Майлен Константиновский - КОАПП! КОАПП! КОАПП! Репортаж о событиях невероятных. Вып. 5
Удильщик. Великолепно — мы проведем конкурс под девизом: «Алло, мы ищем микроталанты!»
Сова. Глядите-ка, вроде бы один этот... микроталант сюда направляется.
Коапповцы напрягают зрение и замечают Микроба .
Стрекоза. Ой, вижу, вижу — Микробчик, такой симпатичненький, пушистенький!
Рак. «Пушистенький»... Космы отрастил длинней себя.
Мартышка. У микробов это называется не «космы», а жгутики, с их помощью они передвигаются, и потом, Рак, мы должны судить не по космам, а по способностям!
В старину люди, должно быть, думали, что тесто, простоквашу, пиво, соленые огурцы, сыр и прочие вкусные и полезные вещи приготовляют добрые гномы. На самом деле все оказалось еще интереснее...
Микроб. Способности у меня есть, все говорят. Потому к вам и пришел. В вашем институте готовят тэнкистов?
Кашалот. У нас военным специальностям не обучают.
Микроб. Ну вот, а все говорят, тэнкист — самая мирная профессия.
И самая модная. Мне еще советовали: будешь поступать, подавай на факультет сточных наук.
Удильщик. «Точных наук», вы хотите сказать?
Сова. Ты бы хоть говорить грамотно научился. «Сточных»...
Микроб. А каких же? Там готовят микробов, которые очищают сточные воды — ну, с фабрик, заводов: в этих водах разные вредные химические вещества, микробы их съедают и вода становится чистой. А мне как раз нужна чистая работа.
Удильщик. Постойте, дружок, но почему вы назвали этих микробов «тэнкистами»?
Микроб. Вы что — взаправду не знаете? А-а, понял — проверяете меня. Ну, про тэнкистов я все выучил! Как же их еще называть, если они живут в тэнках, или в аэротэнках... Аэротэнк — это такой резервуар, вроде пруда, и туда все время подают воздух, потому что микробам, которые там живут, нужно много кислорода, а иначе в этих сточных водах и дышать нечем. Вода в аэротэнках так и бурлит, так и кипит, а я как раз люблю кипучую деятельность.
Кашалот. Я вас хорошо понимаю, но факультета сточных наук в нашем институте пока нет. Зато есть много других: медицинский, горный, сельскохозяйственный, химико-технологический, факультет общественного питания... Выберите любой и подайте заявление в приемную комиссию, Птице-Секретарю.
Мартышка. И приложите, конечно, документы — автобиографию и прочее. Поторопитесь, дорогой жгутиконосец,— скоро олимпиада.
Микроб. Ладно. Если по-честному, мне все равно, куда подавать. (Удаляясь.) Лишь бы в институт. (Возвращается.) Да, забыл спросить: а как с общежитием? Все говорят...
Мартышка. Вы меня слушайте, а не всех: одиноким предоставляется общежитие. Видите вон те чаны?
Микроб. Ага, вижу. Значит, одиноким? Ну, мне бы только вселиться, а потом... (Направляется к одному из чанов.)
Рак. Знаю я, что потом: минут через двадцать на месте одного микроба будет два, потом четыре, восемь, шестнадцать... Через сутки их уже миллионы!
Сова. Так это ж хорошо, Рак: в одиночку-то Микроб ни с каким делом не справится — уж больно мал.
Удильщик. Мартышка, вы упомянули о какой-то олимпиаде...
Мартышка. Что значит «какой-то», Удильщик? Только олимпиада позволит нам выявить самых одаренных!
Рак. А где гарантия, что это будут действительно одаренные?
Кашалот. Не сомневайтесь, Рак, — задания составлены так, что участники должны проявить не только и не столько знания, сколько находчивость, умение оригинально мыслить...
Удильщик. Можно посмотреть задания? (Берет листок бумаги, читает.) «Как построить необитаемый остров?»
Рак. Чепуха! Ведь тот, кто строит остров, уже на нем обитает.
Кашалот. Я же сказал, Рак: задание на сообразительность! Сначала нужно вспомнить о морских микробах, которые добывают растворенные в воде кальций и углекислый газ и приготовляют из них углекислый кальций, а затем надо сообразить, что, возводя из этого строительного материала остров, сами микробы продолжают оставаться в море!
Удильщик. Да-да... Я слышал об этих микробах — они возвели таким способом в Атлантическом океане Багамские острова и продолжают их расширять.
Гепард. Лично мне больше нравится второе задание...
Издали доносится плач. На поляну, шатаясь от горя, выходит Лев.
Стрекоза. Сюда идет огромный лев! Неужели это он так горько рыдает?
Лев (приближается, всхлипывая). Я цирковой лев, Федором меня зовут.
Кашалот. Послушайте, Федор, но здесь не цирк. А что это у вас с гривой?
Лев (сквозь плач). Ведро с клеем опрокинул, которым афиши клеют. Как я теперь буду выступа-а-ать?..
Рак. А мы-то при чем? Это вам надо в химчистку обратиться.
Лев (всхлипывая). Обращался. Все разбежались. (Плачет навзрыд.)
Сова. Слышь, Федя, плакать-то мужчине негоже, тем паче царю зверей.
Лев (плача). А что же мне дела-а-ть?
Гепард. Мда, прямо хоть трагедию пиши: «Царь Федор»...
Мартышка. Никакой трагедии, Гепард. Я знаю, как помочь! (Подбегает к установленному на краю поляны огромному чану.) Федя, бегите сюда со всех ног — отмокнете вот в этом чане! Лев мчится к Мартышке и прыгает в чан.
Стрекоза. Царь зверей будет отмокать в чане? Какое унижение...
Мартышка (возвращаясь). Это ненадолго, Стрекоза, они быстро всё съедят — ничего не останется.
Удильщик. Кто это «они», Мартышка?
Стрекоза. Да, да, и от кого ничего не останется? От Федора?
Мартышка. Что вы, Стрекоза, — от клея! В этом чане микробы, которых зовут... минутку, я посмотрю по списку подавших заявления в приемную комиссию нашего института... (Просматривает список.) Ага: Плектридиум Пектиноворум!
Рак. От одного такого имени вся грива может вылезти.
Мартышка. Ничего подобного, Рак, — Плектридиум Пектиноворум питается не волосами, а клеем пектином, которым склеены лубяные волокна в стеблях конопли, льна...
Сова (перебивая). Эге, да про этих-то микробов и я прослышана! Без них и пряжи бы льняной не было. Волоконца-то у льна меж собой так крепко склеены — не приведи господь, а микробы клей этот зловредный съедают без остатку!
Возможно, микробам, которых откроет этот ученый, не сразу подыщут профессию, но имена им дадут сразу, причем эти имена будут немедленно записаны в толстую-претолстую «Государственную книгу микробов
Кашалот. Мартышка, скажите этим Пле... Пле... ну, этим микробам, что если клей из гривы Федора они тоже съедят без остатку, мы примем их в институт вне конкурса.
Гепард. То есть без участия в олимпиаде? Да, я так и не прочел второе задание олимпиады. (Читает.) «Перед вами предложение: «Кот мечтает о сметане». Зачеркните одну букву в слове «сметана». Кем нужно заменить теперь Кота, чтобы предложение не потеряло смысл»?
Кашалот. То есть надо догадаться, кто мечтает о МЕТАНЕ.
Рак (вспоминая). Метан... метан... а-а, это горючий газ. Ну, ясно, кто о нем мечтает, — домохозяйки.
Стрекоза. При чем тут домохозяйки, Рак? Олимпиада у нас МИКРОБИОЛОГИЧЕСКАЯ, значит, о метане мечтает микроб, который его кушает.
Человек. Верно, Стрекоза, и у нас, людей, есть все основания пожелать ему отличного аппетита! Метан, или рудничный газ, как называют его горняки, издавна был проклятием шахтеров: скапливаясь в шахтах, он взрывается от малейшей искры... Чтобы избавиться от опасного газа, шахту непрерывно проветривают, да еще как! Мощнейшие вентиляторы прокачивают через подземные выработки столько воздуха, что его вес намного превышает вес добытого угля. Но вот несколько лет назад сотрудники Московского горного института во главе с профессором Бурчаковым поселили крошечных любителей метана в одной из шахт Донбасса, неподалеку от Краснодона. И что же — микробы съели весь метан!
Кашалот. Ликвидировав тем самым опасность взрыва? Хм... пожалуй, нам следует открыть при горном факультете отделение, которое готовило бы специалистов по технике безопасности подземных работ...
Гепард. Очевидно, на это отделение надо принимать самых прожорливых абитуриентов.
Удильщик. Позвольте, зачем же тогда институт? Разве его задача не заключается именно в том, чтобы в процессе учебы повысить прожорливость учащихся?
