хворост — в огонь! По моему сигналу!..Да тихо ты!
Нервы напряжены до предела. Глаза пока бесполезны; только слух... Ага! И Морт вздрогнул; услышал...
Их, стражу, почуявшую врага, врасплох уже не застать. Но важно — подать сигнал. Так, чтобы сбить нападающих, а самим... Сейчас!
— Й-о-го-го-го-го! Й-я-а-а-а! (Опасность! Враг — рядом!).
Взметнувшееся пламя разорвало дождь и ночь. Сыновья Мамонта, мгновенно вырвавшиеся из сна, из-под шкур, с оружием наизготовку, метнулись навстречу темным фигурам, с боевым кличем вылетающим из мрака.
В отблесках пламени — не лица; бело-красные рожи... Словно это и нелюди вовсе, — злейшие из злых духов, внезапно обретшие плоть и кровь...
Первый — на копье! Попал, нет ли — а он под ногами! Второй! Отбито, — древком!.. Умеет! Еще удар! Еще!..
Схватка — это один на одного; грудь с грудью, равный — с равным... Оружие —любое; что по нраву!..
Старый Тор — один из первых; его оружие — дубина; двое уже лежат, один шевелится... Один с копьем отскочил; настороже...
— Эй-х-ха!!
Копье — в одну сторону, владелец — в другую...
— Эй-х-ха!!
Дубина врезалась в бок, — и напавший отлетел прямо в костер, и взвыл...
— Эй-х-ха!!
Арго -—лицом к лицу с кроваво-белой мордой... (Вожак?!) Копье... Щит! ...Отбито; Куницы не лгали!.. Снова копье... Ах! ВЫВИЛ! Дубинка, дубинка... БРОСОК!
Увы! Неумелый бросок... Плоская, изогнутая дубинка сыновей Куницы, казалось бы, направленная точно в лицо врага, взметнулась над его головой, и, описав петлю, долбанула по шее насевшего на Йома...
ГОТОВБСЯ! ...Отбито!
Враг был опытен и силен. Арго оборонялся уже вторым копьем и щитом; первое — выбито умелым ударом.
Их поединок решит все! Кто бы ни были напавшие, — а бой решают вожди!
