Софья Хентова - Подвиг Тосканини
Он покончил с диктатурой капризных примадонн и модных певцов, считавших себя центром спектакля и требовавших от дирижера послушного сопровождения. Изгнал из театра бессмысленную внешнюю красивость пения, произвольные каденции и отсебятину, показывавшие лишь голосовые качества певца. Он требовал, чтобы певец прежде всего был музыкантом, драматическим актером, понимал сценическое действие, законы оперного ансамбля. Тосканини воспитывал певцов Ла Скала.
Много лет спустя, приехав в СССР, знаменитая итальянская певица Тоти даль Монте рассказывала, как работал с ней Тосканини во время постановки оперы Верди «Риголетто». Об этом можно прочитать и в ее книге «Голос над миром».
«Наконец я дошла до знаменитой арии „Внемля имени его…“. Я очень волновалась, но постаралась спеть ее как можно лучше. Тосканини остановил меня и сказал:
— Послушай, дорогая Тоти. В техническом отношении ты исполняешь арию безукоризненно. Но, черт побери, этого же мало. Прежде всего ты должна понять, что героини Верди любят одинаково. Джильда — как Аида, Леонора как Виолетта… Все они испытывают тот же трепет… И все же разница есть. Как ты думаешь, почему Верди написал эту арию в манере стаккато? Из прихоти! О, нет, нет! Верди применил технику коротких пауз для того, чтоб живее передать смятение девушки, в сердце которой впервые зажглась любовь. При одной мысли о возлюбленном, смутившем ее душу нежными словами, у нее прерывается дыхание. В музыке Верди звучит смятение. Вот почему его героиня поет как бы отделяя каждый слог: „внем—ля и—ме—ни е—го…“. Если ты поймешь состояние Джильды, твой голос сумеет передать те чувства, которые хотел выразить композитор.
Слава маэстро ярким светом озарили мне всю эту знаменитую сцену, и я поняла, как глубоко проникся Тосканини духом музыки великого композитора. Повторяя арию, я уже не беспокоилась о технике, а позволила заговорить сердцу Джильды, как хотел этого Верди.
Еще одно важное замечание сделал мне Тосканини в четвертом действии, в сцене смерти Джильды. Он сказал:
— Помни, что когда Джильда произносит свои прощальные слова, она уже мысленно рассталась с жизнью. В этой арии есть что—то неземное. Тут нужен нежный, ангельский голос, взывающий с мольбой к небесам. Если ты проникнешься душевным состоянием Джильды, голос сам по себе будет звучать печально.
Впоследствии я всегда исполняла эту роль так, как мне подсказал Тосканини, и она неизменно вызывала у зрителей живейшее сострадание к героине.»
Тосканини вникал во все детали сценического оформления спектакля, требуя, чтобы оно помогало и певцам, и слушателям ощутить нужную атмосферу.
Шедевром такого реалистического оформления в операх, поставленных Тосканини, была сцена бури в последнем действии «Риголетто». Когда после этого спектакля к Тосканини подошел известный скульптор Бистольфи, дирижер спросил, понравилась ли ему постановка оперы.
— Все великолепно! — воскликнул Бистольфи.
— А буря в четвертом действии?
— Знаешь, мне инстинктивно захотелось раскрыть зонт.
Эту фразу повторяли в Милане, чтобы передать, каким было сценическое воздействие «Риголетто».
Пожалуй, можно сказать, что Тосканини в Ла Скала утвердил тип настоящего оперного дирижера — хозяина спектакля, сочетавшего талант дирижера, режиссера, художника, педагога. Знание оркестра. Знание сцены. Знание голоса.
Со времени Тосканини профессия оперного дирижера стала труднейшей профессией, которой рисковали себя посвящать музыканты не только большого таланта, но и недюжинной воли, смелости, фантазии, организаторских данных.
Тосканини против Муссолини
В Милане волнение. По виа Дурино, где живет Тосканини, бегают мальчишки, размахивая пачками газет и выкрикивая:
— Тосканини против Муссолини! Тосканини против Муссолини!
В кофейнях, на площадях миланцы обсуждают очередную злобу дня — выборы. Наиболее деятельных, уважаемых граждан должны скоро выбрать для участия в управлении городскими делами.
Уже несколько лет прошло после окончания первой мировой войны. Трудно живется рабочему люду Италии. К власти рвется Бенито Муссолини, главарь фашистских отрядов.
Муссолини ораторствует на площадях, обещая итальянцам избавление от нищеты и процветание, клевещет на коммунистов. Он говорит, как актер, жестикулируя и закатывая глаза.
Жидкие колонны чернорубашечников шагают от площади к площади, сопровождая своего руководителя — дуче, как его называют, и уговаривают голосовать за него. Все же победил Тосканини
Тосканини занят работой в театре. Он не хочет и не любит произносить речей. Но миланцы хорошо знают своего маэстро. Разве не он вернул Ла Скала славу, принес радость людям замечательными постановками опер? Помог Леонкавалло, Пуччини и Масканьи? Разве не Артуро Тосканини открыл для миланцев русскую оперу — гений Мусоргского, чей «Борис Годунов» так понравился итальянским любителям музыки?
Тосканини сроднился с Миланом. Его дом на виа Дурино знал каждый: Тосканини любил показывать картины, книги. Много—много книг, которые заполняли все комнаты. Маэстро читал каждую свободную минуту: он даже изучил специально английский язык, чтобы читать в подлиннике Байрона, Шелли и, конечно, трагедии Шекспира.
Несмотря на поглощенность работой, Тосканини не был музыкантом—отшельником, замкнутым в рамках своего искусства. Рассказы отца о гарибальдийских походах он не забывал. Италия должна быть свободной, счастливой, и он понимал, что борьба гарибальдийцев еще не закончилась.
Тосканини не скрывал своих политических убеждений и взглядов, своего недовольства продажностью тех, кто управлял страной, заботясь лишь о собственном богатстве.
Народ Милана доверял Тосканини. Простые миланцы видели в нем близкого себе человека, который не обманет их надежд. Они хотели, чтобы Тосканини участвовал в управлении.
Вот как получилось, что противником его на выборах оказался Бенито Муссолини, будущий фашистский диктатор Италии. И как ни старался Муссолини, каких речей ни произносил, сколько денег ни тратил, пытаясь переманить на свою сторону миланцев, все же победил Тосканини.
Тосканини был избран, а Муссолини провалился. Это было общественным признанием человеческого величия Тосканини и роли его деятельности для страны.
Муссолини бесновался. Тучи фашизма заволакивали небо Италии..
Тосканини уже тогда представлял себе, куда, к какой пропасти приведет Муссолини страну. Тосканини был непримирим. Ничего не боялся. Объявил главарю итальянских фашистов настоящую войну, рискуя попасть в тюрьму, быть уничтоженным.
И после прихода к власти фашистов Тосканини, уже старый человек, музыкант, казалось бы далекий от политики, воевал открыто, бесстрашно со всемогущим тогда Муссолини. Как воевал? Сарказмами, насмешкой, протестами. Тем, что не играл ни на каких официальных торжествах.
Гитлер удивлялся: почему не расправятся с этим упрямым музыкантом? Но Муссолини боялся Тосканини. Заискивал перед ним.
Однажды Тосканини уговорили встретиться с Муссолини: сократилась помощь театрам, музыкантам грозила безработица. У Тосканини просили заступничества.
Однако, как только дирижер увидел Муссолини, ярость вспыхнула в нем, он резко повернулся к нему спиной и отправился домой, не сказав ни слова.
Боялись ареста Тосканини. А он по—прежнему говорил все, что думал о фашистском режиме. Ворами (ladri) называл он фашистов.
— Я счастлив был бы убить Муссолини, — заявил он в Милане.
Народ поддерживал Тосканини. Никогда никто не донес о его речах. У него учились бесстрашию.
Казалось, прочно закрепился у власти Бенито Муссолини. А Тосканини однажды заявил, что хоть он и стар, но дождется дня, когда будет «плясать на могиле Муссолини».
Много лет спустя, в тот день, когда в Италии народ казнил Муссолини, Артуро Тосканини дирижировал в Нью—Йорке программой из произведений итальянских композиторов: заканчивался концерт увертюрой к опере «Вильгельм Телль» Россини о храбром, свободолюбивом Телле.
Тосканини был уже очень стар. Его оберегали от волнений, даже радостных. Но все же перед концертом решились ему сказать о бесславном конце дуче.
Старый дирижер заметил спокойно:
— Bene, bene (хорошо, хорошо).. Теперь мы будем хорошо играть…
И отправился к оркестру на эстраду.
Вагнера нельзя отдавать фашистам
Поводом для ссоры Зигфрида Вагнера со своей престарелой матерью Козимой был Тосканини.
В 1876 году выдающийся немецкий композитор Рихард Вагнер построил в небольшом баварском городе Байрейте специальный театр — Дом торжественных представлений для постановки своих опер и фестивалей своей музыки, на которые съезжались любители из всех стран мира. На одном таком фестивале был Петр Ильич Чайковский..
