Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)
– Я тоже люблю Лисабет очень-очень сильно и по-всякому! – говорит Лисабет, заливаясь смехом. – И тебя тоже! И Кайсу! И маму! И папу! И Альву! И Сассо, и Госю! И Мартина Берглунда чуточку! И тоже всех по-разному.
Река покрылась льдом, потом лёд сошёл. Ещё недавно Мадикен и Лисабет бегали по нему на коньках, строили у дровяного сарая снежную крепость, а теперь уже снег растаял, и лёд тоже. Выглянул первый подснежник, в один прекрасный день зацвели фиалки, и вдруг настала весна. И вот уже на дворе – последний день апреля. Надо же, как быстро прошёл целый год!
– Мама, можно мне вечером пойти в новых лаковых туфельках? – спросила Мадикен уже за завтраком.
– Надевай, если хочешь испортить в первый же день, – говорит мама. – Знаешь, надень-ка ты старые сандалии! В них лучше всего бегать вокруг костра.
Мадикен вспомнила, что случилось на Майском костре в прошлом году, и не стала спорить с мамой.
На этот раз мама и папа тоже решили пойти посмотреть на Майский костёр. И Кайса тоже пойдёт.
– Надо же ей посмотреть на костёр, чтобы знала, какой он красивый! – говорит папа.
– Да, – говорит Лисабет, – чтобы все посмотрели, какая у нас красивая Кайса!
И Мадикен подумала, что Лисабет высказала очень правильную мысль.
– И тогда они, наверное, скажут, как тогда Линдквист: «Я увидел маленького человечка!» Ты ещё помнишь?
– Помню, конечно! – говорит Лисабет. – Но теперь-то я уже большая.
Папе пора идти в газету. Сегодня он пойдёт один, Мадикен его не провожает, потому что ей не надо в школу.
– Да, кстати о Линдквисте! – говорит папа. – Его, беднягу, скоро отправят в больницу. Его нельзя больше оставлять одного в хибарке, где он живёт. Он становится опасен и самому себе, и окружающим.
Альва очень жалеет Линдквиста.
– Бедненький дурачок! – говорит она. – Надеюсь, что в больнице ему хоть табачку дадут понюхать. Это же его единственная радость!
Альва уходит в прачечную, сегодня у неё стирка. Но вечером она тоже, конечно, пойдёт на Майский костёр.
Мама обещала сегодня пойти с Лисабет в город и купить ей ранец и пенал. Такое важное дело нельзя откладывать на последнюю минуту. В школу, правда, идти только через четыре месяца, но Лисабет уже ходила записываться, и теперь она, можно сказать, уже школьница. А ранец – это её давняя мечта.
– Я хочу заранее всё приготовить, – говорит Лисабет.
Мадикен остаётся дома, чтобы присматривать за Кайсой.
– Она, наверное, проспит до нашего возвращения, – говорит мама. – Но на всякий случай ты всё же за ней приглядывай.
Сегодня один из первых тёплых весенних дней. Мадикен сидит на кухонном крыльце, поглядывая на коляску, которая стоит под вишней, она читает про тайны заколдованного замка. В этой книге много страшного, но даже привидение старого замка не кажется таким жутким при ярком солнечном свете.
У Госи в первый раз родились котята. Она разлеглась на соседней ступеньке, нежится на солнышке и тоже приглядывает за своими детьми, точь-в-точь как Мадикен. У Госи трое котят. Они прыгают и играют около крылечка и понарошку охотятся. Мадикен очень нравятся котята, они такие хорошенькие! Жаль только, что скоро их придётся отдать. Мама не хочет оставлять в Юнибаккене ещё одну кошку. Одного котёнка отдадут Линус Иде, другой будет жить на скотном дворе в Аппелькюллене. Неизвестно, кому достанется третий, чёрненький. Может быть, его отдадут учительнице, если она захочет.
Мадикен снова погружается в книжку. Какие ужасы творятся в заколдованном замке! Вот из потайного хода, гремя цепями, выходит скелет и появляется в опочивальне молодой графини. Неудивительно, что та чуть было с ума не сошла и пронзительно вскрикнула.
Крик! Рядом тоже кто-то кричит. Это Кайса! Оторвавшись от книжки, Мадикен подняла голову и увидела… Кто же это такой стоит перед ней и держит на руках Кайсу? Кто выхватил её из колясочки, где она мирно спала? Это какой-то высокий дядька с длинными белыми волосами. Он стоит спиной к Мадикен. Но вот он оборачивается. Караул! Да это же Линдквист!
Мадикен не боится лазить по деревьям, карабкаться по крышам, но Линдквист – другое дело! Она так перепугалась, что у неё всё похолодело внутри и пропал голос. Она даже не может крикнуть «Помогите!». Что делать?
Наконец Мадикен заговорила дрожащим голосом:
– Это… это моя сестричка, ей надо спать!
Линдквист посмотрел на Мадикен бессмысленным взглядом.
– Уж это мне решать, – говорит он. – Она не твоя, она теперь моя!
– Не-е-ет! – отвечает Мадикен, стараясь говорить твёрдо.
Линдквист строго нахмурился:
– Не спорь со мной! А то я не знаю, что тогда сделаю! Она – моя. Должна же быть на земле справедливость!
А Кайса кричит. Линдквисту это не понравилось, и он её потряс.
– Замолчи! У меня в ушах звенит от твоего крика. Замолчи, тебе говорят!
У Мадикен сердце сжалось от страха. Ведь если Кайса не замолчит, Линдквист может разозлиться и покалечить её своими огромными ручищами. Ах, хоть бы Альва пришла! Мадикен хочет её позвать, но боится рассердить Линдквиста. Мадикен должна сама спасти Кайсу, без посторонней помощи.
– А зачем вам, господин Линдквист, нужен ребёночек? – спрашивает Мадикен тем же чужим и непривычным голосом.
– Все у меня померли, понимаешь? – говорит Линдквист. – Все померли, и мне нужно что-то живое, что шевелится.
Затем он опять потряс Кайсу:
– Перестань кричать! Сказано тебе, замолчи!
Кайса не привыкла, чтобы её трясли, она раскричалась ещё пуще прежнего. «Миленькая Кайса, неужели ты не можешь помолчать! – думает Мадикен. – Ну что же мне делать?» И тут она увидела рядом с собой играющих котят. Они ведь живые и вовсю шевелятся!
Дрожащими руками Мадикен берёт чёрненького котёнка и, хотя у неё даже ноги дрожат, направляется к Линдквисту.
– Поглядите! – говорит Мадикен. – Он живой, и шевелится, и не кричит. Давайте меняться!
– Нет уж! – говорит Линдквист.
Кайсу он держит, как мешок, под мышкой. Ей совсем не нравится такое обращение, и она от возмущения совсем зашлась криком. Линдквист недовольно посмотрел на Кайсу, потом на котёнка, которого держит Мадикен. Тот перебирает лапками, вырывается из рук, он царапается и хочет вскарабкаться повыше.
– Ладно, бери! – говорит наконец Линдквист. – Давай мне котёнка и забирай эту крикунью!
Мадикен кладёт котёнка на протянутую ладонь Линдквиста. Но Линдквист уже успел передумать и не хочет отдавать Кайсу.
– Я себе оставлю обоих! – говорит он.
– Нет уж! – отвечает Мадикен. – Крикунью надо отдать мне. Должна же быть на свете справедливость!
Это и Линдквисту понятно. Он ведь сам тоже так считал. Он швыряет Кайсу на руки старшей сестре, словно та не ребёнок, а мешок тряпья, который можно кидать как попало. Котёнок уже барахтается в его бороде, Линдквист доволен.
– Ишь ты, какой хороший! – говорит он.
Он даже не заметил, как Мадикен убежала с Кайсой. Линдквист счастлив. Получив котёнка, он отправился восвояси.
А в прачечной в это время сидит на перевёрнутом корыте Альва, качая в объятиях двух человеческих детёнышей. Мадикен рыдает и всхлипывает. А Кайса воркует и радуется, ей тут хорошо и уютно.
– Поплачь! Поплачь хорошенько! – говорит Альва. – Горе надо выплакать, не то потом будут сниться кошмары.
И Мадикен долго проплакала, пока не кончились все слёзы.
Тогда она слезла с Альвиных колен.
– Маме лучше об этом не знать, – говорит Мадикен.
Альва согласилась:
– Правильно! Иначе она только будет зря нервничать. А Линдквиста, дурачка убогого, и без того посадят под замок.
Потом Мадикен помогла Альве развешивать бельё на верёвке, натянутой между берёзами. Кайса лежит рядом в колясочке, смотрит, как над ней колышутся голые ветки, и воркует от удовольствия. Кто-кто, а уж она-то совсем забыла про Линдквиста!
На кухонном крыльце лежит Гося, а вокруг неё возятся все три котёнка. Бедный Линдквист! Он даже одного несчастного котёнка не сумел удержать, хотя у него такие огромные ручищи! «А всё-таки его жалко!» – подумала Мадикен.
– Скажи, Альва! А мы с тобой не можем посылать ему в больницу табак? – спрашивает она.
– Можем! – отвечает Альва. – Мы ему столько табаку пошлём, чтобы он нюхал сколько захочет и ещё осталось в запасе.
Мадикен задумчиво смотрит перед собой.
– Это хорошо! А то мне не верится, что он когда-нибудь найдёт себе что-то живое!
Альве тоже не верится. Повесив последнее полотенце, она подозрительно посмотрела на солнышко, потому что оно перестало сверкать, и небо словно затуманилось.
– Скорей бы уж сохло бельё. Похоже, что к вечеру будет дождь. Так что пойдём на Майский костёр под зонтиками.
