Герберт Уэллс - ИГРЫ НА ПОЛУ.
Так пойдет дело до уборки в пятницу вечером. Тогда мы срываем крыши и засовываем их посреди книг, осторожно возвращаем заводные паровозы в ящики,— ведь паровозы такая хрупкая вещь!—солдатиков, стат-
ских и животных водворяем в подобающие им места, снова сжигаем деревья,—на сей раз это уж душистые лавры... И все радости, печали, соперничество и успехи „Красного" и „Синего Конца" исчезают, как исчезли Карфаген и Ниневия, империи Ацтеков п Римская, искусства Этрурии и дворцы Крита, замыслы и затеи бесчисленных мириад живших когда-то детей... Быть может, все это и оставляет после себя какой-нибудь след, распространившись в сознании людей, а, может быть, остается лишь одно умирающее воспоминание...
Рис. 3. Железнодорожная станция в „Синем Конце".
ОТДЕЛ IV
Подъемные железные дороги, мраморные башни, замки и военные игры,— но очень немного военных игр.
Я дал ужо теперь два общих типа игр на полу; но в смысле удовольствия и работы воображения игры эти лишь два образца тех вариантов, которые могут быть выполнены из описанных мною игрушек. Сейчас я в кратких словах хочу коснуться и некоторых других случаев, когда прекрасно могут быть использованы пол, доски, бруски, фигурки, железнодорожный состав,— весь арсенал для успешного изгнания беса скуки из жизни маленьких детей. Тут на первом плане стоит забава, называемая нами подъемной железной дорогой, или фюникуляром.
Временами острова почему-либо теряют для нас свою привлекательность, также и города кажутся уже чересчур методически-правильными, не доставляют много приключений, начинают затруднять нас, и нам хочется чего-нибудь нового—ну чего нибудь..', свистящего. Тогда мы говорим:
— Давайте строить фюникуляр! Пусть у нас будет еще один, да такой, чтобы доходил до самого стола!
И мы начинаем спорить,—горная ли это дорога, которую мы собираемся строить? Уже одно название веселит. И мы принимаемся делать подъемную железную дорогу.
Провести ее так далеко, до самого стола — это нам еще никогда не удавалось, хотя временами и очень хотелось. А потом мы решили иметь две станции — одну на равнине, а другую на полу, и при каждой из них запасные и разъездные пути.
Привлекательная особенность горной железной дороги, раз она надлежащим образом сделана, — заключается в нагруженной платформе, а не в игрушечном паровозе; слишком груба эта игра для чистеньких представительных паровозов. Ведь придется нестись сверху до низу по тому пути и так, как направят ваши искусно устроенные стрелки, а впоследствии—и это удивительное, по вполне понятное открытие,—вы можете пустить поезд обратно при помощи „лектричества".
Что такое „лектричество"? Это почти случайное открытие одного из нас, которому слово это обязано также своим происхождением. Явилось оно при одном приключении с игрушечным паровозом, казавшимся совершенно испорченным, когда на самом деле он был еще полон жизни.
Вы, вероятно, знаете, на что похож игрушечный паровоз? Общий вид его напоминает настоящий — те же трубы, буфера, корпус. Правда все эти вещи сделаны изящно, но это не способствует легкости, не облегчает подъема в гору. Теперь дальше. Иногда в паровозе портится часовой механизм, и тогда он становится негодным; порою же это только так кажется с первого взгляда, что он испорчен: труба согнута; корпус измят. Но вы снимаете эти части, и вот — у вас открытый часовой механизм на колесах,—аппарат почти неудержимой силы, точно дух без тела, что-то вроде неодушевленной ярости. Вот это-то младший наш член моментально окрестил словом „лектричество" и с тех пор стал трепать его...
(Кстати, я знал весьма пригодную маленькую „лектрическую" дорогу, сделанную из механизма заводной мыши.)
Ну-с прекрасно! Когда у пас есть уже подкладки под рельсы, ящики и бруски, и мы хорошо и искусно уравняли нашу линию, облегчая тем спуск, тщательно соединили на поворотах рельсы, дабы спускающиеся платформы и повозки не соскочили с них,—мы посылаем вниз сначала пустую платформу, за нею платформы, нагруженные брусками и свинцовыми солдатиками, а затем уже то, что Уэллс-младший назвал
„лектричеством" (т.-е, заводной паровоз); и вот сильное „лектричество" втаскивает платформы снова кверху с какой-то преднамеренной свирепостью и свистом, который чрезвычайно приятен нам. На линиях этих мы устроили стрелки; сделали мы на них же и горизонтальные разъезды, которые совершенно предотвращают катастрофы; линии эти шли вверх и вниз одна над другой, входили и выходили из туннелей...
Мраморная башня в свою очередь представляет обширное сооружение, с которого мы делаем разветвленные спускающиеся пути, а по ним пускаем шарики 1). Не знаю, почему интересно заставлять катиться шарики по длинной извилистой дорожке, полуостанавливаясь, спускаться по ступенькам, устремляясь вдруг из скрытых мест и чрез маленькие картонные мосты, — но нам все это казалось интересным, и мы часто проделывали это.
Замки делаются из брусков и картонных башенок и загородок из тонкой папки; тут же подъемный мост и ров с водой. Это просто особый род постройки городов, сделанный нами потому, что у нас был ящик с людьми в бронях. Мы могли бы воспроизвести всевозможные исторические эпохи, если бы фабриканты игрушечных солдатиков снабдили нас народом. Но в настоящее время,—о чем уже я имел случаи пожалеть,— фабриканты почти не изготовляют ничего, кроме современных воинов. О военных же играх я должен был бы
1) Игра в шарики очень распространена в Англии, заменяя там наши бабки. Шарики эти по большей части каменные, хотя встречаются глиняные и даже мраморные. Прим. перев.
написать целые тома или ничего. На сей раз пусть это будет последнее... Когда-нибудь, быть может, я и возьмусь за пространную книгу о военных играх, буду говорить о сражениях и походах, о тактике и стратегии. Но сейчас я намеревался лишь рассказать об обычных радостях игры на полу и пробрать фабрикантов игрушек с целью усовершенствования и пользы дела. И насколько мне кажется,—мне это удалось. Если кому-либо из родителей или родственников удастся, благодаря мне, купить более умную игрушку, то жизнь моя не пройдет совсем бесследной.
т
