Алексей Ахматов - Проблемы философии права евразийства
Первый этап (1921–1925) – это период теоретического и организационного становления евразийства, первые публикации документов и научных произведений, закладывающих основы различных концепций, которые впоследствии составят базу евразийской идеологии. После выхода первой базовой и фундаментальной работы евразийского движения «Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев» четверка основателей движения покидает Софию (где все они впервые и встретились) и разъезжается в Вену, Прагу, Париж, где возникают своеобразные «евразийские центры», начинают издаваться различные базовые публикации евразийского содержания («Евразийские временники», «Евразийские хроники» и многие др.). Евразийские организации также начинают функционировать в Братиславе, Пернике и др.
Второй этап эволюции евразийства (1926 – 1929) связан с тем, что этим движением начинает интересоваться один из крупнейших русских философов – Л.П. Карсавин, который становится одним из главных соавторов вместе с Н.Н. Алексеевым и другими евразийцами базового программного документа евразийского движения – «Евразийство. Опыт систематического изложения». Начинает функционировать в Париже «Евразийский семинар» под руководством самого Карсавина, на котором обсуждался интереснейший, с нашей точки зрения, цикл карсавинских лекций «Россия и Европа» с выделением главных проблем: смысл революции, будущее России, теоретические основы евразийства[48]. Этот период в развитии евразийства самими евразийцами характеризовался как период величайшего успеха и вместе с тем как период резкой политической поляризации, приведший в последствии к расколу в движении.
В начале 1929 г. публикуются статьи Савицкого «Газета «Евразия» не есть евразийский орган», Алексеева «О газете «Евразия», Ильина «Социальные цели и достоинство евразийства»[49], что впоследствии приводит к т. н. «кламарскому» расколу евразийства[50]. Как отмечает исследователь евразийства А.Г. Гачева: «В литературе, посвященной евразийству, господствует та точка зрения, согласно которой течение, блестяще стартовавшее в начале 1920-х годов и более семи лет находившееся на гребне волны, к концу 1920-х годов идейно и духовно исчерпало себя, а 1930-е годы были для него периодом упадка и разложения и даже агонии… От евразийства, в результате „кламарского“ раскола или вскоре после него, отошел целый ряд идеологов движения (В.Н. Ильин, Л.П. Карсавин), в том числе один из его зачинателей – Н.С. Трубецкой. Упадок классического евразийства прямо приписывается сближению наиболее радикально настроенных членов газеты „Евразия“ с марксизмом и троцкизмом (Д.П. Святополк-Мирский, П.П. Сувчинский, С.Я. Эфрон), в работе органов ГПУ, стремившихся активно внедряться в движение, подрывая его изнутри…»[51]. В то же время большинство исследователей причины раскола евразийцев трактуют как стремление левого крыла движения апологизировать большевицкий режим, его достижения[52]. Такую позицию разделяют исследователи евразийства С.С. Хоружий, Н.А. Нарочницкая, К. Мяло[53] и др. В связи с этим необходимо отметить работы Г.В. Флоровского, одного из лидеров евразийства. Основным моментом в критике Флоровским евразийства была несовместимость христианской догматики и евразийской идеи коллективного политического и социального преобразования. С точки зрения Флоровского, евразийская теория культурно-исторических типов не могла сочетаться с христианским пониманием истории[54].
Теоретические разногласия в евразийстве перешли в противоречия не только в содержательном плане, но и в организационном, в результате чего была распущена т. н. «парижская группа», которая находилась, по сути, в центре русской эмиграции. Центром евразийского движения становится Прага, где продолжает работать группа евразийцев, главой которой был П.Н. Савицкий, лидер позднего евразийства. Пражские евразийцы не только проводили регулярные семинары, но и деятельно участвовали в культурной жизни русской Праги, налаживали сотрудничество с чешской интеллигенцией. Тогда же возникают и укрепляются евразийские группы в Прибалтике[55].
Третий период эволюции евразийства (1930–1939) связан с попытками евразийцев после закрытия газеты «Евразия» и раскола парижской евразийской группы предпринять ряд действий, направленных на консолидацию движения. Выходит в свет ряд крупных теоретических работ, намечаются цели на будущее («В борьбе за евразийство» Савицкого, «Пути и судьбы марксизма: От Маркса и Энгельса к Ленину и Сталину» Алексеева, издаются несколько новых номеров «Евразийской хроники» и др.). В сентябре 1931 г. в Брюсселе проводится первый Съезд евразийской организации, в результате которого принимается основной программный документ движения под названием: «Евразийство: декларация, формулировки, тезисы». С началом Второй мировой войны евразийское движение прекращает свою деятельность[56].
Однако, прекращение деятельности самих евразийских организаций не означало немедленной «идейной смерти» этого уникального общественно-политического течения. Уже после раскола и распада евразийства вышли в свет отдельные издания, посвященные тематике евразийства[57], а анализу множества публикаций по евразийству была посвящена книга П.Н. Савицкого «В борьбе за евразийство». Впервые целостные исторические исследования евразийства проводились в 1956 г. (как ни парадоксально, при всей антизападнической направленности идеологии евразийцев) в США в работах Г. Струве[58]. В конце 1950-х в начале 1960-х гг. евразийство было подвергнуто научному изучению рядом западных исследователей (О. Босс и др.). Эти исследования продолжались также и на протяжении 1970-80-х годов (Р. Вильямс, Н.В. Рязановский, С. Утехин и др.)[59]* В 1980-е гг. на Западе был опубликовании ряд специальных работ, посвященных исследованию евразийской русской истории[60]. Однако специальной темой исследования евразийство стало лишь в 1979 г., когда были опубликованы тезисы доклада М.И. Черемисской «Концепция исторического развития у евразийцев»[61]. Автор рассматривала евразийство как «реакцию части буржуазной интеллигенции на крах традиционных буржуазных ценностей в условиях победы пролетарской революции в России»[62]. В то же время, Чемерисская отмечала ряд позитивных моментов евразийства, в частности, их подход к проблемам культурного взаимодействия народов[63].
Вообще, широкое возрождение интереса к проблематике евразийства (после М.И. Черемисской) начинается с публикации глав в монографии В.А. Кувакина «Религиозная философия в России: начало XX века» (М., 1980). В середине 1980-х гг. были депонированы в ИНИОН АН СССР статьи Д.П. Шишкина «Историософия евразийцев и русский консерватизм второй половины XIX – начала XX в.» (М., 1984) и А.В. Гусевой «Концепция русской самобытности у евразийцев: критический анализ» (Л., 1986), в которых затрагивались отдельные проблемы идейного и государственно-правового наследия евразийства[64].
В период «гласности» в конце 1989 г. вышло в свет сразу несколько работ, посвященных евразийству[65]. И именно тогда началось широкое знакомство российского общества с евразийством, с его идеями. Начинают издаваться многочисленные публикации по евразийству, организуется ряд научных столов и конференций[66]. Результатом первых в постсоветское время размышлений о евразийстве и его значении стал выпуск двух специальных сборников, в которых исследовались различные идеи евразийства с учетом тогдашнего развития России[67]. В начале 1990-х гг. переиздаются основные евразийские источники, сопровождаемые статьями-комментариями, в которых раскрываются базовые идеи евразийства[68]. В середине 1990-х гг. начинают выходить в свет произведения отдельных авторов[69], пишущих о евразийстве, проходят более крупные конференции и круглые столы по его проблемам[70].
Положительным явлением настоящего времени является выпуск исходных (но уже переработанных и дополненных) работ евразийцев[71]. В то же время в современной западной литературе проводится идея о том, что евразийство не было специфическим русским явлением. Например, по мнению Л. Люкса «евразийская идеология отражала процессы, которые шли не в России, а в Западной Европе, находя много общего между евразийством и западными представителями консервативных революций»[72].
Необходимо отметить, что современные философы неоднозначно оценивают роль евразийства в истории русской социально-философской мысли (М.Г. Вандалковская, Л.И. Новикова, И.Н. Сиземская и др.)[73]. С точки зрения этих авторов, евразийство – это довольно самобытное, противоречивое течение русской мысли, лишь отчасти возникшее под влиянием революции 1917 года. Противопоставление Востока и Запада, России и Европы у ранних евразийцев рассматривается этими авторами как слабое звено философской и социокультурной концепции евразийцев[74]. В противовес им современные евразийцы (Б.С. Ерасов, А.С. Панарин) рассматривают евразийство в его геополитическом аспекте, как новейшую актуальную методологию развития России в современных условиях[75].
